Это все Яна, я тут ни при чем!

— Предательница… — процедила Яна. — Напугалась и хвост поджала? Ничтожество!

— Вроде я говорила по поводу оскорблений, верно? — прервала я ее. — Яна, тебе придется извиниться перед Наташей. И Эле — тоже. Даже если дневник взяла Яна, то дальнейшее совершили вы вдвоем. А это называется соучастием в преступлении. Вперед, я жду!

Девчонки пытались пререкаться со мной, но в конце концов обе извинились перед зареванной Наташей.

Не буду вдаваться в подробности, но Марине удалось переселить Яну в другую комнату, на втором этаже. Там было только три человека, одна кровать оказалась свободной, а вот Эля осталась жить в пятой палате. Я и не думала, что процедура переселения человека окажется такой трудной и нудной, однако, к счастью, директор распорядился выполнить мои требования.

Станислав Николаевич, которого нам повезло застать в его кабинете, попросил меня задержаться.

— Я очень сожалею, что этот инцидент произошел в старшем отряде, — проговорил он, когда Марина вышла. — Но вы сами понимаете — дети часто бывают жестоки, а тут еще возраст переходный, это усугубляет ситуацию. Яна, не спорю, девочка избалованная, Марина с Региной уже на нее жаловались. Но у нее богатые родители, вот Яна и привыкла, что ей все дозволено. Я надеюсь, что такого больше не повторится… Но наказывать детей в лагере запрещается, вы это сами понимаете…

— Пока Яне с Элей сократили время дискотеки — у них отбой в девять вечера, — проговорила я. — И дневной сон с запретом на любые посторонние действия. Мне кажется, никакого вреда эти меры не принесут, наоборот, только полезны будут!

— Полностью с вами согласен! — воскликнул Рекушев. — То, что для взрослого человека только в радость — я имею в виду, дневной сон и возможность выспаться, — для детей превращается в настоящую пытку. Лишь с возрастом понимаешь, как хорошо было в детстве, когда спать загоняли… Женя, я бы очень вас хотел попросить не писать об этом инциденте с девочками в своем репортаже. Вы же видите, тут никакой вины вожатых и руководства лагеря нет, это забота родителей — воспитывать своих детей. Мы же предоставляем ребятам возможность отдохнуть от школы, завести новых друзей, хорошо провести время…

— Понимаю, — кивнула я. — Вот только старшим ребятам в лагере скучно, поэтому они и «развлекают» себя как могут. Например, унижая других.

— Нынешние дети привыкли к смартфонам и компьютерам, — заметил директор. — Сейчас им трудно переключиться на что-то еще. Но я надеюсь, что скоро они адаптируются и будут вовлечены в жизнь лагеря. Работа вожатых в этом и заключается, чтоб помочь детям проявить себя с лучшей стороны!

— Кстати, по поводу смартфонов, — проговорила я. — Меня удивляет факт, что родители отпустили детей в лагерь, в котором проблемы с сотовой связью. Как вообще ребенок может связаться с родственниками при необходимости? Мало ли экстренных случаев… Даже происшествие с Кириллом Фоминым и отравление Даши Поляковой — вы же каким-то образом дозвонились до родителей ребят! Неужели за детей никто не переживает, не беспокоится?

— При оформлении детей в лагерь родители были предупреждены о неполадках со связью, — пояснил Станислав Николаевич. — Здесь практически не ловит интернет, но возле административного корпуса связь более-менее нормальная, мы сказали родителям детей, какую сим-карту следует приобрести, чтобы быть на связи. При необходимости ребята звонят близким, долго говорить, конечно, сложно, но коротко сказать, как дела, дети могут.

— Вот как, — произнесла я. — Мне казалось, что тут вообще звонки не доходят…

— Если вам нужно позвонить, звоните возле административного корпуса, — произнес директор. — У вас какой оператор?

Я назвала мобильного оператора, Станислав Николаевич кивнул.

— Это хорошо, такая связь тут ловит. Вы кому-то звонили и не смогли дозвониться?

— Нет, я пыталась воспользоваться интернетом.

— Ну, здесь я ничем вам помочь не могу. Мобильные сети в «Лесном» недоступны…

Я не стала говорить Рекушеву, что имеется на территории лагеря место, откуда можно зайти в социальные сети или воспользоваться Всемирной паутиной. Не следует Станиславу Николаевичу знать, что я в свободное время предпочитаю лазать по деревьям…

— Я не буду писать про конфликты, — заверила я Рекушева. — Полагаю, мне надо сосредоточиться на качестве услуг, которые оказывают отдыхающим в «Лесном». Мне бы хотелось подробнее узнать про работу поваров, которые трудятся в столовой. Скажите, сколько у вас поваров, а лучше покажите список сотрудников. Нашим читателям надо знать в лицо своих героев!

— Полностью с вами согласен! — воскликнул Станислав Николаевич. — Во время обеда вы сами убедитесь, что наши повара готовят превосходно, еда полезна и питательна! Без преувеличения скажу, что кормят в лагере получше, чем в иных ресторанах!

— Это замечательно! — восхитилась я. — Так кто у вас работает на кухне?

— У меня есть документ, в котором содержится перечень сотрудников, — сказал Рекушев, который не почуял подвоха. Говорила я весьма убедительно. — Если хотите, можете сфотографировать его!

Я с радостью приняла его предложение, засняла на свой смартфон список работников лагеря. Благодаря инциденту с Яной я получила необходимые документы, что существенно упрощало мою задачу. Правда, проверять сотрудников лагеря по базе данных придется разве что ночью, после того как все улягутся спать. Я нашла одно-единственное место, где можно воспользоваться интернетом, — на дереве, и, если вожатая вдруг ни с того ни с сего примется лазать по деревьям, это может вызвать вполне закономерные вопросы. Поэтому пока я решила не рисковать, а спокойно заняться проверкой персонала позже.

Да и времени на это, признаюсь, у меня не было. Проверка комнат уже была закончена, результаты конкурса на самую чистую палату подведены. К удивлению абсолютно всех, первое место заняла десятая комната — «алупка», где все сверкало чистотой. Похоже, у меня и в самом деле имелся педагогический талант — по словам Марины и Регины, «алупчане» еще нигде ничего не выигрывали по той простой причине, что парни ни в чем не желали участвовать.

Когда я вернулась от директора, было время обеда. Вожатые и дети отправились в столовую, которая располагалась в корпусе с соответствующим названием. Вместе с Мариной и Региной мы проследили за тем, чтобы все дети нашего отряда заняли свои места.

Мы втроем сидели за одним столиком. Оля с Наташей сидели вместе с девочками из шестой комнаты — Олесей и Жанной, Элю пересадили за столик к девочкам из пятой комнаты, а Яна теперь сидела в гордом одиночестве. Похоже, отношения между Элей и Яной разладились — я заметила, что подружки не общаются, а Яна ведет себя, как обиженная королева. На обед девочка надела мини-юбку и просвечивающую кофточку, волосы тщательно уложила и нанесла на лицо яркий макияж. Эля держалась поскромнее, она выглядела понурой и расстроенной. То ли переживала по поводу размолвки с Яной,