словно в его груди торчал нож и каждое легкое движение грудной клетки приносило резкую боль, он с полузакрытыми глазами прошел в гостиную, взял со стола тяжелую вазу и, вернувшись, опустил ее на голову тому, кто сейчас насиловал его жизнь.

Она сначала не поняла, что произошло, когда услышала глухой удар над головой и свалилась под тяжестью рухнувшего на нее тела. Только теперь, выглядывая из-под придавившего ее трупа, она заметила Исая. Струйки крови из разбитого черепа стекали ей на лицо. Она выглядела почти так же, как Кира прошлой ночью в разбитой старой американской машине. Только ее череп остался целым. Девушка закричала. Но только Исай ее не слышал. Ему наконец стало легче дышать. Отвратительный животный запах покидал пространство. Исай развернулся и ушел обратно в гостиную. Сел на диван. Прикрыл глаза. Потом лег и уснул.

Его разбудил милиционер из ОМОНа, прижав коленом шею так, что позвонки захрустели и готовы были треснуть под напором и силой. Исай не ориентировался в происходящем и не сопротивлялся. Смотрел на все, открыв рот и выпучив глаза, словно рыба, которой сдавили брюхо, вытащив на берег и пытаясь достать глубоко засевший крючок. Его согнули и вывели. Усадили в машину, привезли и бросили в камеру.

Только там он постепенно начал вспоминать. Воспоминания приходили к нему, словно вспышки сна. И приходили они в обратном порядке. Он видел, как с размаху опустил на чью-то голову что-то тяжелое. Видел и даже слышал, как она проломилась, словно лед на замерзшей реке: сначала резкий щелчок и мгновенно за ним – короткий, но напряженный треск. Первые мгновения он не понимал, зачем это сделал. Подумал о ней. О том, что теперь она сама будет воспитывать ребенка, а значит, ей будет тяжело и он, Исай, подвел ее зачем-то. А после пришла картина вторая, ввалившись в его сознание страшным ночным кошмаром. Сцена двух полуголых людей. Один из которых ему был неизвестен, другой была та, ради которой он готов был умереть, но самое главное – из-за которой так хотел жить. Тогда, в камере, он подобрал колени, уперся в них лбом и тихо заскулил.

В кабинет вошла Елена и прервала его воспоминания. Спросила, что случилось и не нужна ли ее помощь. Он вздрогнул, задумался на секунду, обрел спокойное выражение лица и ответил, что ее помощь нужна всегда, она ведь второй главный человек в их компании. Исай поинтересовался, насколько хорошо прошла подготовка к шоу и будет ли он доволен сегодняшним генеральным прогоном.

Глава 10

Виталина проспала, и ее машина отказалась заводиться сегодня. Следователь приехала на службу уже после двенадцати. На такси. Дорого, конечно, но на автобусах и метро дольше. А время выкручивало последнее терпение. Получила, конечно, вопросы от подполковника, которого встретила в коридоре, но быстро нашлась и ответила, что с утра ездила опрашивать свидетеля. Начальник только кивнул головой и отправился к себе, видимо занятый лишь мыслями о предстоящем уходе на пенсию.

– Сюрпри-и-и-из, Виталина Аркадьевна! – услышала Дрозд при входе в кабинет.

Там уже сидели оба помощника, но голос первым, как всегда, подал Семен.

Дрозд терпеть не могла сюрпризы. Всю ее жизнь они слишком дорого обходились ее нервной системе, потому, услышав протяжное приветствие, она скукожилась внутри, как физиономия шарпея.

– У меня день рождения зимой, – взглянула следователь из-под очков на лица лейтенантов по очереди. – Что случилось, и, пожалуйста, кратко, по существу. А главное, вы уже выполнили мою вчерашнюю просьбу? Если нет, то почему у вас такие довольные рожи?

Семен рассказал, что, помня вчерашний вечерний разговор с начальником, сегодня утром он еще раз заглянул в «Папилон», систему мультибиометрической идентификации, и обнаружил, что отпечатки с купюр совпали в базе системы с другими. Он попытался замолчать для паузы, подчеркивающей остроту момента, но получил просьбу не затягивать с представлением, если не хочет крови. Шура в это время тихо сидел за своим столом, пригнувшись к его крышке и пытаясь сделать вид, что его в кабинете нет.

– Есть еще одно убийство! – с восторгом произнес Семен.

Дрозд поймала себя на мысли о том, что никогда не задумывалась, при каких обстоятельствах один человек может быть так искренне рад смерти другого. Добавила в копилку опыта настоящий случай.

Оказалось, что сотрудники убойного в Подмосковье три дня назад приехали на вызов, поступивший от рыбаков-любителей. Тех, что любят забросить удочки и пригубить беленькой на бережку, в красивой природной обстановке. Те обнаружили в заливе прибившееся к берегу мертвое тело. Они сначала подумали, огромный сом, так как на его поверхности уже стали расти водоросли, но оказалось – мертвый человек. Выяснилось, что труп всплыл и пришвартовался к последней пристани, во всех смыслах этой фразы, совсем недалеко от места его предполагаемого убийства.

Слава богу, что при осмотре местности сыщики не поленились и исследовали остатки костра, метрах в пятнадцати от места, куда приплыл утопленник. Мертвого по всем законам физики должно было унести в реку, а там сплавить по течению. Но он, словно желая получить отмщение за свою незавидную долю, продрейфовал к берегу. Погода тоже не подвела. Если бы прошел дождь, следаки бы на пепелище не нашли абсолютно ничего. Но последние две декады мая были на редкость сухими.

К счастью, все складывалось удачно. Было похоже, что, кроме них двоих – убийцы и жертвы, – никто до рыбаков то место не посещал. Костер был раскидан чьим-то ботинком, след которого удалось зафиксировать, и самое главное – были сняты отпечатки пальцев со стекол разбившейся бутылки, которой предположительно оглушили утопленника, на ней нашли остатки его крови. Криминалисты заглянули под каждый куст и набрали с дюжину осколков, несших в себе килобайты важной информации. Первые отпечатки принадлежали покойному. На их сверку ушло время. Так как в воде он полежать успел, его папиллярные узоры сильно набухли и верхний слой кожи можно было снять «мертвой перчаткой», облегчив дактилоскопию. А вторые, видимо, собирали по частям, потому что бутылочного горлышка не нашли, а ведь именно на нем убийца должен был оставить самые качественные следы. Скорее всего, он его зашвырнул в воду. Потому, наверное, со слов Семена, криминалисты не выложили «пальчики» в систему сразу.

Виталина понимала, что времени для такого дела нужно не ах как много, точно не больше трех суток. Дрозд не верила и думала, что Семен вчера невнимательно смотрел в программу, если смотрел туда вообще, потому ничего и не нашел, но вслух об этом не сказала.

– А совпали они-и-и-и… – протянул Семен,