Шрифт:
Закладка:
Обида Киры испарилась в перемену. Едва прозвенел звонок и вышел преподаватель химии Андриан Ильич, как дверь снова открылась, и несколько ребячьих лиц заглянуло в класс.
— Здесь она! Пришла! — закричала Танюшка Сафронова— сестренка Андрея, толстенькая и круглолицая.
Кира вышла к малышам в коридор. Она едва успевала поворачиваться, чтобы отвечать на вопросы. Спрашивали — пойдет ли она с отрядом в цирк, как обещала до своей болезни? Болит или нет нога? Когда будут выступать на избирательном с пьесой? Кто-то совал ей в руки альбом с вырезками из «Пионерской правды», который приготовили без нее.
Новостей у ребятишек за время ее болезни накопилось также порядком. Один из лучших учеников ни с того ни с сего получил двойку за диктант, и, наоборот, Толя Маликов начал подтягиваться. Свету Белкину похвалила учительница— очень хорошо выучила стихотворение. Танюшка торопилась похвастать, что успели уже выучить роли, что Алла почти каждый день заходила к ним в класс и даже провела сборы в первом и в третьем звене... Потом, расковыривая на подоконнике краску, она принялась жаловаться на Андрея.
— Хотели пойти к тебе в гости, проведать, а он запретил. Говорит, волноваться будет. А ты и, правда, стала бы волноваться?
Кира не успела ответить девочке. Из класса выбежал Сенечка Щеглов и, подмигнув Щелгунову, который стоял неподалеку от Киры, похлопал себя по карману брюк. Следом показался Балашов. Сделав друзьям едва приметное движение бровями, он внезапно остановился перед Кирой.
— Я, кажется, виноват перед вами, миледи? Никак не думал встретить вас здесь. Пожалуйста, не сердитесь на меня и не хмурьтесь! Получилось маленькое недоразумение. Все эти дни мне так хотелось узнать о вас, но...
Ребятишки притихли, с удивлением тараща глаза на высокого девятиклассника. Первой нашлась Танюшка.
— И совсем не миледи, — сказала она. — Это наша вожатая, Кира Светлова.
— Мерси за поправку!
Балашов склонил голову с ровным, точно ниточка, пробором и неожиданно рассмеялся просто, по-мальчишески, сверкнув красивыми плотными зубами.
— Смотрите, Кирочка, как они на меня уставились? Здорово напугал?
Он протянул руку, намереваясь ухватить Таню за шлейку фартука, но девочка отскочила в сторону.
— Ух, какая сердитая! — чуть смущенно произнес Балашов. — Маленькие, они все смешные. У меня тоже сестренка Алька. Настоящий перец! Чуть чего — и в амбицию. Эх вы, глупые человечки!
— Сам ты глупый! — разобиженно выпалила Танюшка и бросилась наутек по коридору. Следом за ней со смехом отхлынули и остальные малыши.
— Разве я их обидел чем-нибудь? — удивился Балашов.
Кира, наклонив голову, промолчала. Ее смущал этот пристальный взгляд синих глаз, почему-то заставлявший тревожно биться сердце. Она обрадовалась, когда из класса выглянула Алла и направилась к ним.
— Надеюсь, мы еще встретимся, миледи, — вполголоса сказал юноша и не спеша отошел.
* * *
За время своей болезни Кира порядком наскучалась о малышах. Она даже отругала Андрея, узнав, что тот запретил ребятишкам навещать ее.
— Сам всего два раза приходил и других отпугивал,— упрекнула она шутливо. Андрей ничего не ответил, лишь усмехнулся.
На следующий же вечер Кира не утерпела и собрала отряд. Готовили костюмы для пьесы, и в пионерской комнате стоял веселый гам. Все были заняты делом. Повсюду валялись цветные бумажные обрезки. Танюшка, высунув от усердия язык, трудилась над марлевым крылом бабочки. Несколько ребят раскрашивали большую фанерную стену избушки. Кира, переходя от одной группки к другой, помогала, советовала. Ее увлекала веселая возня с малышами, и, как обычно, она забыла о времени.
За вечер успели сделать многое: на столе лежал огромный оранжевый гусиный клюв, несколько звериных масок, костюм для белки.
Наконец Кира мимоходом взглянула на свои часики и всполошилась: пора расходиться. Сегодня нужно еще забежать к Алле и вместе начать подготовку к очередному сочинению по литературе.
Как всегда, Кира шла вместе с Танюшкой. Девочка болтала про свои домашние и классные дела. Они свернули с проспекта на свою тихую улицу, когда позади послышалось:
— Миледи в сопровождении своего верного сердитого пажа!
Их нагонял Балашов. Засунув руки в карманы драпового пальто, он шагал чуть вперевалочку — точно так ходили курсанты речного училища, вызывая своей походкой зависть мальчишек и восхищение девушек.
— Сразу узнал по косам, — сказал он. — Моя мама дорого бы дала, чтобы иметь такие чудесные волосы. Признайтесь, Кира, вашим косам наверное многие завидуют? Ну, например тот же «рыжий демон» —Алла? Не правда ли?
— Пойдем, Кира, — Танюшка дернула за руку свою вожатую. Но та словно забыла о ней. Забыла, что спешила домой. А ведь сама только-только беспокоилась, что Алла, наверное, заждалась. — Пойдём, — снова настойчиво повторила девочка и, не получив ответа, сердито и громко протопала в сторону по звенящему от мороза тротуару.
— Паж сбежал, — пошутил Балашов.
Кира зябко повела плечами. Как и вчера ее охватила непривычная робость, и она невольно пожалела, что рядом с ней нет Аллы. Та, конечно, нашлась бы, что ответить.
— Вы с проспекта? — наконец спросила она.
Балашов рассмеялся.
— Плохо вы, оказывается, обо мне думаете, Кира. Вы решили, что я, как некие типы в ярких галстуках и кепочках с маленькими козырьками, тоже граню тротуары нашего славного города? Нет, Кира, такое занятие не по мне. Я не вижу в этом бесцельном хождении ничего красивого и умного. Конечно, я вас мог бы обмануть и сказать, например, что возвращаюсь из театра. Но я не любитель лжи. Я провожал Реутову...
— А-а... — протянула Кира, ускоряя шаги.
— Не спешите,—он придержал ее за руку. — Мы ведь с Ольгой старые знакомые. Ее отец и мой — друзья далекой юности...
У Киры на душе отлегло.
— Скажите, Балашов, почему вы ушли из своей школы?— неожиданно для себя спросила она.
— Меня зовут Игорем, — тихо заметил он, заглядывая ей в глаза. — Имя коротенькое и легко запоминается. Балашов — это звучит официально. Мы ведь с вами не на комсомольской собрании? Правда? А ушел я из школы не по своей вине.
— Вас, вас...
— Нет, миледи, меня не выгнали... — Юноша грустно усмехнулся. — У
