не вытечет наружу. Потому что этих ребят интересовало нечто большее, чем биология, геология и химия озера Вордог. Было еще кое-что, что-то необъяснимое и потому интригующее: магнитная аномалия. С помощью магнитной визуализации аномалия была обнаружена в ходе облета SOAR (Офиса поддержки аэрогеофизических исследований) годом ранее. Хотя на Южном геомагнитном полюсе, конечно, наблюдалась выраженная напряженность в электромагнитном поле Земли и время от времени обнаруживались небольшие временные магнитные аномалии, но ничто из этого не объясняло то, что они увидели примерно в центре озера: постоянный и интенсивный источник магнитной энергии.

И этому просто не было объяснения.

По крайней мере, такого, которым ученые были готовы поделиться.

Гандри, гляциолог Калифорнийского технологического института, был руководителем проекта. Под его началом работало шесть человек, и большинство из них практически не покидали буровую вышку. Там же ели и спали. Гандри, насколько мог, объяснил все Хейсу. Проект был инициализирован НАСА в рамках подготовки к миссиям запуска криоботов на Европу и Марс. Криобот, известный как ATP, Активный Тепловой Зонд, должен был протаять сквозь северную ледяную шапку Марса... и, в конечном итоге, через замерзшую кору Европы. Криобот, используемый для зондирования на озере Вордог, Project Deep Drill, был идентичен тем, что они собирались использовать на замороженных лунах Марса и Юпитера. По сути, это было что-то вроде подводного робота, цилиндрический зонд длиной около десяти футов и диаметром шесть дюймов с нагреваемым носовым обтекателем, предназначенным для плавления мерзлого грунта и гипертермического бурения.

- По сути, это хай-тех... очень высокотехнологичная... самоходная буровая установка, Джимми, - объяснял Гандри. - Чтобы растопить лед и пройти через полученную жидкость, требуется гораздо меньше энергии, чем при использовании традиционного бурения. Носовой обтекатель расплавляет лед до жидкого состояния, и криобот идет вниз под действием силы тяжести.

Хейс кивнул. - Но на Марсе или Европе вы не сможете предварительно бурить, чтобы запустить криобота, как здесь.

- Да, хорошее замечание. Но криоботу не нужно никакого предварительного бурения, мы просто сделали это, чтобы ускорить процесс, понимаешь. В ходе нашего последнего испытания - а поверь мне, Джимми, испытаний было немало - криобот без проблем растопил лед на глубину двухсот футов.

Гандри объяснил, что в задней части зонда находился само разматывающийся шланг-кабель, соединяющий его с поверхностью, по которому проходили силовые и оптоволоконные кабели видео и данных. Произошло бы следующее: после того, как криобот пробился бы сквозь ледяную крышу над Вордогом, дыра за ним замерзла бы, и это было бы совершенно нормально, поскольку это изолировало бы Вордог от внешнего мира.

- Итак, зонд пройдет сквозь крышу, а затем упадет в само озеро. Над озером не сплошной лед. Над ним находится арочный купол высотой до полумили, - сказал Гандри, - таким образом, криобот совершит своего рода приводнение, а затем уйдет под воду и разделится на две части. Материнская часть останется под поверхностью, анализируя воду и ища признаки жизни. Другая часть спустится на дно по тросу, где тоже будет искать жизнь и изучать течения и температуру, что даст нам хорошее представление о том, что сохраняет это озеро теплым... мы предполагаем, что это гидротермальные источники, курильщики.

Хейс только покачал головой. - Уровень технологий, которые вы, ребята, используете, просто потрясающий.

- О, это еще не все, - сказал микробиолог Кэмпбелл, оторвавшись от монитора, - как только нижняя часть достигнет осадка, освободится гидробот... своего рода крошечная подводная лодка, оснащенная гидролокатором и камерой. Он будет плавать там, как мыльный пузырь, показывая нам, что вверху и внизу.

Господи, это было невероятно.

Неудивительно, что эти парни никогда не поднимались на воздух. Проект Deep Drill начался летом прошлого года: оборудование было доставлено и настроено, все было подключено к сети и готово к бурению. Но только зимой все завертелось.

Хейс зимовал на других станциях, и обычно буровые вышки использовались для собирания образцов для проекта NSF Antarctic Core Repository. Они бурили скважину, извлекали керны для геохимического анализа и палеоклиматологических исследований. Керны могли рассказать им историю мирового климата, химического состава воды и воздуха и тому подобное.

Но в этом году все было немного интереснее.

Хейс вышел из контрольной будки и остановился в главном помещении буровой башни, огромном и гулком. Массивная EHWD (Усовершенствованная буровая установка с горячей водой) проникала глубоко в лед под башней, заставляя пол вибрировать. Гудели компрессоры, шипели насосы, шланги уходили во все стороны. Установка, как ему было известно, перекачивала струи сверх горячей воды из теплостанции по шлангу под высоким давлением к головке бура далеко внизу. Талая вода засасывалась из скважины, нагревалась в башне и циклически нагнеталась обратно.

Хейс ходил вокруг, держась подальше от трех техников, которые фактически руководили установкой, мониторя процесс бурения и приглядывая за всем этим дорогим оборудованием. Криобот находился у стены и выглядел как ракета, подвешенная на огромной железной треноге и соединенная с огромной катушкой кабеля. Сам зонд был запечатан в стерильный виниловый мешок, который должен был расплавиться, как только он достигнет места назначения почти на милю ниже.

Хейс просто смотрел на него, и в его внутренностях снова возникло чувство, будто кто-то вырыл яму в его животе. Он не мог избавиться от этого ощущения. Это не было кратковременным наваждением, над которой он мог посмеяться, отругав себя за глупость. Нет, чувство было глубоким, древним и сильным. Глядя на подвешенного криобота, он решил, что чувствует примерно то же, что, должно быть, чувствовали Раби, Оппенгеймер и компания, когда они впервые испытали атомную бомбу: что дверь распахнулась и пути назад нет.

Под грохот оборудования в ушах Хейс направился в дальний конец буровой комнаты, в комнату для отбора проб керна. Гандри превратил ее в своего рода офис.

Он просматривал стопки компьютерных распечаток, в основном графиков. - Что у тебя на уме, Джимми?

Хейс зажевал губу. - Вы были там, когда Гейтс сделал свое заявление, верно?

- Конечно. Ни за что на свете я бы этого не пропустил.

Хейс глубоко вздохнул и тщательно обдумал свои слова. - Что вы думаете о мумиях? Тот доисторический город? Я имею в виду, не с научной точки зрения, а как человек, что вы о них думаете?

Гандри был маленьким, напоминавшем птицу