Подавленный, как и большинство итальянских спортсменов, но вовлеченный, как немногие, в частные последствия этой трагедии, Феррари встретил тело друга-чемпиона на вокзале Милана. Смерть Аскари, которую он в частной беседе без раздумий назвал «кошмаром», глубоко потрясла его.

Если Энцо Феррари потерял друга и ясную точку отсчета, то для Джорджо Римини смерть Аскари, помимо человеческой трагедии, была и несомненной проблемой со спортивной точки зрения. Парадокс, но несмотря на то, что Феррари уже год как оставил гонки, лучшим выбором для замены миланского чемпиона мог бы стать именно он; в конце концов, такое уже было год назад, когда Энцо вызвали на Гран-при Европы вместо Джулио Мазетти. Но Лионское Отречение и все последующее были недвусмысленны, и Римини, даже если он думал об этом варианте, никогда не облекал его в предложение.

Однако ничто не мешало ему попросить совета у Феррари по поводу замены Аскари, и совет заключался в имени Тацио Нуволари, представителя «Альфа-Ромео» в Мантуе. Тацио был известен в первую очередь своими победами в мотогонках, но Энцо оценил его и в прошлом году, когда они соревновались в двух-трех автогонках. Римини инстинктивно доверял Феррари, и идея пришлась ему по душе. Отказался он от нее лишь после того, как Нуволари потерпел серьезную аварию – врезался в ограждение во время тестов на трассе Монцы.

Таким образом, Аскари совершенно неожиданно заменили неизвестным большой европейской публике американским гонщиком итальянского происхождения Питером Де Паоло, который в мае выиграл «500 миль Индианаполиса» за рулем «Дюзенберга».

В воскресенье, 6 сентября, «Альфа-Ромео» доминировала на Гран-при Италии со старта и до финиша. Автодром Монцы был переполнен. На протяжении всего уикенда ни в одной гостинице между Миланом и Монцей не было свободных номеров. В воскресенье на трибуне были наследник трона Италии Умберто с супругой и принцесса Иоланда. Не мог не присутствовать и Габриэле Д’Аннунцио[21], который со свойственной ему экзальтацией обратился к организаторам приветственной телеграммой, в которой не только уведомил о своем посещении гонки, но и выразил уверенность в конечном результате: «Вручаю себя воле Богини Скорости зпт уверен победе тчк», – телеграфировал Пророк.

Энцо Феррари тоже не хотел пропустить эту гонку. Весь уикенд он провел в боксах «Альфа-Ромео», как в старые добрые времена, в гоночном костюме поверх цивильного. Теперь, когда не было уже ни Аскари, ни Сивоччи, Феррари и Кампари оставались последними представителями старой гвардии. И хотя сам Энцо не участвовал в гонках, он знал, что его присутствие рядом с Negher, который все еще был потрясен потерей Аскари и находился не в лучшей форме после вылета с трассы во время тестов, было так же важно, как и раньше, а то и важнее.

Лодиджанец, считающийся перед гонкой фаворитом, возглавил ее с самого начала. Затем на сцену вышел неожиданный герой – Гастоне Брилли Пери, на которого bookmaker до старта принимали ставки двадцать к одному. Брилли Пери захватил лидерство и удерживал его до самого финиша – пять часов четырнадцать минут. Вторым пришел Кампари, третьей была «Бугатти» Бартоломео Костантини, а «Дюзенберг» Томми Милтона – лишь четвертым.

«Альфа-Ромео» стала чемпионом мира.

Для Феррари и его дилерской фирмы успех «Альфа-Ромео» на трассах – к чему, как знали все, он приложил много усилий – означал увеличение продаж новых автомобилей и услуг по доводке тех машин, которые после покупки использовались в малоизвестных гонках некоторыми его клиентами.

В фирме под названием «Кав. Энцо Феррари – эксклюзивный представитель “Альфа-Ромео“ по продажам в Эмилии и Романье» у самого 27-летнего Энцо, управляющего двумя офисами – на улице Эмилия Эст, дом 5 в Модене и на улице Монтеграппа, дом 6 в Болонье – работы было навалом. Бизнес шел хорошо. За год с небольшим после ухода из гонок Энцо смог отогнать призраки прошлого и придать импульс своей предпринимательской деятельности. И все это – вращаясь в сфере коммерческой дирекции и команды «Альфа-Ромео».

Но что-то внезапно произошло в отлаженном механизме «Альфа-Ромео», чемпиона мира. 21 октября 1925 года, спустя шесть недель после триумфа в Монце, совет директоров миланской компании решил закрыть гоночное подразделение, предпочтя вложить средства, ранее выделенные на соревнования, в разработку и производство серийных автомобилей.

Вскоре Никола Ромео был вынужден отойти от дел. Следующая волна увольнений также смыла Джорджо Римини, наставника Энцо в Портелло и архитектора этого чудесного мира, которым долгое время было гоночное подразделение компании. Затем пришла очередь Мерози. Из старой команды менеджеров задержались только Яно и Бацци.

Энцо Феррари провел 1926 год в Модене и в большинстве случаев – вдалеке от соревнований. Теперь, когда «Альфа-Ромео» уже не участвовала в гонках, его поездки в Милан стали редкими и почти всегда были связаны исключительно с коммерческими вопросами. Вместо этого он стал чаще ездить в Болонью и вскоре стал директором представительства «Альфа-Ромео» в Эмилии, Романье и Марке.

Таким образом, эпицентром его жизни снова стала Модена, где он не упускал случая участвовать или появляться на многих мероприятиях – как правило, спортивных, но иногда и далеких от мира автогонок. Его можно было увидеть на футбольных матчах, велогонках и даже зимой на соревнованиях по горнолыжному спорту в Апеннинах. В Модене никто не забыл о его блестящем прошлом гонщика, и поэтому время от времени его приглашали в качестве почетного starter на городские авто- или даже мотогонки.

После Лиона Феррари умело выстраивал отношения с людьми, имевшими вес, теми, которые могли оказаться полезными в его деятельности. Урок банкротства «Эмильянского кузовного ателье» никогда не будет забыт. И среди тех людей, с которыми он упрочил контакты, был Леандро Арпинати, выдающийся деятель фашистского режима в Эмилии-Романье, который впоследствии был назначен главой всего итальянского спорта.

Феррари, который никогда не был фашистом и не получал от фашизма привилегий, в дружбе с Арпинати всегда был последователен и имел мужество не отказаться от нее и в дальнейшем.

НО ФЕРРАРИ БЫЛ ГОНЩИКОМ ПРЕЖДЕ ВСЕГО ПО ДУХУ, И В МОМЕНТ, КОГДА ОН НАЧАЛ ОСМЫСЛИВАТЬ ГИБЕЛЬ АНТОНИО АСКАРИ, В НЕМ СНОВА ПОЯВИЛОСЬ ЖЕЛАНИЕ НЕ УДАЛЯТЬСЯ ОТ МИРА СОРЕВНОВАНИЙ НАВСЕГДА – ОН ЧУВСТВОВАЛ, ЧТО ЭТО У НЕГО В КРОВИ. ЕМУ ПРИШЛОСЬ ДОГОВАРИВАТЬСЯ СНАЧАЛА С САМИМ СОБОЙ, А УЖЕ ЗАТЕМ – С ЖЕНОЙ. НО ВОТ НАСТАЛА ВЕСНА 1927 ГОДА, И ОН ПРИНЯЛ РЕШЕНИЕ ВЕРНУТЬСЯ К ГОНКАМ, ХОТЯ И НЕ В ТОМ ВИДЕ И НЕ В ТЕХ КЛАССАХ, В КОТОРЫХ ОН ДЕЛАЛ СЕБЕ ИМЯ С 1919 ПО 1924 ГОДЫ.

Его возвращению наверняка способствовал и успех, добытый 27 марта в первой гонке «Милле Милья». То,