предчувствие подсказывало, что с Михаилом Львовичем случилась беда. Мужчина он одинокий, с женой развелся лет семь назад и новую спутницу жизни не встретил. Сын уехал за границу, там и обосновался. Вот кому теперь звонить и интересоваться о самочувствии главного бухгалтера?

Вот ведь незадача. Дернул черт заключить договор с проверяющей фирмой именно сейчас. Не полгода назад, не месяц назад, а именно сейчас. Все совпало, и «Бал предпринимателей», на который он категорически не хотел ехать, и проверка, на которой он категорически хотел поприсутствовать. Но нет же. Лера с Колей все организовали, все оплатили. И тут пошло все кувырком. Из-за убийства одного из участников всех закрыли в отеле.

Он взял телефон и задумчиво провел по экрану. Холодное мерцание электронного помощника освежило мысли, как морозный ветерок. По спине пробежали мурашки. Промчался список контактов.

Сергей остановил свой выбор на Алле Анатольевне — дизайнеру по профессии и любительнице проникновения экстерьера в интерьер, — набрал номер. Вот кто ответил ответственно и незамедлительно, несмотря на то что сегодня суббота и у нее выходной.

Сергей обрисовал суть вопроса, не вдаваясь в подробности своих непозитивных мыслей, и попросил:

— Алла Анатольевна, сходите, пожалуйста, к нему домой. Если все в порядке, пусть перезвонит мне. Обязательно.

Алла тут же согласилась (кто бы сомневался?). Сергей точно знал, что она уже на низком старте, точнее, возле выхода из квартиры, обувается.

— А вы когда приедете? — поинтересовалась планами начальника.

— Не могу сказать точную дату. — Сергей не стал вдаваться в подробности их вынужденного «отдыха» в отеле. — Надеюсь, в понедельник уже будем на работе.

— Да, а то как-то неправильно: ни вас, ни Николая, ни Михаила Львовича при проверке документов нет. Вдруг эти аудиторы нахимичат чего?

— Чего они нахимичат, Алла Анатольевна?! — возмутился Сергей, раздражаясь. Вот болтает ерунду. — Не шарашкина контора.

— Да я не это имела в виду. Может, не увидят чего и в заключении напишут, что вы налоги не платите, сотрудникам зарплату задерживаете или оборудование потеряли. А кто во всем виноват будет? Главный бухгалтер. Михаил Львович. Знаю я их. Им лишь бы денег побольше сорвать. Коррупционеры.

— Не болтайте ер… — Сергей одернул себя на полуслове.

— Не, ну а что? Всякое бывает, — чуть обидевшись, хмыкнула женщина, но быстро вернулась к резкому замечанию: — Вот что они делают? Бумажки перебирают. Те, которые Михаил Львович сто раз перебрал, и за это деньги получают. И немалые небось. А потом напишут ересь несусветную, что в века не отмоетесь.

Вот уж женщина, настоящая пифия. Как специалист она отличный сотрудник, но как болтушка-интриганка — еще лучше. Все про всех знает, а то, что не знает, так узнает, а если не узнает, то придумает. Но так правдоподобно. Вот что она сделала? Кинула зерно сомнений и тревог в хорошо подготовленную почву. Почву, кстати, он сам подготовил, когда получил письмо от аудитора Антона Владимировича и не смог дозвониться главному бухгалтеру.

— Любое заключение можно оспорить в суде, — сам себе не веря, отмахнулся он и закончил разговор: — Алла Анатольевна, найдите, пожалуйста, Михаила Львовича.

В понедельник ему катастрофически необходимо быть на работе. Аудиторы продолжат работу, а он будет контролировать процесс в метровой близости, чтоб все налоги были оплачены и оборудование «нашлось».

Вот ведь Алла Анатольевна, успела заразить недоверием.

Теперь, как бы логика ни сопротивлялась, в сознание закралось чувство коммерческого скепсиса. Но Сергей также отличался умом, который требовал откинуть эмоции и забыть слова Аллы Анатольевны, дождаться результатов работы и делать конструктивные выводы.

А еще так некстати, но по расписанию, проснулось чувство голода, которое подняло Сергея с кресла и повело в поисках жены и друга, чтобы в их компании поужинать. Самая неравная борьба — это борьба с голодом. В ней человек всегда проигрывает, главное, не пасть полумертвым.

* * *

Рита ошиблась в том, что сейчас самое время гулять по парку. За разговорами с организаторами она потеряла счет времени и не сразу сообразила, что за окном ночь вошла в свои права и владения.

А еще Белозерова ошиблась в том, что вообще сможет поговорить с Марией.

Рита прошла по коридору к нужной двери и постучала. Прислушалась. В номере тишина. Она взглянула на табличку с номером. Так и есть, двадцать третий. Не ошиблась.

Стоять в коридоре, где свет приглушен темными абажурами, а звук шагов приглушен ковровым покрытием и еле слышны голоса с первого этажа, больше похожие на гул из пчелиного улья, стало некомфортно.

Рита поежилась. Холодно не было, но от кончиков пальцев по венам пробежала холодная кровь. И неожиданно майка приклеилась к спине. Рита крепко сжала кулак и постучала снова. Дернула ручку двери. Открыла.

«Главное, не наткнуться на труп! — сама себе приказала Рита и мысленно процитировала любимого детективного автора: — “Открыв дверь, Гера увидел лужу крови, в которой лежало тело любимой женщины”. Это нервы и любовь к детективам».

— Мария, — позвала Рита и шагнула в номер. — Мария.

В коридоре номера ее встретила тишина, а лужи крови не было. Слава богу.

Двухкомнатный номер встретил своей стабильностью. Рита, как и утром, выбрала дверь в ванную, постучала и заглянула. Света из коридора хватило, чтоб понять, что она пуста.

— Мария, я хочу вас вытянуть в свет.

И тут Рита поняла, что девушка могла лечь отдыхать и не захотеть выйти в свет только потому, что выплакала три литра слез, устала от горя и заснула.

— Мария, — прошептала Рита, — извините меня. Вы отдыхаете? У вас дверь открыта. Вы бы закрылись.

Она на цыпочках прошла к следующей двери и приоткрыла ее. Но осмотреться не успела.

Сбоку почувствовала резкое движение, скрип двери, удар и боль в затылке.

— А-а-а! — Рита схватилась за голову двумя руками. — Маша…

Сильные руки обезумевшей хваткой зацепили ее за футболку и лифчик, притянули к себе и толкнули в стену. Рита сильно ударилась об нее локтями, прикрывая голову, она выставила их вперед.

— А-а, Маша…

Но почувствовала, как обезумевшая женщина схватила ее за шею и стала душить. Рита захрипела, попыталась расцепить руки, выкрутиться, но была с силой придавлена к стене. И тут она поняла, что сейчас ее убьют. Задушат. Она умрет и никогда не узнает, за что такая жестокая судьба. Она никогда не расцепит эту железную хватку сомкнувшихся пальцев на шее. Они ломали ей мышцы, сосуды и горло. От недостатка воздуха закружилась голова. И вот сейчас треснут позвонки, гланды вдавятся в гортань и она потеряет сознание. И только потом умрет.

Рита бессильно опустила руки.

Но поддаваться не собиралась. Она собрала