Боль, жалость, сожаление… — удивление душило меня, и я подняла глаза на старого демона, впервые встретившись с таким родом мнения. Меня не ставили на одну полку с погибшей княжной, меня позиционировали как совершенно постороннего! Честно говоря, это стало сюрпризом.

— Чего ты так смотришь на меня? Разве я не прав? — Дэйорар усмехнулся, с выражением вымученной радости глядя на меня. Вздохнув, он стал серьёзней. — Я всё ждал, когда ты появишься. Надо быть сумасшедшим или без ума влюбленным, чтобы пойти на то, на что решился мой сын. Что, в принципе, одно и то же… Но ты не будешь Ей.

— Почему? — теперь доказательство обратного подстегнуло меня. Мне все говорили, как важно остаться, что это куда лучше, нежели моя жизнь там, дома. Но есть иная точка зрения!

— Видишь ли, это как езда верхом. Либо Лошадь мчится куда глаза глядят, либо наездник показывает животному куда ему нужно наступать. Вот только ты не можешь спешиться — ты едешь по узкой-узкой тропинке, и любой неверный шаг будет губительным и для лошади, и для тебя. Ты ничего не сможешь сделать с просыпающимися воспоминаниями из прошлой жизни. Только терпеть их и не давать влиять на тебя настоящую. Иначе «лошадь помчится» — ты потеряешь себя. Но этого нельзя допустить. Те, кто мёртв, должен покоиться. Живым же стоит продолжать жить, а не цепляться за упущенное.

Как я не услышала стук падающей своей челюсти? Даже странно! Старший князь, несмотря на сильную схожесть с Маэрором, один в один воспроизводил мои слова! Я даже с подозрением хотела отступить, но моральная помощь княгини внутри меня успокоила — передо мной был искренний собеседник.

Внезапные громкие шаги и голоса за дверью застали меня врасплох. Я успела заметить, как Дэйо коснулся кончиками пальцев лба и элегантным движением встряхнул челку, и буквально за какие-то секунды на месте демона появилась его супруга, посмотрев на меня своими серо-зелёными глазами.

— Ловко, — оценила я, вытирая остатки слёз и с улыбкой хлюпнув носом.

— Маэрри никогда не оценивал эту штуку. По крайней мере, разгадать её наличие — для него уже задача! — князь тихо засмеялся голосом своей супруги.

Проследив за тем, как я отхожу к окну, он присел за стол, расправив подол иллюзорного платья. Замолк он вовремя — дверь отворилась, и перед нами возник взбешённый, как стая голодных волков, Светлейший. И это даже меня напугало — лицо, тронутое оборотнической способностью, облачило в чешую левую скулу, часть лба и подбиралось к подбородку, оккупировав лишь треть лица. Зато одна рука обратилась полностью — стала чуть больше и мощнее. Крупная чёрная чешуя с алым отливом покрыла кожу, а пальцы словно оделись в когтистые перчатки, скорее напоминающие литой металл. В дверях же застыла усталая фигурка иллюзорного старшего князя.

— Значит, все здесь? — с хрипотой почти прорычал Маэрор, и мне удалось стать свидетелем того, что и челюсть подверглась деформации — выделились клыки, а передние зубы заострились. Да и глаза вспыхнули нездоровым жёлтым огнем.

— У тебя хватит наглости выдворить нас из нашего же дома? — «Шэйралэйга», с прищуром поджала губы, но Маэрор никак не отреагировал на такую провокацию. Почти подбежав ко мне, он нормальной рукой прижал меня к себе, да так сильно, что стало как-то страшно и в то же время любопытно. Начинающий колоться щетиной подбородок приложился к моему виску.

— Не подходи к ней! Слышишь?

От голоса нелия меня пробрал холодок, но это хоть словами можно было описать, нежели то чувство, что добралось до меня, когда рука в чешуе завершила крепкие объятия. Трепет волнения, дрожь счастья и очарования. Я сглотнула, понимая, что от этой гаммы эмоций запросто могу хлопнуться в обморок, если дам Маэрору сказать ещё хоть слово. Нетерпеливо завозившись, я ослабила эту жадную хватку ребенка, у которого собирались отнять не просто любимую, но единственную игрушку.

— Ну, что ты такое говоришь?..

На этот раз, будто подражая Дэйорару, я улыбнулась, поднимая глаза на Светлейшего и встречая пламя ярости. На секунду я чуть было не потеряла положение, ужалившись страхом, но прежнее чувство внутри кольнуло как шпорой — желанием противостоять всеуничтожаемому гневу. Померкнувшая улыбка стала просто мягкой, пальцы потянулись к чешуе на лице без внутренней брезгливости. Скорее, даже с охотой коснуться животной брони и разрушить её самым примитивным оружием — лаской.

— Я запрещаю своему отцу подходить к тебе. И прикасаться, — непривычно измененный оборотничеством голос даже не грел — он разжигал в груди пламя, а измененная внешность только больше подливала масла в этот огонь. Сжав распахнувшиеся губы, я неторопливо коснулась и чешуи, и свободной смуглой кожи кончиками пальцев, проведя ими по щекам демона. Прикрывший глаза Маэрор сделал глубокий вздох, заставивший меня встать на цыпочки, чтобы не отрывать пальцев от тёплого лица и уж — не дай, Старшие! — терять из виду его самого!

— Твой отец не подойдет ко мне. Только если я позволю. Но он не прикоснется ко мне. Только если ты позволишь, — успокоившиеся серые глаза изучали меня из-под полуприкрытых век. Выровнялось и дыхание. Чего не скажешь обо мне — меня просто раздирало желание спрятаться на груди у князя, а от жажды снова почувствовать его поцелуй, ощутить прикосновение к волосам и шее я, кажется, начинала всё больше сходить с ума…

— Кто куда, а я не прочь съесть одно из тех прекрасных пирожных, что тут пекут по утрам, — будничным тоном заявила «княгиня Лэя», как ни в чем ни бывало проплыв мимо нас.

Я чуть было от стыда не сгорела, вдруг осознав, что наш слишком близкий разговор с Маэрором происходит на глазах не кого-то, а его родителей, причем обоих и обоих одновременно! «Дэйорар», кашлянув, пропал вместе со своей парой, оставив нас наедине.

От смущения мой взгляд упёрся в подбородок нелия, поэтому мне снова пришлось поднимать глаза, чтобы с минуту наблюдать за тем, как облик Маэрора приходит в норму, а глаза становятся печальными.

— Ты плакала, — в громком шепоте было сожаление и боль, а в прикосновении к лицу — сила и нежность.

— Ты напугал меня, — вдруг соврала я, без какого-либо смущения. Надломанный тёмные брови демона сошлись на переносице, но он заговорил только несколько секунд спустя, причем совершенно на другую тему.

— Нельзя, — он нехотя отстранился без резких движений, но внимательно следя за мной. — Через месяц тебя здесь не будет.

— Но пока этот месяц есть, почему бы не радоваться ему? — мне хотелось хоть как-то развеселить демона, заставить его улыбнуться, но у меня ничего не получилось — Маэрор, как мне показалось, хотел сказать что-то,