– Мудро, – одобрительно заметил я. – А что насчёт гаража? Познакомился ты с хозяйкой? Смотри, не тяни. А то там очередь на него выстроится, как только информация разойдётся, что он продаётся.

– Да ты что! Какое тянуть! Мы с отцом на следующий же день к ней пошли. Он с ней созвонился, приехал после службы, в форме… Насчёт пенсии с ней долго говорил, обещал помочь ей с чем-то… Короче, моя «Волга» уже в гараже стоит.

– Точно, – хлопнул я себя по лбу. – Её же нет во дворе. А я и внимания не обратил.

– Теперь мне надо, чтобы меня приняли в члены кооператива на общем собрании.

– Я уже член ГСК, выступлю на собрании за твою кандидатуру. А ты с председателем кооператива уже познакомился?

– Нет ещё.

– Надо нам с тобой как-то сходить к нему. Чтоб он тебя лично знал и тоже поддержал на собрании. Бутылочку ему надо презентовать в честь знакомства, коньяка какого-нибудь хорошего. Ну и денег немного, чтобы дополнительный стимул появился…

– Ага, я куплю коньяк и зайду за тобой, – с готовностью согласился Костян.

– Да не сегодня, это не к спеху! – улыбнулся я. – Собрание будет только осенью. И твоё принятие, на самом деле, это чистая формальность, ты же уже купил гараж… Так что, примут они тебя, никуда не денутся. Просто надо поддерживать отношения с людьми, всегда пригодится.

Костян покивал головой, но озабоченность у него на лице никуда не делась. Ну, сходим с ним как-нибудь к Георгичу, познакомятся. Тут вернулась домой Женька. По её счастливому лицу мы сразу поняли, что она последний экзамен сдала.

– Ну, что, каникулы? – спросил, улыбаясь я.

– Да! – радостно выпалила она.

– Счастливая. А мне ещё завтра последний экзамен сдавать, – вздохнул Костян и передал ей моё предложение сходить завтра на выставку-ярмарку. Женька, естественно, с готовностью согласилась, мы попрощались, и я ушёл от них.

Вернувшись к себе, застал уже маму дома. И Загит подскочил, малышня разбудила. Ирина Леонидовна ушла к себе передохнуть. Хотел им чем-нибудь помочь, но у них уже всё так отлажено, что я их только с ритма сбивал и мешался.

Ушёл к себе в кабинет и взялся опять за ежедневник. Листал-листал, так и не нашёл, что же я забыл? Стал уже прошлый год просматривать и наткнулся на записи о детском доме… Вот же оно! Детские книги, полотенца, постельное бельё для маленьких…

Забыл… Стыдоба какая. И куда ехать? Где всё это искать?

Набрал Ионова, объяснил ситуацию.

– Нет ли у нас типографии, специализирующейся на детской литературе? – поинтересовался я у него.

– Тебе же не только книги нужны, – задумчиво ответил он. – Это придётся на целый день куда-то выезжать.

– Ну, придётся, так придётся, – еле сдержался я, чтобы не рассмеяться.

Ионов, как всегда, в своём репертуаре. Выездные гастроли – его любимый формат. Но чего не сделаешь ради детей. Да и мне это, на самом деле, выгодно. Одним днём закрою все потребности детского дома. А то пообещал и пропал… Позор на мои седины! Пусть сейчас их нет, но я-то помню, что они у меня были!

Решили, что в четверг уже назначенную лекцию не отменяем, а выездной день планируем на пятницу. Он обещал перезвонить в течении часа-полутора.

***

Москва. Старая площадь. Комиссия по вопросам приема, выхода и лишения гражданства СССР ПВС.

С утра Самедов чутко прислушивался и присматривался к коллегам и окружающей обстановке в целом, пытаясь уловить хоть какие-то изменения, но всё было, как всегда. Он не заметил никаких сочувствующих или насмешливых взглядов, не слышал смешков за спиной… Это затишье перед бурей только ещё больше давило на психику и говорило о том, что в этот раз последствия будут посерьёзнее, чем недовольство начальства и пересуды коллег. А что это будут за последствия, оставалось только гадать…

Где же он допустил ошибку? Как на него вышли? Анонимный звонок из автомата не отследить. Наташка не уехала и проболталась? Но почему не предупредила? И что значит эта странная тишина вокруг? Тахира уже грозили с работы уволить, а его не трогают. Самедов чувствовал, как круг вокруг него всё сужается и вот-вот произойдет что-то страшное... Откуда же ждать беды? Состояние было такое, что невозможно было думать ни о чём другом. Тревога нарастала.

Поеду к Регинке после работы, – решил Самедов.

***

Москва. Старая площадь.

Так и не получив никакой вразумительной информации о связях Самедова внутри структур Верховного Совета, и о том, кто именно натравил его на него, Кожевников решил, что стоит спросить об этом у него самого. Но самому этим заниматься ему было не с руки, и он позвонил в ГУВД знакомому генералу.

– Игорь Иванович, приветствую. Опять нужны твои бойцы.

– Лукин и Осипов?

– Ну, те, что в прошлый раз были, толковые ребята.

– Когда нужны?

– Вчера.

– Понял. Сейчас будут.

– Спасибо, Игорь Иванович. С меня причитается, – положил трубку Кожевников.

Помощница провалилась, но немудрено. Не совсем ее область. А вот парни этим годами занимаются, быстро выяснят, что почём, – подумал он. – А самому ему встречаться с Самедовым не с руки. Дело грязное, с приставаниями к девушке. Может, тот, кто это задумал, и хотел, чтобы он к себе в кабинет его позвал. Чтобы потом растрезвонить, что, мол, рот пытался заткнуть Самедову…

***

Москва.

Диана задумчиво отвечала на вопросы капитана Артамоновой. Они уже второй раз прогоняли её легенду для знакомства с Фирдаусом.

Артамонова совсем не похожа на избалованную единственную дочку генерала, – думала она. – У неё хороший английский, она водит машину, она здраво рассуждает… Посмотрим, конечно, может, она начнёт играть легкомысленную богачку во время встречи.

– Диана, чего ты беспокоишься? – не укрылось её состояние от капитана. – Всё будет нормально, веди себя естественно, ешь, пей, смейся. Всё, что надо, я сделаю сама.

Ага, завербуешь моего мужа? Спасибо, – подумала Диана, а сама улыбнулась, специально