его знает? Женя, может, оставим это расследование? Скажем, вы просто будете сопровождать меня и все… А то получается, что целыми днями мы таскаемся по городу, а толку ноль! Я не успеваю работать, у меня уже сдают нервы, и я сама хочу, чтобы этот преступник поскорее напал на меня, и все! Если он, конечно, нападет…

— Ладно, я понимаю, что все это тебе порядком надоело, — согласилась я с Ленской. — Все-таки давай поговорим с Максимом, и после этого я обещаю, что постараюсь лишний раз тебя никуда не таскать. Одну я тебя оставить не могу, сама понимаешь, но найти преступника — моя обязанность, поэтому приходится ездить по городу и допрашивать подозреваемых. Завтра я не стану тебя дергать — буду, как ты и хочешь, сопровождать тебя, и все. К тому же я вроде как почти устроилась к вам на работу в редакцию, только надо Ульяне отправить обработанные фотографии, я ей обещала.

— В этом я тебе помогу, — кивнула головой Настя. — Дома все сделаю и отправишь.

Наконец мы доехали до школы искусств. Часы показывали начало четвертого, Рожнев должен быть на работе. Я припарковала машину, мы прошли в школу.

Детская школа искусств располагалась в двухэтажном здании, в котором недавно был произведен ремонт. На вахте дежурил охранник, в вестибюле стояли две женщины — видимо, встречали своих детей после занятий. Охранник сперва принял нас за родителей, которые пришли забирать учащихся, но, когда я подошла к нему и предъявила удостоверение частного детектива, удивленно поинтересовался, с какой мы целью приехали в школу искусств.

— Нам надо поговорить с одним преподавателем, Максимом Рожневым, — заявила я. — Он преподает детям живопись. Скажите, куда пройти?

— Рисуют на втором этаже, — сообщил охранник. — Но посторонним проходить нельзя, только детей и преподавателей пускают…

— Тогда позовите Рожнева сюда, — пожала плечами я. — Нам без разницы, где с ним разговаривать!

— Сейчас, я посмотрю, в каком он точно кабинете… — Охранник взял большую тетрадь, куда преподаватели записывали время прихода и номер кабинета, ключ от которого они брали.

Некоторое время он просматривал сегодняшние записи, потом отложил тетрадь и заявил:

— Вы что-то путаете, Рожнев сегодня не приходил!

— То есть как — не приходил? — удивилась я. — Насколько мне известно, сегодня его рабочий день, он должен проводить уроки!

— Да сами посмотрите, в тетради нет записи его прихода! У нас учителя всегда записывают время, когда они приходят, и ключ им надо от кабинета взять! Но Рожнев сегодня в школе не был!

— Ясно… — Я задумалась. — А где у вас расписание учителей? Я хотела бы уточнить, быть может, произошла какая-то ошибка, и во вторник Рожнев действительно не работает…

— Так, давайте посмотрим прошлый вторник… — Охранник перевернул несколько страниц журнала и заявил: — Неделю назад Рожнев пришел в школу в восемь часов сорок минут… Он взял ключ от двести первой и двести третьей комнаты, тут все записано! Ушел в шестнадцать часов десять минут, сдал все ключи на вахту… Может, он заболел, поэтому не пришел сегодня? Это надо узнать у заместителя директора. Вы можете пройти на второй этаж, кабинет двести десять. Наталия Владимировна должна быть на месте. Я думаю, вас можно пропустить, вы удостоверение показали…

— Спасибо, — кивнула я и прошла в коридор.

Настя последовала за мной. Стоящие в вестибюле женщины с удивлением и даже ужасом провожали нас глазами.

В школе искусств преподавали не только рисование. Из приоткрытых дверей кабинетов до нас доносились звуки музыкальных инструментов, пение, музыка. Дверь одного кабинета была открыта нараспашку, мы увидели балетный класс, где занимались девочки, одетые в обтягивающие спортивные трико. «Наверно, класс хореографии или художественной гимнастики», — подумала я про себя.

Мы дошли до лестницы, поднялись на второй этаж. Двести десятый кабинет был приоткрыт; я постучалась, потом толкнула дверь и вошла в помещение.

Кабинет оказался небольшим, за письменным столом сидела женщина лет сорока и заполняла какие-то бумаги. Одета она была в белый свитер и черные брюки.

Женщина подняла голову и спросила:

— Вы ко мне?

— Нам нужна Наталия Владимировна, — произнесла я, предъявляя удостоверение частного детектива.

— Это я… — Заместитель директора удивленно посмотрела на меня. — Частный детектив? Вы ко мне с каким вопросом?

— Нам нужно поговорить с Максимом Рожневым, — заявила я. — Он работает у вас, где его можно найти?

— Мне и самой интересно, куда подевался преподаватель! — воскликнула Наталия Владимировна. — Сегодня он не пришел на работу, я пыталась до него дозвониться, но телефон Рожнева выключен. У него уроки с девяти утра до четырех дня, что с ним — неизвестно. Он не звонил, не предупреждал, что сегодня не появится на работе… Пришлось срочно звонить другому преподавателю и просить выйти на замену. Любовь Андреевна смогла приехать только к одиннадцати утра, первые два урока у детей пропали… А зачем вам Рожнев? Он что-то натворил?

— Пока нам это неизвестно, — проговорила я. — Мы тоже пытались с ним связаться, но нам это не удалось, поэтому пришлось приехать в школу искусств, где он работает.

— Увы, вы зря потратили время, — вздохнула Наталия Владимировна. — Боюсь, если Максим Константинович не выйдет на связь, придется поднимать вопрос о его увольнении. Неявка на работу без веских причин считается прогулом, если преподаватель заболевает, он должен предупредить меня, вызвать врача и уйти на больничный. Наша школа искусств — государственное учреждение, это не студия, в которой можно обходиться без больничного листа. Здесь нужны документы, сами понимаете.

— Понимаю, — ответила я. — Скажите, как давно Максим Рожнев работает в школе?

— С сентября этого года, — произнесла Наталия Владимировна. — Нам требовались преподаватели, объявление Рожнев нашел в интернете. До сегодняшнего дня проблем с ним не было, Максим Константинович всегда приходил на работу, даже больничный не брал ни разу, несмотря на то что в начале зимы многие преподаватели заболели. Конечно, если Рожнев объяснит свое отсутствие на рабочем месте и причина окажется веской, увольнять его не будем, но вот если это просто прогул, тогда не знаю… Как минимум придется вычесть из его зарплаты, а дальше смотреть по ситуации.

— В договоре, который Рожнев подписывал при устройстве на работу, должны содержаться сведения о его родственниках, — заметила я. — Вы им звонили?

— Родственников у Максима Константиновича нет, — покачала головой заместитель директора. — Он не женат, родители умерли, когда Рожневу было девятнадцать лет. Братьев и сестер у него тоже нет, поэтому получилось, что звонить некому.

— А адрес проживания у него какой?

— Минуту, мне надо открыть программу, где записаны данные преподавателей… — Через некоторое время Наталия Владимировна проговорила: — Адрес проживания Рожнева — улица Пензенская, дом двенадцать, квартира