всем людям, вроде меня. Так кому я могу доверить своё состояние и свои секреты? Если бы я сказал, кто из моего внутреннего круга получит моё наследство или хотя бы узнает, что это за наследство, это запустило бы цепочку действий по захвату позиций, ревности и подковёрных делишек. Нет, это должен был быть кто-то со стороны. Кто-то, достойный всех богатств и крутой власти, которую даже мои люди не до конца понимают. Тот, на кого никогда не подумают. Кто-то, не отравленный властью. Итак, Зои Эш, дочь, которой у меня никогда не было, я говорю тебе и всему миру следующее:

Я, Артур Б. Ливингстон, находясь в здравом уме, сознательно и добровольно объявляю этот документ моим завещанием, отменяющим все мои указания и заявления, сделанные мной до этого. Всю мою собственность, реальную и персональную, и какой бы она ни была, я завещаю моей единственной дочери, Зои Марселин Эш, минус все налоги штата и цену забубенного мемориального праздника в мою честь. Его полная текстовая копия будет передана моим адвокатам прямо... сейчас. Мисс Эш также получает полный контроль над моими оффшорными счетами, землевладениями, акциями, корпоративными долями и ценными бумагами в моем использовании в Ливингстон Энтерпрайзес, как это и отмечено в полной текстовой копии. Все нынешние сотрудники продолжат работать на своих местах, если не сказано обратное по решению Зои.

Если вы посмотрите на пол, вы найдете лишь один объект — мою счастливую монету. Редкую одностороннюю монету Китайского Серебряного Дракона 1911 года. На одной стороне рычащий дракон, а другая сторона абсолютно пуста из-за ошибки при чеканке. Я выиграл её в покер, когда мне было шестнадцать у человека, который сказал, что она стоит сто тысяч долларов. Оказалось, что это бесполезная подделка. Я всегда хранил её в качестве напоминания. Эта монета всегда была при мне с того дня и по сей день, когда я записываю это завещание. Много лет назад, на собеседовании, Уилл Блэкуотер показал фокус с этой монетой. Я нанял его незамедлительно. Зои, последний пункт этого завещания прост: пускай он покажет тебе, как этот фокус делается. О, и скажите Гэри, что он может забрать клюшки для гольфа, не думаю, что Зои играет.

И... Всё. Если у кого-то возникнет идеальная идея навредить Мисс Эш в надежде получить всё, что ей причитается, вы должны знать следующее. В случае её кончины, всё имущество будет ликвидировано и передано в Церковь Мормона, минус тридцать миллионов долларов, которые незамедлительно послужат наградой за голову того, кто причинил какой-либо вред Зои Эш.

Удачи, Зои. Жаль, что меня не было рядом с тобой. Это лучшее, что я могу сейчас сделать. Как ты поступишь со всем этим, решать тебе. Я прошу тебя только не забывать то, что у тебя было до приобретения этого богатства, ведь деньги и земли ничто в сравнении с настоящим сокровищем. Кроме того, моим единственным советом будут слова, которые сказал мой отец, прежде чем сбежать от нас, когда мне было десять лет. Пойми, кому ты можешь доверять, и позволь им сделать всю работу за тебя. Артур Ливингстон покидает здание.

Мужчина на голограмме неловко простоял несколько секунд, после чего сказал:

— Она ещё включена? Нет, нажми чёрную кнопку. Чёрную. Так, дай я... — он вышел из голограммы и затем она отключилась.

Повисло молчание. Зои пыталась дышать, пока её грудь была сжата между холодными золотыми монетами и тяжелым ботинком Ковальски. Уилл начал смеяться.

Эко Линг, чей голос звучал, как будто она была близка к панике, сказала:

— Что сейчас произошло?

Уилл вытер глаза, затянул галстук и вышел из хранилища. Проходя мимо Зои, он сказал Ковальски:

— Думаю, ты захочешь убрать ногу с моего босса, прежде, чем нас всех уволят.

Нога убралась со спины Зои, и она села, сжимая руку, которая свободно кровоточила после того, как Ковальски вырвал из её рук оружие. Её голова кружилась без остановки.

Всё, что она смогла придумать в ответ, так это:

— Кто-нибудь, принесите мне полотенце. И скажите, что происходит. Он... Он оставил всё мне? Дом и... всё остальное?

— Да. Вы видели "Вилли Вонку и Шоколадную Фабрику", так ведь? Ну, вы как Чарли, — сказал Уилл.

— Только вместо золотого билета, отвращение Артура Ливингстона к презервативам. — добавила Эко.

— Стоп... серьёзно?

— Другими словами, — сказал Уилл. — Ваш отец только что убил всех нас. Включая вас.

Он достал из кармана шёлковый платок и бросил его Зои. Она обернула его вокруг пальца. Её голова кружилась. Она огляделась и увидела, что все смотрят на неё, и ждут. Желают услышать, что скажет босс.

Зои сказала:

— Парни с пушками. Вы были телохранителями Артура или типа того?

— Мы контрактники. Охрана с дневной оплатой, — ответил один из них.

— Вы ведь слышали, как его призрак сказал, что вы теперь работаете на меня?

— Ну, нам сказано, что контракт остаётся в силе, пока нам не скажут обратное, и насколько я...

— Отлично, — она посмотрела на Ковальски и сказала. — Ты уволен.

— Я на тебя и не работал, детка.

— Проводите этого человека к выходу. Скажите ему забрать его оторванную руку с собой, — сказала она охране.

Ковальски засунул свой пистолет обратно в кобуру и пошёл в сторону спиральной лестницы.

— Я сам найду выход.

Зои обернулась в поисках Уилла и сказала охране:

— Его тоже. Он уволен. Все уволены. Все, кто здесь находится, — она повернулась к Эко. — Ты тоже, — затем снова к охране. — Что до ваших контрактов, они сгорают, как только вы выполните последнее поручение. Проводите этих людей с территории, затем уходите сами и закройте за собой дверь.

Уилл и Эко переглянулись.

Уилл сказал:

— Зои, я хочу, чтобы вы хорошенько подумали о...

— ПРОВАЛИВАЙТЕ! Вы проникли на мою территорию. Все вы.

— Послушайте меня. Если вы покинете этот дом без охраны, вы не проживете и недели. Молва разойдется