В зале было неестественно тихо. Слышалось дыхание Грега, его шаги навстречу своему поражению.

Ма начала двигаться с задержкой.

Она подняла палаш и встретила Грега скользящим ударом, склеивая клинки. Но не стала вырывать, а, потянув, усилила движение противника и отпустила. Ма сделал два шага и зеркально повторила его недавний прием. Но не ударила локтем в лицо. А, сделав оборот, ударила всей плоскостью клинка по спине Грега, все еще двигающегося по инерции.

Удар прозвучал в тишине как выстрел из пушки. Как раскат грома. Так звучал магический удар.

Грег рухнул, словно подкошенный. С размаха, лицом в пол.

Следом в тишине раздался звук падения. Палаш вылетел из его руки и подпрыгнул с жалобным звоном.

Публика несколько мгновений молчала, а потом завизжала, завопила от восторга. Сквозь вопли пробивались свист, крики разочарования и презрения. Кто-то сделал не ту ставку, и все подчистую проиграл…

Арбитры переглянулись.

Север и Запад показали знаками, что не видели момент удара. Юг и Восток отрицательно покачали головами.

Ма не вкладывала свою магическую силу в удар, а использовала аккумулированный момент Грега. Они подтвердили жестами отсутствие нарушений. Все было в рамках дозволенного.

И тогда Главный арбитр поднял руку, и указал на Ма:

— Тотал вин!

И в сторону Грега другой рукой:

— Аут!

Я с восторгом смотрел на Ма. Она его проучила.

Конферансье вскричал:

— У нас победитель! Принцесса Ма в бескомпромиссном поединке размазала по ковру нашего любимца Грега! Наш герой сдулся, не выдержал изящного напора и мастерства юной леди… Грег повержен! Да здравствует Ма!

Публика, ликуя, окружила Ма, приветствуя и поздравляя с победой.

Фотографы выбирали ракурс, снимая Ма на фоне распростертого Грега, и его самого, жалкого, униженного, пытающегося подняться.

Этот мир был жесток.

Я подумал, что точно такое же торжество было бы вокруг обезглавленной Ма, лежащей в белом брючном костюме в луже крови. Если бы воле Грега было суждено исполниться…

Но таков Ритуал.

Я, кажется, начинал понимать его суть. Ты должен раскрыться, поставить на кон все, что у тебя есть, и идти до конца.

И… либо победить, либо проиграть…

Либо исчезнуть с доски.

Навсегда.

Магниевые вспышки сверкали почти непрерывно, выкрикивали вопросы журналисты, публика гудела.

Наконец, толпа, окружившая Ма, расступилась, образуя коридор. Покрасневшая и взволнованная Ма подошла ко мне, и мы посмотрели в глаза друг другу.

— Ну, ты даешь! — единственное, что смог сказать я.

Ма взяла меня за руку. Ладонь оказалась горячей, ее била дрожь.

— Пойдем отсюда скорее… — прошептала она.

Где-то раздался звон и грохот. Это упал стеллаж с закусками и фужерами. Донеслись проклятия, хохот и восклицания, затем выскочил перемазанный тортом Синг. Он тащил за хвост жирную крысу, которая отчаянно извивалась, норовя цапнуть его за нос.

Глаза Синга смеялись, он подмигнул нам и исчез с добычей в коридоре.

Мы сделали несколько шагов в глубь зала, подальше от площадки. Там было свободнее и тише, и тут Ма окликнули.

Арбитр в белой рубашке с красной бабочкой совещался с другими, и жестом попросил Ма подойти к судебной коллегии.

Они что-то решали.

— Я сейчас… — сказала мне Ма.

Наэлектризованная атмосфера поединка, витавшая в зале над серым ковром, быстро рассеивалась. Уже никто не помнил о поверженном Греге, о его растоптанном самолюбии и уничтоженной гордости.

Я обернулся.

Синеглазого поднимали за руки секунданты, сам он не мог. Лицо Грега выглядело обескровленным, опустошенным. Его публично унизила девчонка… Под носом и на уголке рта показалась кровь. Грег закрыл глаза, переживая позор поражения.

Один из репортеров подкрался почти в упор и сделал снимок, фиксируя ужасный для Грега момент. Вспышка белым огнем высветила синеглазого и склонившихся над ним секундантов.

— Хватит снимать! — крикнул один из секундантов и сбил фотографа с ног. Началась потасовка между прессой и помощниками Грега.

Снова закружился людской водоворот.

#

День Второй. Сцена 11–13

11.

Знакомый женский голос позади меня произнес:

— Динь-дон…

Я быстро обернулся и вновь увидел прекрасного ангела в полупрозрачном платье цвета морской волны.

— Тут каждый раз такой кавардак… — сказала девушка.

И снова представилась:

— Фрея.

— Я еще помню… — улыбнулся я.

— Не была в этом уверена. Тебя били по голове.

Фрея смотрела на меня, не решаясь спросить.

И, пытаясь ей помочь, я пошутил:

— Как третья нога?

— Прекрасно себя чувствует, спасибо… Мирно лежит себе в футлярчике, отправила с посыльным домой.

Она вздохнула и решилась:

— Так как насчет прогулки по городу?

— В силе… Если твой брат будет не против.

Фрея снова вздохнула:

— Будет… Но он отходчивый.

Она подняла на меня свои черные глаза, но ничего не успела сказать, потому что появилась Ма, держа в руках мечи в подарочных ножнах, статуэтку и диплом в инкрустированной металлом рамке.

— Вижу, мило болтаете… — проговорила Ма, и я сразу понял, что сейчас будет буря. Ее голос не сулит ничего хорошего.

Фрея смерила Ма взглядом:

— Твой мальчик-колокольчик ничего…

Ма положила статуэтку с дипломом на консоль, а палаши бросила на пол. Они глухо загремели по паркету.

— Девушка по вызову? — спросила Ма и быстро оглядела Фрею. — Решили уединиться?

Ма кивнула на пустой альков с открытыми портьерами.

В длинной стене залы их было несколько, портьеры почти везде были задвинуты, слышались разговоры, скрипка и женский смех. Гости собирались компаниями в уютных комнатах. Мимо сновали с подносами официанты.

Фрея холодно ответила:

— Жду брата… Который недавно проучил одного выскочку.

— И получил по филейной части? — уточнила Ма.

И добавила мне:

— Подождем? Его скоро должны принести.

Разговор, похоже, шел о нас с Грегом. Фрея открыла рот и не нашла что ответить. Она была рассержена, растеряна и расстроена.

— Девочки… Зачем? — сказал я.

Фрея покачала головой, и глядя в пол, пошла прочь.

— Ма? — удивленно произнес я.

Она посмотрел мне в глаза:

— Ты прав… Не знаю, что на меня нашло.

Ма в два шага догнала Фрею и остановила за руку:

— Извини, я сама не своя… До сих пор трясет.

— И ты тоже… — сказала Фрея, — прости. Вырвалось… Ребята расстроены.

— Как Грег?

— Неважно. Но бодрится.

— Черт… — Ма прикусила губу. — Я не хотела. Не думала, что так выйдет.

Фрея подняла на нее свои глубокие черные глаза и спросила просто и открыто, как меня, когда приглашала прогуляться по городу:

— Будем друзьями?

Ма посмотрела в них и без колебаний ответила:

— Всегда.

Сзади раздались голоса, Фрея обернулась:

— А вот и они… и Принц тоже.

В голосе Фреи тенью скользнул страх.