— Так я очень уважительно вела себя по отношению к парням, — пожала я плечами. — Не оскорбляла, не обзывалась. В конце концов, они сами виноваты — если б сразу выполнили требования, никто бы им и слова не сказал! А дерзость в свой адрес я не терплю.

— Да, у вас, видимо, талант к общению с трудными подростками… — пела мне дифирамбы Марина. — Мы с Региной бьемся как рыбы об лед и ничего с «алупкой» сделать не можем, а вы пришли и за какие-то десять минут сразу их на место поставили! А ведь это самая проблемная комната!

— Ну вот, видите, как просто! — усмехнулась я. — Кстати, ничего, что я перешла на «ты»? Когда мы с «алупчанами» разбирались? Не знаю, как вожатые друг с другом общаются…

— Как раз хорошо! — заверила меня девушка. — Мы между собой на «ты», дети должны нас на «вы» называть. По имени друг к другу обращаемся — без отчества.

— Вот и замечательно, — кивнула я. — Тогда договорились — говорим друг другу «ты», больше не «выкаем». Что там у нас дальше по плану?

— Дальше надо будет проверить, как дети убрались в комнатах, — сказала Марина. — В одиннадцать у нас проверка, на уборку отводится час. Но как вы… ой, то есть ты, видишь, сперва надо пройтись по всему корпусу и сподвигнуть детей на это действо.

Дверь одной из комнат открылась, оттуда вышла темноволосая худенькая девушка лет двадцати — двадцати двух. Невысокая, с огромными карими глазами вполлица и густой челкой, доходящей до бровей. Одета девушка была в вожатскую футболку (мне униформу пока не выдали, судя по всему, за этим вопросом надо было обращаться к старшей вожатой) и синие джинсы. Она быстро подошла к нам с Мариной, удивленно посмотрела на меня и проговорила, обращаясь к моей спутнице:

— Восьмая комната вроде взялась за уборку. А у тебя как дела?

— У нас хорошо, — улыбнулась Марина. — Регина, у нас новая вожатая, Женя. Женя, это Регина, моя напарница.

— Ой, радость-то какая, наконец-то нам помощь выделили! — воскликнула Регина. — А я уж думала, так и будем мы с тобой вдвоем по лагерю носиться с этими малолетними извергами… Женя, простите, но это не оскорбление, а констатация факта. Смена — что-то с чем-то!

— Да мы уже навели порядок в «алупке»! — гордо отрапортовала Марина. — То есть не в прямом смысле, а в переносном. Но парни сейчас разбирают свои завалы!

— Ничего себе! — округлила глаза Регина. — Вы что с ними сделали? Они живы? Раненых нет?

— Все живы и пребывают в добром здравии, — усмехнулась я. — Никаких рукоприкладств!

— Хотя иногда хочется… — Регина посмотрела на колонки в моих руках. — А это что? Твое?

— Нет, это Димы из десятой комнаты, — сказала я. — Конфисковала до вечера — надо посмотреть на его поведение.

— А, мощно! — восхитилась Регина. — Девочки, вы помните, что нам надо быть через десять минут в вожатской? У нас планерка, пока дети убираются, надо кому-то пойти. Кто хочет?

— Жене в любом случае нужно, — заявила Марина. — Ей ведь надо поговорить со старшей вожатой, получить ключ от комнаты и футболку… Я могу с ней пойти, ты сможешь за детьми последить?

— Да, смогу, — пожала плечами Регина. — Все равно пока делать особо ничего не нужно, они сами должны убираться. А к тому времени, как надо будет комнаты проверять, вы уже вернетесь.

— Ну да, думаю, за это время ничего не случится, — заметила Марина. — Раньше ведь один вожатый всегда оставался, а другой шел на планерку. Но Женя сегодня первый день работает, надо сходить кому-то еще, кто знает, как проходят планерки…

— Да я не возражаю! — заверила ее Регина. — Идите уже, решите вопрос с Женей пораньше…

Вожатская располагалась на втором этаже, там же были и комнаты некоторых детей и вожатых. Дверь была открыта, в комнате находилась только одна высокая, немного полная девушка лет двадцати пяти, одетая в зеленую футболку и свободные летние брюки. Длинные волосы незнакомки были заплетены в косу, на лицо нанесен неброский макияж.

— Лена, привет еще раз! — поздоровалась с девушкой Марина. — Это наша новая вожатая Женя. Ей нужен ключ от комнаты с постельным бельем и футболка лагеря!

— Все-таки директор предоставил вам помощь? — улыбнулась старшая вожатая. — Ну, я рада, честно говоря, очень удивлена. Больше двух вожатых на отряд не полагается!

— Но у нас особый случай, сама видишь! — воскликнула Марина. — Возраст сложный плюс детей слишком много, двум вожатым за всеми не уследить!

— Да я не возражаю, наоборот, рада, — заверила ее Лена. — Может, теперь эти неприятности с детьми из вашего отряда прекратятся, следить лучше будете…

— Вообще-то мы с Региной не виноваты в том, что Кирилл Фомин потерялся в лесу! — воскликнула Марина. — В походе за наших детей несли ответственность Егор и Леша, к ним все претензии! Почему из нас делают крайних?! Нас в лесу даже не было!

— Ребенок из вашего отряда, — сухо заметила Лена. — Значит, и ответственность за него несете вы, а не Леша с Егором! Никто больше ведь не заблудился, верно? Раз такие вещи происходят, не надо было отпускать Кирилла в поход!

— Ну конечно, я ведь пророчица Кассандра, заглядываю в свой хрустальный шар и смотрю по вечерам, с кем из детей случится беда! — съязвила Марина. — Ты, Лена, сейчас глупости говоришь! Откуда нам с Региной было знать, что именно Кирилл заблудится? Мы не ясновидящие, к слову сказать!

— Но за Дашу Полякову ответственны вы! — перескочила на другую тему Лена. — Почему не проверили ее вещи? Марина, ты понимаешь, что еще один такой случай с кем-то из детей, и вас всех троих — вместе с новенькой — уволят к чертям собачьим! И такую рекомендацию напишут, что ни в один лагерь работать не возьмут! Почему в других отрядах ничего не происходит, никто не травится и не пропадает? У вас и дети дерутся, хотя вы должны принять меры и не допустить такого!

Она перевела взгляд на меня и уставилась на Димины колонки в моих руках.

— А это вам зачем? Колонки ваши?

— Нет, — покачала я головой. — Конфисковала у одного из детей.

— Что?! — вытаращила на меня глаза старшая вожатая. — Вы в своем уме? А если ребенок директору пожалуется и родителям расскажет? Мы не имеем права брать личные вещи детей! Это нарушение прав ребенка!

— Один из мальчиков, Дима из десятой комнаты, отказался выполнить мою просьбу и выключить музыку, которая мешала нашему разговору, — с ледяным спокойствием проговорила я. — Мне пришлось самой ликвидировать эту проблему. До вечера колонки будут у меня,