Хаджар пока этого не понимал.

Путь владеющего мечом лишь начал приоткрываться перед ним. Но этой узкой щелочки, открывшей ему вид на бескрайние просторы знания и понимания, было достаточно.

Хаджар прикрыл глаза и ровно задышал. Его бешено бьющееся сердце замедлило свой бег. Вихри энергии больше не кружили вокруг ног, да и ступней тоже — они исчезли.

Хаджар принял самый безобидный и безмятежный вид. И лишь мерное сияние вокруг его клинка говорило о том, что этот образ обманчив.

А затем Хаджар взмахнул клинком. Буднично и просто. Как это делают неумелые дети, играющие в рыцарей и разбойников.

И среди бушующего в безумстве океана и неба пространство прочертила маленькая полоска. Не толще волоса и не ярче затухающей свечи. А затем все исчезло.

Черной дымкой растворился поверженный буйвол. Рассеялись черные тучи и успокоилось море. Золотом заливало пространство разбуженное солнце, и бирюзовая высь сливалась на горизонте с лазурным, сверкающим морем.

Хаджар держал в руках свой меч и смотрел на бескрайний горизонт. Ветер свободы дул ему в лицо.

Теперь он знал, чего не хватало его клинку. Как бы это ни было странно, но ему не хватало решительности и напора. Удары Хаджара всегда что-то сдерживало. Что-то темное и тяжелое. Но теперь оно исчезло. Испарилось так же, как и буйвол.

Впереди перед Хаджаром лежал путь владеющего мечом. Он пока даже не ступил на него, но теперь точно знал, куда стоило двигаться.

— Ты провалил свое испытание, генерал, отринутый небом.

Хаджар открыл глаза.

* * *

Он вновь, как и прежде, стоял перед деревом с красной кроной. Полуденное солнце все так же пускало золотые столбы в жерло потухшего вулкана. И все то время, что Хаджар провел в искусственном мире, сжалось в его сознании до размеров нескольких секунд.

Как если бы это был простой сон.

— Но я ведь одолел монстра! — возмутился Хаджар.

И дерево будто бы несколько печально “вздохнуло”. Птицы отлетели от кроны подальше и продолжили кружить вокруг шуршащей листвы.

— Может, и одолел, если сражался. Но победив его, ты проиграл. Ведь испытание твое было не в победе, которую ты мог и, возможно, одержал или одержишь… А в поражении, которое ты принял, но стоишь здесь, так его и не приняв. А если ты сражался и не проиграл, значит, ты провалил испытание.

Хаджар мотал головой, пытаясь не позволить дереву разбить его сознание.

— Я не понимаю…

— Как ты думаешь, генерал, что делает короля королем?

Хаджар вспомнил слова отца и повторил их:

— Служение своему народу.

— Не служение, — шептали ему листья, — а смирение. Смирение перед тем фактом, что король живет не для себя. Он забывает про свои мечты. Про свои желания и стремления. Он лишь служит. Такова его участь. Такова цена власти — потеря в ней себя. Именно поэтому, глупый генерал…

Хаджар вздрогнул, услышав эти слова. “Глупый генерал”…

— …лучшими правителями становиться те, кто не стремится к власти. Но, увы, правителями всегда становятся те, кто к ней стремится.

Хаджар посмотрел на свою сестру, а затем снова на дерево.

— Она ведь не проходит никакого испытания, да?

Наверное, то, как качнулись кроны на ветру, можно было расценивать в качестве кивка.

— Она уже прошла свое испытание. И оно было труднее, чем ты можешь себе представить. И если она лежит здесь, а ты стоишь передо мной, то значит, ты свое провалил, а она свое выдержала. А может, мы с тобой только встретились. Или же ты хочешь срубить меня, и тогда я убью тебя и все это королевство. Еле оно еще существует… если оно уже существует… если еще существует смерть… если уже существует смерть.

Хаджар решил не отвечать. На сегодняшний день ему хватило безумия. Пора уже было покинуть это проклятое место и забыть к нему дорогу. Он еще убедит Элейн принести клятву на крови, чтобы никто и никогда не узнал о дереве жизни и ведущей к нему тропы из травы Лазурной Звезды.

Кто знает, какие разрушения могли принести в мир слова этого сумасшедшего полена.

Хаджар бережно поднял на руки Элейн и развернулся к лестнице, высеченной в камне. Он сразу заметил, что на тыльной стороне ее ладони сияет серебряный иероглиф “меч”.

Видимо, это и был — меч королей. Оружие столь высокого ранга, что его можно было запечатать в виде символа и призвать одной лишь силой мысли.

Хаджар о таком слышал лишь в старых сказках.

— Никто не может слышать ветра, отринутый небом генерал, — прозвучал шепот.

Он обернулся как раз вовремя, чтобы заметить, как от красной кроны отделился один листочек и, проплыв по воздуху, нырнул в карман заплатанных одежд.

— Это мой первый дар тебе, глупый генерал. Я хочу помочь тебе. Хотела помочь тебе… помогу тебе… никогда не встречала тебя… Никто не слышит ветер, и ты его не слышишь. Ты его слышишь, но слышишь не ветер… Ты слышишь свою мечту…

Хаджар отвернулся и ускорил шаг. Он сомневался, что еще пара минут в компании этого существа окончательно не лишит его разума.

— Ты умрешь, — догонял его шелест листьев, — но смерть тебе принесет тот, кто не был рожден.

Хаджар одним прыжком преодолел с десяток метров и оказался на ступенях каменной лестницы.

Если чему и научил его своими легендами Южный Ветер — не верить пророчествам деревьев жизни. Ибо даже если собрать тысячу тысяч светлейших умов, они никогда не смогут их верно истолковать. Ибо древо всегда дает их таким образом, чтобы истинный смысл был сокрыт. Так что проще и вовсе забыть об этих словах.

* * *

Когда сошло с неба солнце и развалины храма погрузились во тьму, древо жизни вновь промолвило:

— Здравствуй, мертвый генерал.

Во тьме из лунного серебра и мглы соткалась призрачная фигура. Такая же, какую увидел Хаджар в своем видении о далеком предке.

— Здравствуй, мой Враг, — прозвучал голос давно уже мертвого воспоминания.

Но дерево жизни видело все, что происходило, происходит, произойдет и может произойти. И для него все это происходило сейчас. Оно не знало концепции времени, ибо время для него не существовало.

— Я передала ему твой меч, мертвый генерал.

— Спасибо, мой Враг.

Фигура начала