— Алекс, — рявкнула я. — Не надо.

Он моргнул на меня своими великолепными голубыми глазами, воплощением гребаной невинности. Было нетрудно понять, как сильно и быстро я влюбилась в его фальшивую задницу.

— Чего не надо, милая?

— Не делай того, что ты, блядь, делаешь. Просто не делай. Ты сделал достаточно. Ты изменил все мое расписание, так что я вынуждена посещать твои занятия, что полностью портит мои собственные дипломные зачеты. Ты втянул меня в этот дерьмовый учебный период. Ты предельно ясно дал понять, что держишь мое будущее и свободу в своих скользких тисках, так что, черт возьми, что ты только что сделал со своим исчислителем? Отмени это. Мэтти сидит здесь или нет, не имеет никакого значения, насколько сильно я тебя, блядь, ненавижу. — Мой голос оставался спокойным, когда я говорила это, и я мысленно похлопала себя по спине за это. Потому что, как бы сильно я ни презирала его сейчас… он причинил мне боль. И это не было чем-то, что заживало за одну ночь.

Он ухмыльнулся, и на считывателе на ладони Мэтти загорелся входящий вызов.

— Слишком поздно, — сказал мой бывший психопат, и Мэтти выругалась. Ему хватило одного взгляда на ее бледное лицо, чтобы понять: что бы он ни сделал, это плохие новости.

Она прикусила губу, уставившись на свой считыватель, прежде чем бросила на меня обезумевший взгляд. — Это моя мать, — сказала она мне, ее голос граничил с паникой. — Мне жаль, Ви. Я должна…

— Все в порядке, — сказала я ей. — Иди. Серьезно. Я большая девочка, и Алекс знает, что лучше не прибегать к насилию, верно? — Я бросила язвительный взгляд в его сторону, но он просто ухмыльнулся, как кот, поймавший канарейку.

Моя лучшая подруга нахмурилась, но ее руки дрожали, когда она побросала свои вещи в сумку и поспешила из библиотеки.

— Что, черт возьми, все это значило? — Потребовала я, разворачиваясь на своем месте, чтобы встретиться лицом к лицу с Алексом. — Что, черт возьми, ты натворил, сомнительный ублюдок?

— Я? — Он развел руками, как будто понятия не имел, о чем я говорю. Черт возьми, я хотела причинить ему боль. Физически. — Я думаю, ты начинаешь видеть монстров в каждом шкафу, Вайолет. Может быть, мать Матисс просто хотела проведать свою дочь.

Я долго смотрел на него, отчаянно ища того дьявола внутри — дьявола, которого я знала, что он внутри, — но у него действительно было лучшее игровое лицо, которое я когда-либо видела. Если бы я не ненавидела его так сильно, я могла бы кое-чему научиться.

— Чушь собачья, — выплюнула я. Я захлопнула учебник, не поняв ни единого слова, и засунула его в свою сумку. Мой стул резко заскрежетал по полу, когда я отодвинулась от стола, и рука Алекса метнулась, чтобы схватить меня за запястье.

— Как ты думаешь, куда ты направляешься?

Мои глаза сузились в ядовитом блеске. — Где угодно, только не здесь. У тебя проблемы? Расскажи декану. Я обязательно скажу ему, что ты спал с кем попало с Клодетт и поставил под угрозу ее помолвку с Рафом. Ты знаешь, самый могущественный наследник в мире? Да. Давай посмотрим, как это пройдет. Я с силой выдернула свое запястье из его хватки. — Не прикасайся ко мне больше, Алекс. Меня от тебя тошнит.

Я успела отойти всего на три шага от письменного стола, прежде чем его стул с грохотом упал на землю. Потрясенный вздох был всем, что сорвалось с моих губ, когда он схватил меня за волосы и впечатал лицом в книжную полку. Это был скорее силовой прием, чем что-либо, направленное на то, чтобы ранить меня, и, несмотря на тупую боль в брови, я не думала, что это оставит стойкий след.

Черт возьми, я хотела заставить его заплатить за этот трусливый поступок. Но я знала, что это не так просто. Прибегнув к физическому насилию против принца, я не решила бы своих проблем. Мне нужно было быть умнее этого, чтобы выиграть эту битву. Мне нужно было думать о долгосрочной перспективе, а не о кратковременном удовлетворении от того, что я выбила из него все дерьмо. На данный момент это означало позволить ему обращаться со мной грубо и позволить ему создать иллюзию, что я какая-то беспомощная, испуганная маленькая девочка.

Безумный смешок Алекса прокатился по мне, когда он прижался своим телом к моей спине, прижимая меня к полкам в попытке доказать, кто здесь главный. Горячий намек, это была не я.

Во всяком случае, не прямо сейчас.

— Глупенькая маленькая Вайолет, — пробормотал он, его губы ласкали мочку моего уха, в то время как его хватка на моих волосах усилилась до боли. — Ты, кажется, забыла свое место. Может быть, кому-то нужно оставить анонимную наводку швейцарской гвардии. Для простолюдина иметь оружие со стальным лезвием — настоящее преступление, разве ты не знаешь? Особенно в колледже, полном королевских наследников. — Он цокнул языком самым снисходительным образом, от которого у меня закипела кровь.

— Это трахнуло бы нас обоих, Алекс, — отвечаю я, стиснув зубы от гнева. Я оставалась совершенно неподвижной, не пытаясь сбить его с толку или выбить ему пол с под ног. Зачем разыгрывать мою партию, когда все, что он хотел сделать, это утвердить немного раздражающего доминирования? Я давным-давно поняла, что моя гордость пострадает, только если я позволю этому случиться.

Кажется, в тысячный раз я напомнила себе, что мои проблемы нельзя решить, выбив из него все это любящее дерьмо. Подобный шаг привел к одному из двух вариантов. Либо я убью его, и тогда я была бы ответственна за убийство наследника Австралийской короны… Либо я этого не делала, и это только ухудшило мое собственное положение из-за его мелочной злобы и тактики мести. Нет, прямо сейчас, как бы сильно я это ни ненавидела, Алекс имел слишком большую власть надо мной и моей свободой.

Он задумчиво промычал. — Но будет ли это так? Глупый, влюбленный Раф никогда бы не позволил им казнить тебя, и я уверен, что было бы действительно легко заставить их отпустить тебя под мою опеку.

Мой желудок скрутило, и от тошноты закружилась голова. Опека дала бы ему полный контроль над моей жизнью — куда я ходила, с кем разговаривала, на что тратила свои деньги. Но опять же, действительно ли это чем-то отличалось от его нынешнего плана сделать меня своей личной детской машинкой?

— Конечно, так не должно быть, Вайолет. — Он отпустил мои волосы и развернул меня лицом к себе. — Все, что мне нужно