— Ты прав! — Сказал Дементий.

И вдруг нечто тёмное стало прикрывать его наготу, поначалу бесформенное, оно предстало футболкой, плащом, штанами и сапогами смолистого цвета.

Дамир ударил ладонью себе по лбу и провёл по лицу.

— Я даже не буду это пытаться объяснить… — Вздохнул он.

— Послушайте, друзья, память моя медленно, но верно возвращается, и я кое-что начинаю припоминать. Вся эта серость лишь начало чего-то страшного, и мы должны держаться сообща, если желаем пережить это ненастье. В сознании своём я зрею некую смутную цель, но осязаю, что к ней мы сможем подобраться только плечом к плечу. Вы не по воле случая свалились в яму ту. И это время, что вы провели со мной, не просто так оно было столь продолжительным. Кто-то свыше предрёк вашу нужду в протекции, оглянитесь, не свались вы в пропасть, с вами сталось бы тоже, что и с этим местом. — Произнёс Дементий.

— А нельзя общаться человеческим языком? К чему эта архаистика? — Спросил Дамир.

Дементий прижал кулак к сердцу и опустил взгляд к земле.

— Я чувствую, как что-то возвращается… Что-то из прошлого, и настоящего. Это путает и сбивает меня. Но не волнуйтесь, я смогу вас провести к месту, когда чётко представлю его, а пока останетесь под моим крылом.

— Стоп, стоп, стоп! — Дамир сложил ладони крестом и замахал. — А наше мнение, что, ничегошеньки не значит? А твои принципы? Ты и на них болт уронил?

— По протоколу 3.6.1 я могу нарушить принцип свободы, если он препятствует достижению целей. — Отчеканил заготовленный ответ Дементий, резко схватил Дамира и Макса подмышки и потащил вон с поляны.

Братья некоторое время вырывались, но разве вырвешься из мёртвой хватки?

— Если всё и вправду так плохо, мы пойдём с тобой добровольно. Но помоги нам отыскать родителей! — Макс сумел поймать взгляд голубых глаз. — Пожалуйста!

Дементий остановился.

— Наш дом тут, неподалёку, в этом районе!

— Мне жаль, но ваших родителей здесь нет, как и любых других людей, все они там, внизу, в центральных частях города.

— Откуда… Откуда ты это знаешь?! — Воскликнул Дамир.

— Земля говорит со мной. — Спокойно ответил Дементий.

— Звучит как… — Дамир не успел договорить, как Дементий перекинул их на плечи и зашагал вперёд.

И всё это время Макс размышлял, глядя на выжженный ковёр травы, сухие и почерневшие у основания деревья, где чёрные язычки расползались по стволу и всей кроне, замечал изъеденные чёрными паразитами кустарники, а мерно журчащий когда-то ручеёк теперь загустел, почернел и полнился глухими, болотистыми всплесками, будто загрязнился промышленными отходами. Природа дышала из последних сил. Дамир всё лупил здоровяка по спине.

— Да плевал я на твои задачи! И на тебя, старик! Полчаса назад ты и знать не знал, кто ты таков, а теперь строишь из себя прошаренного. Мне нужно маму с папой отыскать и позаботиться о брате, а не ныкаться по углам!

Дементий вдруг замер, опустил братьев наземь, и сам склонился к ней, стал щупать, каждым прикосновением обнаруживая следы.

Макс наблюдал, а Дамир отошёл к ручью.

— Здесь была битва. — Дементий поднял взгляд и завертел головой. — Тёмные следы огромных собачьих лап и более светлые лёгкие следы девушки… Сколько оттенков эфира… И столько следов… Непостижимо, словно всю ночь здесь отплясывали вальс. Пёс и босоногая девица… Хм… Имеются несколько линий борьбы, квадраты, сферы, овалы и треугольники вывороченной земли… Отчасти техники эти мне знакомы, всё это ускорение, побег. Но здесь имеется и нечто более глубокое и земли вокруг разбросано поболе. Пособачьи агрессивное. С каждым рывком он убивал разницу в расстоянии, техника семимильных шагов. Она пыталась ускориться, защищалась камнем и деревом, а он догонял и прокусывал. Но догнал ли? — Дементий всё шептал и шептал, вглядываясь лишь в ему понятные знаки и символы. — И всё это не первой свежести, неделю, может две.

— Что? Неделя? Две?! Что за вздор? — Закричал Дамир, сидя в паре метрах у ручья.

Макс поспешил его перебить.

— В ту ночь, когда мы с братом провалились в пещеру, здесь мы видели девушку и огромного пса.

— Девушку… — Повторил Дементий. — Девушку…

Макс взглянул на брата, который то ли полусидел, то ли полулежал, но как всегда выносливый, сильный, быстрый, смекалистый, с прямой гордой осанкой и всегда наготове с сжатыми кулаками был готов извергнуть огонь своего праведного возмущения. В нём всегда бесновался ураган. Великая сила. Вот он склонился над водой, густой, чёрной, глухие всплески которой не давали игривому журчанию самой жизни вырваться на свободу, сковывая убийственной тяжестью, что пожирает всё живое изнутри.

Дамир поднёс руку.

— Стооой! — Гаркнул Дементий.

И Дамир обернулся.

— Да всё путём! — Усмехнулся он, обмакнул руку, растёр пальцами, пытаясь определить консистенцию. Она выглядела жидковато-маслянистой. Дамир поморщился и вытер пальцы об траву.

Дементий тут же подскочил к Дамиру, заломил обе его руки за спину и резко оттащил от ручья. Дамир вскрикнул, пытаясь вырваться, но тщетно.

— Это было глупо! — Сказал Дементий. — Я не могу рисковать успехом кампании и не приемлю выходок, пусть и со скрытыми попытками протеста. Если подобное повторится, я ограничу вашу свободу настолько, что вы и вякнуть не посмеете. Это ясно? — Братья молчали, и Дементий вздохнул. — Поймите меня правильно, у меня нет права на ошибку. Я не смогу изложить свои цели прямо сейчас, ибо и сам не понимаю, а только чувствую, но точно знаю, если я здесь, значит дело серьёзное. А теперь, я надеюсь, вы без глупостей проследуете за мной. Идёмте!

Здоровяк направился вперёд. Макс поплёлся следом, глядя то на Дементия, то на брата. Дамир пылал, но подчинился.

Они взобрались на совсем недавно ягодную поляну, теперь мёртвую и посеревшую и выбрались на выложенную асфальтом дорогу, уходящую вверх к трамплину, последующий спуск которого вёл к воротам лыжной базы. Но сейчас этот путь, весь растрескавшийся, казался знакомым и незнакомым одновременно, как и вся природа вокруг.

Так в фильмах иногда изображают потусторонний мир — остановку между миром живых и мёртвых. Вот и Бугульма застыла в какой-то странной и пугающей полу фазе.

Колорит умер, а землю устилали редкие хлопья пепла, рисуя в воздухе тоску. Даже воздух и тот тлел. Подобная картина повторялась и за пределами лыжной базы. Разбросанные на дорогах автомобили, обшарпанные и помятые, дремали, напоминая обыкновенный хлам. Распахнутые двери висели на последнем издыхании. Битые окна, снятые колёса, вскрытый капот, где ничего не осталось. Механические органы нынче в цене? Были и перевёрнутые грузовики,