— И это, по-твоему, шутки? — воскликнула Звягинцева. — Наташа мне рассказала, как вы ее травите! Сперва вы прятали вещи Наташи, а это, напомню, уже воровство! Вы не имеете никакого права брать чужие вещи! Но этого вам показалось мало — вы зашли слишком далеко, девочки! Так что вот: я вас расселю в другие комнаты. По отдельности! У нас в лагере это, конечно, не приветствуется, но, если нужно, я дойду до директора и буду требовать, чтоб за подлость последовало наказание! Что вообще из вас вырастет, если сейчас вы совершаете такие низкие вещи?!

— Да что мы сделали-то? — взвилась Эля. — Яна же сказала, мы просто пошутили! А Наташка сама виновата, она — заучка, поэтому с ней никто не хочет дружить! Кроме этой рыжей уродины!

— Не смей так называть Олю! — гневно проговорила Марина. — Еще раз услышу, что вы оскорбляете кого-то — будете иметь дело с директором! Он решит, останетесь ли вы в лагере или уедете!

— Ой, да больно надо в вашей дыре торчать! — взвизгнула Яна. — Я с радостью хоть сегодня вернусь в Тарасов! И Эля — тоже! Мы не хотим здесь больше оставаться, никогда сюда не приедем! Самый дебильный лагерь из всех! И мероприятия ваши — отстой, и все вы тоже отстой, неудачницы! Мой папа на вас в суд подаст, вы ущемляете мои права! Я все расскажу родителям, и вас уволят, и больше никуда на работу не примут!

Марина побледнела, как полотно. Похоже, у девушки не нашлось слов, чтобы ответить на подобную дерзость.

Я решила, что пора вмешаться:

— Что произошло? — спросила я, обращаясь ко всем присутствующим.

— А вам какое дело? — вскинулась Эля. — Вы, вообще, кто такая?

— Дело есть, и самое прямое. Я ваша новая вожатая, — заявила я. — Итак, слушаю ваши объяснения. Почему Наташа сидит в слезах, а вы вдвоем, — я кивнула на наглых подружек, — грубите Марине?

— Яна нашла личный дневник Наташи, — вступила в разговор рыженькая Оля. — А Наташа, ну, она… она там написала про одного мальчика в лагере, который ей нравится… — девочка замолчала, посмотрела на подругу и виновато добавила: — Наташа, не злись, что я вожатым сказала… В общем, Яна взяла дневник, пока мы с Наташей выносили мусор из комнаты, показала этому мальчику. А он… он стал обзывать Наташу и насмехаться над ней… Наташа попросила Марину, чтоб ее отправили домой, она не хочет больше здесь находиться, потому что Яна с Элей ее обижают и дразнят. Они же не только вещи Наташи без спроса брали… Еще в столовой кидали в тарелку Наташи куски от печенья, которое нам давали на обед, ну вроде как Наташа ест помои. Потом еще много чего было. Наташа, только не обижайся на меня!

— Да мне все равно! — со слезами воскликнула Наташа. — Я все равно здесь оставаться не хочу! Марина, пожалуйста, отправьте меня домой, в Тарасов! Иначе… иначе я сама сбегу!

— Вот как, — холодно проговорила я и повернулась к Эле с Яной.

Те смотрели на меня настороженно, в глазах Яны я заметила страх, который та прятала за наглой ухмылкой.

— Она сама виновата! — затараторила Яна. — Нечего было свои вещи раскидывать!

— Это мы уже слышали, — кивнула я.

Я прекрасно понимала, что орать на девчонок нет смысла, да и наказывать в детских лагерях не принято. То, что сработало с «алупкой» — угроза снять видео и показать его девочкам, — в данном случае совсем не подходило. Про себя я злилась, что мне приходится сейчас заниматься совсем не своими прямыми обязанностями, а решать проблемы буллинга у детей, но выбора у меня не было. Не скажу, что я сразу придумала гениальный способ устранения проблемы — все-таки я не специалист по работе с детьми и не психолог, однако мой богатый жизненный опыт пришел мне на помощь.

— Яна, а ты понимаешь, что точно так же, как ты поступила с Наташей, могли поступить с тобой? — вкрадчиво спросила я. — Скажи, тебе было бы приятно, если б я взяла твой смартфончик и принялась рыться в его содержимом? Наверняка узнала б о тебе много интересного. А потом взяла бы телефон и показала найденную информацию, скажем, Диме. А Дима стал бы над тобой смеяться и унижать тебя. Как тебе такой вариант развития событий?

— Вы не сделаете этого! — заявила Яна, но голос ее дрогнул.

Значит, боится — есть в ее телефоне что-то, что заставляет девочку нервничать.

— Ты меня плохо знаешь, — улыбнулась я. — Еще как сделаю, поверь мне! Так вот, я тебе скажу: если ты и дальше будешь издеваться над другими людьми, я устрою так, что то же самое произойдет с тобой. Сегодня ты взяла без спросу вещи Наташи, а завтра увидишь, что и твои вещи кто-то взял. Сегодня ты унижаешь ее, а завтра унизят тебя. Будь уверена, я сейчас тебе не угрожаю — просто говорю, что будет. Я понимаю, что смысла идти к директору и разговаривать о твоем поведении нет, наказать тебя не смогут. Поэтому не стану тратить на это время. Пока же нам с Мариной придется вас расселить с Элей — будете жить в разных комнатах, это несложно. К тому же во время тихого часа я буду наблюдать, чтобы вы не занимались наведением макияжа и прочими милыми вещами, а лежали в своих кроватках и спали, как маленькие детки. Да, совсем забыла — уж не знаю, можно ли лишить вас дискотеки, но для вас отбой будет в девять вечера, тоже как у маленьких детишек из младшего отряда. Будет скучно, но сон полезен для здоровья — выспитесь хотя бы, пока в лагере находитесь. Думаю, это вполне разумная мера. Да, забыла сказать: если вы с Элей попытаетесь уклониться от такого, назовем его, наказания, то вам вдвоем придется перед всем отрядом рассказывать о своих поступках в отношении Наташи, причем со всеми подробностями. Сомневаюсь, что кто-то после этого захочет с вами дружить!

Яна хлопала глазами, теперь она потеряла дар речи.

Довольная произведенным эффектом, я добавила:

— А теперь я хочу, чтобы вы вдвоем попросили у Наташи прощения. Причем сделали это искренне, если не хотите проблем. Да, забыла сказать: Дима, Саша, Вадим и Богдан сейчас готовятся к вечернему мероприятию, в котором большинство из вас не захотели участвовать. Вы бы могли взять пример с них — ребята занимаются полезным делом, они не опускаются до таких низостей, как вы, девочки. И, думаю, парни будут шокированы подобным поступком, который совершили вы по отношению к Наташе!

— Я во всем этом не участвовала! — заявила Эля. —