которое он услышал залп выстрелов, самый сладкий звук, который он когда-либо слышал. Он исходил из-за спин пиратов, вспыхивая в ночи и освещая их сзади.

За несколько секунд света дульных вспышек он увидел окровавленные, отвратительные лица пиратов, истекающие кровью и тела, плавающие в прибое, когда с десяток головорезов упали, после тщательного прицеливания людей Бикерстаффа.

«Бикерстафф!»  Марлоу забыл о нем, совершенно забыл, хотя все это время он был единственной надеждой плана, который они разработали. Он пересек остров и подошёл к врагу сзади как раз вовремя.

Пираты полуобернулись, не желая поворачиваться спинами к людям Марлоу, но напуганные этой атакой сзади.  Они раздумывали что им делать дальше.

Небольшой отряд Бикерстаффа снова выстрелил, на этот раз из пистолетов, а затем бросился на испуганных разбойников, рубя их тесаками, а сам Бикерстафф летел им в голову. Это было ужасающее зрелище.  Ужасное, по крайней мере, для пиратов, павших под ударами его сабли.

— Ко мне! — крикнул Марло людям за его спиной, некоторые из которых уже были по пояс в воде, и с криком они тоже бросились в атаку.

И это уже было слишком для пиратов. С проклятиями черных душ победителей они швыряли свое оружие в воду и закидывали руки за голову. Марлоу уже видел это раньше, момент, когда недоуздок на шее где-то в будущем становился лучшим вариантом, чем несомненный выпад сабли в следующие несколько секунд.

Некоторое время они стояли там, люди короля и пираты, прислушиваясь к стонам и крикам раненых, к тяжелому дыханию испуганных и измученных людей, к плеску воды вокруг своих лодыжек.

Марлоу посмотрел на Бикерстаффа, стоявшего по другую сторону банды заключенных.  Он выглядел таким же спокойным, как и всегда. Рядом с ним, тяжело дыша, воткнув саблю в песок, стоял лейтенант Миддлтон. Свет от далекого костра освещал половину его лица и отражался от крови на лезвии сабли.

— Бикерстафф, — сказал он, наконец, — как я рад тебя видеть.

Глава 11

— Silence! Тише! — взревел Леруа, и один за другим члены пьяной пиратской орды, обезумевшей от беспричинного разврата и безумного разграбления захваченного корабля, затихла.

— Тишина! Сукины дети! — снова взревел Леруа, и последний из пиратов затих, и все, что Леруа мог слышать, были стоны капитана торгового судна, лежащего на палубе у его ног, раскачиваясь из стороны в сторону в агонии боли.

— Молчи, cochon! — Леруа сильно ударил мужчину ногой по ребрам. Капитан выдохнул. Леруа снова пнул его, и тот замолчал.

И тут кто-то закричал, протяжным воплем, как проклятая поверженная душа. Волосы на затылке Леруа встали дыбом. — Кто кричит, сукин сын!?  Кто крикнул, я тебя сейчас убью … — Он оглядел стоявших на палубе «Возмездия». Их лица сказали ему, что никто не кричал, крик прозвучал у него в его голове, и как только он это понял, звук стих.

Он навострил ухо на север. Они находились в лиге к югу от мыса Чарльза и как раз   сегодня подошли к широкому устью Чесапикского залива. И едва они прошли мыс, как маленькое торговое судно, которое они в этот момент грабили, обогнуло опасную Мидлграундскую отмель и поплыло прямо в их объятия.

Впервые за десять часов пираты замолчали, пытаясь расслышать то, что услышал  Леруа. Единственным звуком был плеск воды о корпуса двух кораблей, лязг парусов и такелажа и случайный треск, когда два корабля, связанные вместе крюками, терлись друг о друга.

Затем Леруа все же услышал звук, скорее слабый намек на звук, принесенный морским ветром.

Звук стрельбы. Стрелковое оружие стреляло залпами.

Он нахмурился и сосредоточился. Да, это было стрелковое оружие. Слух пирата всегда был необыкновенным, и годы прислушивания к этому звуку научили его улавливать его даже в самом невообразимом шуме. Теперь он был уверен, что услышал его. Но в последнее время он все чаще и чаще слышал то, чего никто другой не слышал.

Он повернулся к Уильяму Дарналлу, который стоял рядом с ним, навострив ухо в том же направлении. — Похоже на мушкеты, — сказал Дарналл, к огромному облегчению Леруа. — И много.

— С острова Смита, да? — спросил Леруа, мотнув головой в сторону приглушенной стрельбы.

— Думаю, — согласился Дарналл. — доносится оттуда.

Леруа еще немного послушал, а затем пожал плечами. — Это не имеет значения, — сказал он, и затем, как люди, которые больше не могли задерживать дыхание, пираты возобновили свои крики, проклятия и хриплую ругань

Леруа на всякий случай пнул капитана еще раз, а затем прошел на корму, используя свою саблю как трость, вонзая ее в палубу и выдергивая на ходу. Матросы «Возмездия» взломали винные погреба и личный запас капитана и поглощали все это так быстро, как только могли. Они забавлялись тем, что терроризировали немногочисленных пассажиров на борту, заставляя их пить большое количество рома и проклинать короля и губернатора, и посылать свои души ко всем чертям.

Пираты развлекались таким образом, но не причиняя большего вреда пленникам. Торговец сдался без единого выстрела, при первом же взгляде на черный флаг Леруа.  В качестве награды людей на его борту не будут подвергаться пыткам и оставят в живых.

Экипаж торгового судна был вынужден открыть люки корабля, и вывалить на палубу все, что было в трюме: в основном табак, но также и несколько тонких тканей, доставленных с Испанского Майна, а также бочки с вином, которые принесет справедливую цену, если его сначала все не выпьет команда «Возмездия». Вместе с этим пираты забрали запасные паруса, несколько мотков веревки и якорный трос взамен своего прогнившего.

Здесь было и золото, дублоны, которые, без сомнения, попали на побережье вместе с испанским сукном. Немного, но достаточно, чтобы разделить его между командой.

Капитан по глупости сначала отказался показывать, где спрятаны монеты, но несколько ударов плашмя саблей Леруа и обрывка горящей пакли, зажатой между его пальцами, в конце концов, сделали его весьма красноречивым.

Даже после того, как золото было у них в руках, пираты не отставали от старика, сжигая паклю по всей длине его пальцев. Они издевались, когда их жертва, привязанная к кольцу на палубе, корчилась, кричала и ругалась. Мужчину нужно было наказать за его сдержанность. Его пример обеспечит будущее сотрудничество остальных людей на борту.

Леруа направился туда, где стояли пассажиры, прижимались к перилам, отшатываясь от своих мучителей. Немногих женщин среди них пытались защитить мужья, как будто это принесло бы