если вы волшебным образом не обзавелись разрешением семьи неопознанной женщины, вам тут нечего делать, – холодно сказала доктор, повернувшись наконец к ним лицом. Алисса открыла рот, чтобы возразить, но та подняла вверх руку: – Послушайте, я знаю, что вам нужны ответы – нам всем они нужны. Как только я здесь закончу, сразу приду с вами поговорить. Но на данный момент приоритетом является моя пациентка.

Корд сжал локоть Алиссы, чтобы не позволить ей досаждать врачу.

– Я видел за углом кофейный аппарат.

Прежде чем дверь закрылась, Алисса услышала негромкие слова доктора:

– Ну что же, юная леди, мы делаем все, что в наших силах, но и вам придется постараться и помочь нам помочь вам, хорошо? Не позвольте тому, кто это с вами сделал, одержать победу.

Дверь за ними захлопнулась, но вместо того, чтобы направиться к торговым автоматам, детективы прошли в комнату ожидания для родственников пациентов из интенсивной терапии. Нашли пару стульев подальше от остальных, чтобы их не могли подслушать – случайно или намеренно. Корд склонился вперед, свесив руки между колен и опустив голову.

– Кто мог сделать такое с другим человеком? Зачем? – Голос у него был усталый, горький.

Точно так же говорили ее родители, когда… Алисса потрясла головой, чтобы не возвращаться в то время. Сейчас у нее была работа, и женщина, лежавшая на больничной койке, прошедшая через настоящий ад, заслуживала полного внимания Алиссы.

– Неважно, сколько я уже этим занимаюсь, с каждым новым преступлением я ставлю под вопрос гуманность человечества.

Двадцать минут спустя они услышали какой-то шум со стороны центрального поста и сразу вскочили, успев увидеть, как Рейф Маккормик оттолкнул санитара со своего пути и помчался к дверям интенсивной терапии, преследуемый охранником.

– Сэр, вам туда нельзя! – крикнула одна из медсестер.

Рейф проигнорировал ее и резко затормозил, увидев Алиссу с Кордом.

– Где она? Я хочу ее видеть!

Корд остановил проходившую мимо медсестру и показал ей свой значок.

– Здесь есть свободный кабинет, где мы могли бы поговорить с этим человеком с глазу на глаз?

– Мне не нужен свободный кабинет! Я хочу видеть жену! – выкрикнул Маккормик.

Алисса негромко заговорила, стараясь успокоить Рейфа, приходившего все в большую ярость:

– Мы не можем быть на сто процентов уверены, что это Калли, – сказала она, хотя на самом деле была уверена полностью. – Когда доктор выйдет от нее, мы проводим вас туда для опознания.

– Зачем мне ждать доктора? – спросил он, отворачиваясь от них. Охранник перегородил Рейфу дорогу, и тот снова развернулся. – Какого черта?

– Мистер Маккормик… Рейф, я знаю, что вы хотите как можно скорее выяснить, она это или нет, но, – Алисса посмотрела прямо ему в глаза, – вам надо собраться с духом. Женщина, которая там лежит, в очень тяжелом состоянии, и смотреть на нее нелегко. Вы меня понимаете?

Рейф задохнулся, словно от пощечины.

– Извините? – перебил их голос, и все трое обернулись к врачу, появившейся в дверях. – Детективы, я не извиняюсь за свою недавнюю резкость. Уважение к пациентке в данном случае имеет особое значение, сознает она это или нет. – Врач поглядела на Рейфа. – А вы?

– Рейф Маккормик. Это моя… думаю, это моя жена лежит там.

Его лицо стало еще бледней, чем сразу по прибытии, и Алиссе захотелось обнять его и солгать, что все будет хорошо.

– Я доктор Оума, – сказала врач, протягивая руку и обмениваясь рукопожатиями с ними троими по очереди. После этого она кивнула головой в сторону холла и добавила: – Почему бы нам не побеседовать где-нибудь в более спокойной обстановке?

Возле двери с табличкой «Только для сотрудников» врач провела карточкой по цифровому замку, потом зашла внутрь и пригласила их за собой.

– Спасибо, что нашли время поговорить с нами, – поблагодарила ее Алисса. – Я детектив Уайетт, а это детектив Робертс.

– Прежде чем мы что-то станем обсуждать, надо, чтобы мистер Маккормик официально опознал нашу пациентку, и если она окажется его женой…

– Калли. Ее зовут Калли, – прошептал Рейф.

– И если это окажется Калли, мы вернемся и переговорим более подробно… Сэр, я слышала, как детективы предупреждали вас насчет состояния женщины в палате, но должна еще раз напомнить об этом. Вы понимаете?

После долгой паузы Рейф, дрожа всем телом, с глазами, полными страха, кивнул.

– Тогда прошу, следуйте за мной.

Прежде чем впустить их в палату, врач приоткрыла дверь, загораживая им обзор, и попросила медсестер выйти на минутку, чтобы обеспечить приватность.

– Готовы? – спросила она Рейфа.

– Да.

Втроем они смотрели, как Рейф подошел к постели – его шаги тяжело отдавались в стенах тесного помещения. И хотя они подозревали – знали, – что на кровати лежит Калли, то, как он устремился к ней, как рыдания подкатились к его горлу, и как он любовно, ласково погладил лоб жены, подтвердило все их предположения.

Алиссе казалось, будто на грудь ей легла тяжелая плита.

– Мистер Маккормик, необходимо, чтобы вы словесно подтвердили или опровергли то, что женщина, лежащая на койке, – ваша жена, Калли Маккормик.

Он продолжал гладить ее по лицу.

– Это она. Это моя Калли. – Потом едва слышно, каким-то странным тоном, добавил: – Ее… ее… изнасиловали?

Доктор Оума шагнула вперед и осторожно коснулась руки Рейфа.

– Нет, – твердо ответила она. – Но, если вы не против, я предпочту обсудить ее состояние в другом месте. Я убеждена, что наши пациенты слышат нас, осознанно или неосознанно, даже в таком состоянии, как у вашей жены.

Он хотел было возразить, но врач заверила его:

– Обещаю, что мы закончим очень быстро и вы сразу вернетесь к ней.

Нежно поцеловав Калли в лоб, Рейф согласился, и они вчетвером вернулись в комнату с надписью «Только для сотрудников», но на этот раз доктор повесила на ручку еще и табличку «Идет совещание». Она посмотрела на Алиссу и Корда, потом перевела взгляд на мужа Калли.

– Мистер Маккормик, прежде чем мы начнем, мне нужно ваше разрешение свободно разговаривать в присутствии детективов. – Тот кивнул, и она продолжила: – Во-первых, прошу прощения, но я сразу перейду к делу. – Указав на стул, добавила: – Я на ногах уже сутки, поэтому, если вы не против, я присяду.

Когда все расселись вокруг стола, врач начала:

– Это самая трудная часть моей работы – быть откровенной с родными пациентов. Видите ли, я не хочу говорить вам, что надежды нет, но не хочу давать ложную надежду. – Не сводя с мужа пациентки глаз, доктор Оума сказала: – Мистер Маккормик, выздоровление маловероятно. Мы делаем все, что можем, но вы же ее видели. Мы не знаем, сколько времени она провела на