хотели спасти тебя и — что самое главное — обратились к патриарху, который обещал всё согласовать… Теперь мы оказались в клетке, где нас морят голодом… Почему мы так страдаем, если не сделали ничего дурного?

Беловолосый провёл рукой по своему изуродованному лицу и принял задумчивый вид.

— Старик Ашер над подставил, — проговорил он, как ему казалось, очевидную вещь.

— Но зачем ему нас подставлять? — Виктор поднялся с койки и начал кругами ходить по крохотной камере. — Подумай сам, даже если мы так чудовищно обосрались на этой операции, то почему мы гниём в тюрьме? Зачем старику нас подставлять, Однорукий?

Вопросы «Почему?», «Зачем?», «Ради чего?» срывались с их губ всё чаще и чаще. Предположения были хлипкими, однако каждый из парней понимал, что обстоятельства складываются слишком странным образом.

— До момента, пока я не связался с тобой, всё было нормально, — уверенно сказал Однорукий. — Ты только не обижайся, Вить. Да, тогда, на плацу, накосячил я, но заметь сколько внимания после этого к нам прилипло. Могу ручаться за себя так точно, что до знакомства с тобой всё было обыденно и серо. Может быть, ты…

— Неужели, — удивлённо прошептал Виктор. В голове его вспыхнули картины прошлого. Он никогда не забывал о той ночи, когда чудом смог вырваться из лап демонов и охотников. Однако, именно теперь всё стало складываться в одну картину. — Вот, значит, как… Как я не связал всё это раньше!

— Ты это о чём, Вить?

Парень рассказал беловолосому про ту ночь, когда его и ещё кучу зелёных новобранцев отправили на верную смерть. Рассказал про игумена Акелу, который поднял завесу, про кучи трупов и про то, как спрятался в мусорном баке, и про то, как видел сделку охотников с каким-то жутким демоном. Умолчал он лишь про то, как ему удалось сбежать, связавшись с загадочным демоном в баре.

Однорукий сидел, придерживая челюсть. Затем он встал, подошёл к Звереву вплотную и вывалил на него грубый поток ругательств.

— Ты это чего? — удивился парень, смотря на Однорукого.

— А вот того, что ты, говнюк, столько со мной общаешься и не рассказал о таком! У тебя вообще мозги на месте или как?!

— Тише ты, — прошипел Виктор. — Я подозревал, Петь. Подозревал, ещё тогда, когда нас решили отправить в школу. Но мне не верилось до конца, что кто-то захочет убить трёх зелёных новобранцев, да и ещё так упорно!

— Теперь тебе всё понятно, Шерлок? А? — Однорукий приземлился на койку, обхватив голову руками. — Нас… всё это время пытались прибрать! И тогда, в этой заброшенной школе, нас отправили туда намеренно, чтобы мы сгинули! А сейчас мы сами загнали себя в ловушку… О, мой Бог, почему ты ничего не рассказал раньше?

— Я боялся, — проговорил Виктор тихим голосом. — Да, скорее всего никто и не знает, что выжил ту ночь именно я, однако… Нельзя было до конца доверять ни тебе, ни Кристине. Да и что тут можно сделать? — Он развёл руками. — Что мы сможем противопоставить им? Да и кто эти «они»?

— А вот это нам и предстоит выяснить, — твёрдой уверенностью проговорил Однорукий. — Нужно добраться до самой сути и выяснить, кто хочет нам насолить, зачем ему это делать и что тут вообще творится!

Кошачьего цвета глаза Однорукого заискрились золотом. Вдруг Виктор понял, что может на него положиться.

— Мы теперь с тобой в одной лодке, брат, — вздохнул беловолосый. — Если, даст Бог, нам удастся выбраться из этой проклятой клетки, мы должны расследовать это дерьмо.

— Вряд ли нам это удастся, — горько усмехнулся Виктор. — Если дела обстоят именно так, как мы предполагаем, нас просто тихо умертвят и забудут, как о страшном сне…

Вдруг раздался оглушительный стук в дверь. В крохотном окошке появилось тощее прыщавое лицо. Даже отсюда были видны жёлтые, страшные зубы.

— Ну что, маленькие ублюдки, — расхохотался охранник, открывая дверь. — Ваше время пришло.

За тощей прыщавой фигурой стояла тень в чёрном кителе. В лице Виктор узнал Кира — нынешнего лидера отряда «Князь II».

Глава X. Сделка

1

Зал суда был не таким большим и роскошным, каким представлял себе его Виктор. Обычно, в телепередачах или фильмах — это места, в которых вся мебель изящно выточена из тёмного дуба, столы — массивные, украшенные прорезями узоров, стулья и кресла обязательно из кожи или другого очень дорого материала, набитые койру или шёлком. Что уж говорить о высоких потолках, шикарных люстрах, флокированных коврах, узорчатых арках и балюстрадах...

Но здесь всего и в помине не было: небольшое помещение, которое как будто склеили из двух или трёх комнат, тускло освещаемое светильниками из белого, плиточного потолка. Столы были просто модификацией школьных парт — они были больше и массивней. Кресла, стулья были изрядно стёрты, они ужасно скрипели и дрожали.

Виктора, вместе с Одноруким, завели в клетку, что стояла невдалеке от трибуны судьи. Прыщавый охранник хихикнул и замкнул дверь.

Люди не спеша скапливались. Их было мало, как подумал Виктор, по крайней мере очень мало для зала суда. Кир стоял невдалеке от заключённых, однако за всё это время он так и не проронил ни одного слова. Парень решил, что его ворчливость улетучилась сразу после того, как тот узнал о случившемся.

— Итак,