Шрифт:
Закладка:
Регина, которую я встретила на втором этаже, поинтересовалась, как идут у нас дела с Мариной. Я сказала, что к вечернему мероприятию клип готовит десятая комната. Регина удивилась, захотела сама воочию убедиться в том, что я ее не разыгрываю.
— Все равно пока у детей свободное время, — пояснила девушка. — Девчонки в своих комнатах марафет наводят. Красятся. Я никого не смогла уговорить участвовать в вечернем мероприятии… Пойду, наверно, помогу Марине!
— Регина, подожди, — остановила я ее. — Мне надо задать тебе пару вопросов… До меня дошли слухи, что по ночам в лагере что-то происходит. Никто толком не рассказывает, поэтому мне непонятно, что тут творится. Марина рассказывала, что ночью ты как-то слышала странные звуки. Это правда?
Регина внимательно посмотрела на меня. Покачала головой и тихо проговорила:
— Ты ведь думаешь, что я не в себе? Что с ума мы посходили с Маринкой? Пожалуйста, никому не говори, что услышала, ладно?
— А в чем дело? — удивилась я. — Ты что-то знаешь?
— Давай выйдем на улицу, — Регина кивнула в сторону лестницы. — Я не хочу, чтобы кто-то услышал наш разговор…
Мы спустились вниз, вышли из корпуса. Регина кивнула в сторону детской площадки, на которой играли дети из младшего отряда.
— Давай пройдем в ту сторону, за площадкой есть лавочка, там нас никто не услышит. Дети галдят, поэтому разговаривать лучше всего там…
Регина рассуждала верно — чем тише место для беседы, тем больше шансов, что она будет подслушана. На площадке резвились ребята лет шести-семи, за ними присматривала уже знакомая мне Ксюша и еще одна девушка, светловолосая и высокая, с красивой фигурой. Вожатые всегда были одеты в зеленые футболки, поэтому я без труда определила, что блондинка — напарница Ксюши.
— Везет девчонкам! — с оттенком зависти протянула Регина, глядя на то, как вожатые болтают друг с другом, пока детишки развлекаются на площадке. — Никаких забот — только спать уложи вечером и в обед. Знала б, просилась в младший отряд, только думала, что с мелкими сложнее будет. Но они во всем участвуют — нет никаких подростковых капризов, нытья и грубостей. Лучше б наш отряд достался Егору с Лешкой — они бы, думаю, нашли б с этими оболтусами общий язык…
— Ну не такие уж и кошмарные дети в старшем отряде, — заметила я. — «Алупка» вообще творческой комнатой оказалась — ребята, оказывается, музыкой занимаются, Дима, главный заводила, стихи и музыку пишет… Мне кажется, это из-за переходного возраста они чудят. Потом за ум возьмутся, дурить перестанут.
— Ага, конечно! — усмехнулась девушка. — Я на сто процентов уверена, что эти «алупчане» в скором времени и курить, и пить начнут, а может, что и похуже… Родителям, похоже, до них дела нет — болтаются, предоставленные сами себе, ничего им не интересно, кроме смартфонов и видеоигр!
— Спорить не буду, но у тебя какой-то пессимистичный настрой, — заметила я. — Не спорю, есть и малолетние отморозки, по которым исправительная колония плачет, но к этим ребятам можно найти подход, по мне, так они вполне адекватные. Дима, конечно, дерзит, но я думаю, он просто пытается таким образом доказать свою независимость и взрослость. Вдобавок ко всему красуется перед девчонками, вот и причина его хамского поведения. И потом, не забывай, подросткам скучно в лагере — развлечений здесь мало, интернета нет, за территорию нельзя. А мероприятия вроде концертов им уже не интересны, как маленьким. На месте директора или организатора этого учреждения я бы продумала систему развлечений для тех, кто повзрослее, вроде лазертага или чего-то подобного.
— Ты просто здесь первый день, поэтому так говоришь, — возразила Регина. — Мы с Маринкой тут торчим давно, ни она, ни я с отрядом не справляемся. Честно говоря, больше всего на свете я хочу уехать из этого адского места. Меня держит тут только возможность заработать, деньги сейчас очень нужны, без работы я не смогу.
— Ты одна живешь? — я изобразила живейшее участие.
Регина покачала головой.
— Нет, с матерью. Она болеет, мне нужны деньги на лекарства. Пока с ней сестра сидит, у нее отпуск, но сестра замужем, я еле уговорила ее, чтоб подстраховала меня на время смены. Хорошо, что муж сестры сейчас в командировке, и ей особо без разницы, где жить. Но когда смена закончится, мне надо будет искать еще какую-то работу, видимо, удаленную. Я не хочу об этом думать — иначе точно с ума сойду от безысходности…
— Сочувствую, — произнесла я. — Тебе здесь не нравится, так? И по ночам ты слышишь странные звуки, я правильно понимаю?
— Не только я одна их слышу, — покачала головой девушка. — Марина тоже. Ведь мы обе не можем быть сумасшедшими, верно? Ни я, ни Марина не пьем алкоголь, никаких наркотиков не употребляем, дома со мной все было нормально! Это мне не мерещится, я не съехала с катушек! И с психикой у меня никогда проблем не было, я абсолютно здорова!
— Успокойся, — мягко произнесла я, видя, что Регина сильно разнервничалась. — Я не считаю ни тебя, ни Марину сумасшедшими! Я верю тому, что вы рассказываете, просто хочу разобраться, что происходит. Возможно, это дети так шутят, играют в призраков и веселятся…
— Не могут это дети сделать, — покачала головой Регина. — Это не люди развлекаются, а… а кто-то другой. Или что-то другое. Я ведь читала про лагерь — его на костях построили, понимаешь? Тут кладбище было раньше, мертвые захоронены! Кому в голову могло прийти устроить тут место отдыха для детей?! Я в мистику не верю, ты не подумай. Точнее, не верила никогда ни в призраков, ни в ясновидящих, ни в вампиров и подобную чушь. Но сейчас… сейчас я уже сомневаюсь. Была б тут рядом церковь — честное слово, я б пошла туда, хотя никогда верующей не была! Но мне страшно, я очень сильно боюсь, а сказать никому, кроме Марины и тебя, не могу… Точнее, нет, я расспрашивала Ксюшу и Кристину — вожатых младшего отряда, не замечали ли они чего странного, необычного по ночам. Но они сказали, что ночью спят крепко, как убитые, вроде выматываются за день. Да мы с Маринкой похлеще них устаем, вот только спать ни я, ни она не можем! Я каждую ночь запираю дверь на замок и трясусь под одеялом, жду, когда за мной придут… Они злятся на нас, понимаешь? Мы на их территории,
