мелкая сучка-аристо и не приблизится к вам, — довольно осклабился брат. — Ну давай, иди приглашай свою подругу, только скажи, чтобы клинки дома оставила и пистолет выложила. Да, прикажи ей горло не перегрызать, или хотя бы делать это не сразу.

— Согласен, — сказал отец. — Бери ее своим «плюс один».

— Заметано.

Ну а вечером мы с Марией вместе подкатили на отцовском лимузине к поместью Кудасовых.

Против ожидания, Мария, когда я пригласил ее на прием, даже обрадовалась — не часто в последнее время я баловал ее своим вниманием. А зря. Когда я, наряженный в смокинг, ожидал ее появления в гостиной, такого я не ожидал. Нет, конечно, понятно, что у Разумовских настоящий аристократизм в крови, но… Я повернулся к лестнице и остолбенел. Ко мне сошла королева в изящном платье, с ослепительной гривой уложенных в сложную прическу волос и фамильными украшениями стоимостью в хорошее поместье. Ай да Мария!

— Ну что, граф, пойдемте? — она наигранно-кокетливо взмахнула клатчем.

— Пойдемте, княжна.

— Чтобы вернулась к двенадцати, — сварливо сказала бабуля.

— Обязательно, — сделала она ручкой бабуле, и прошла со мной в лимузин.

Ну а наше появление на приеме наделало много шуму. Фурор — не то слово. Когда мы прошли в особняк Кудасовых, мажордом громко объявил:

— Граф Александр Апраксин и княжна Мария Разумовская!

На секунду зависло гробовое молчание. Мария была просто великолепна, да так, что у большинства присутствующих кумушек появилось кислое выражение на их оплывших рожах, а у их мужей упала челюсть и появилось неудержимое слюноотделение. Рысь попала в курятник, и явно решила воспользоваться произведенным впечатлением. Она, держа меня под руку, мило улыбнулась присутствующим улыбкой хищника, обозревающего богатое меню из мелкой дичи. Все, для многочисленных мамашек, ищущих выгодную партию, вечер испорчен безвозвратно. Дикая кошка увела их добычу.

Мы отошли в уголок.

— Ну и как тебе это сборище? — она осмотрела присутствующих.

— Стадо, как есть стадо, — хмыкнул я, и щелчком подозвал лакея с шампанским. — Даже никакого кайфа.

— Как ты можешь так говорить о благородных аристо? — издевательски сказала она. — Они так старались!

— Да уж. Решая задачу, как надеть обтягивающее платье на макси-попу и выправить кривизну ног туфлями на шпильках. А также наложить на уродливую морду тонну штукатурки.

— Ты невыносим, — притворно сказала она. — Впрочем, как всегда. Это мне в тебе и нравится.

— Правда?

И тут я заметил знакомую морду. Доброславский-то что тут делает?

— А что тут делает этот хрен?

— Не знаю, — ее глаза прищурились, как у кошки, увидевшей вдали собаку.

— Не хочешь пойти поздороваться? Вроде как твой дядя и работодатель? — не мог удержаться от укола я.

— В гробу я видала таких родственников, — прошипела она. — И, кстати, я на него больше не работаю. И на его гадскую контору тоже. Слишком дорого мне это…

Она не закончила фразу. Обошлось? Дороже, чем ты того заслужила. Не знал, не знал. В любом случае, это намного лучше, когда такая тварь больше не имеет власти ни над ней, ни надо мной.

— Значит, не будем с ним здороваться. Надо познакомить его с какой-нибудь прилипчивой страхолюдиной с родословной, как у породистой собаки-чемпиона. Чтобы не отвертелся.

— Не тронь говно — вонять не будет, — скривилась она. — Сам свое найдет.

— Ну тогда пойдем веселиться в другую сторону. Надо же нам изобразить радость по поводу приглашения на прием.

— Изображать долго. Хотя… Вон там, я вижу, Лопухина. Пойдем поздороваемся!

— Похоже, Ваську придется отбивать, — заметил я.

Светлейшего уже взяли в оборот какие-то провинциалки.

— Может, пусть помучается? — предложил я, наблюдая его неловкие гримасы.

— Садист, — бросила Мария и потащила меня к другу.

— Ваше Сиятельство? — обратилась она к Ваське, нимало обрадованного таким поворотом.

— Здравствуйте, Ваше Сиятельство! — он изобразил церемониальный поклон и поцеловал ручку Марии. Вот же ловелас!

— Представите мне ваших спутниц?

— Э…э, мнэ… — заблеял Васька. — Графиня Левашова и графиня Бориславская… кажется. Да?

— Бериславская, — поправила его низким голосом разодетая как с Али и с рожей размалеванного клоуна графиня.

— Профессионалки, что ли? — осведомилась Мария. — Брысь отсюда!

Стук челюстей, ступор, злость в глазах.

— Пойдемте, княжич, — Мария подхватила его за руку и оттащила от охотниц на состояние.

— Ну ты даешь, — сказал он ей.

— Можно подумать, ты против!

— Нет, я не знал, как от них отделаться, — сказал Васька.

— Значит, будешь под нашей опекой до конца вечера, — сказал ему я. — Иначе увели бы тебя прямиком в тот тенистый сад, и…

— Нинада, — передернулся Васька. — Мне эти кошелки и в страшном сне не приснятся.

— Мальчики, отпустите же меня, — Мария ловко убрала руку с локотка Васьки, не убирая руку от моего. — Я еще не настолько набралась, чтобы меня вели под руки, как раненого бойца.

— Может, пойдем засвидетельствуем свое почтение хозяйке вечера? — предложил я.

— Потом. И вообще, по рангу графиня никто. Нас представили, и хватит.

— Хамить изволишь?

— Ага, — ухмыльнулась она. — Заодно делаю так, чтобы вас больше ни в одном «приличном» обществе не приняли. Со мной это просто.

— Не сомневаюсь, — усмехнулся я.

— Да в гробу я видал такое общество, — сказал Васька.

— Ты один?

— Ага. Маман приказала явиться сюда и с кем-нибудь пообщаться. Не в тенистых аллеях, как вы подумали, на это запрет.

— Ну у графинь, похоже, были другие планы, — хмыкнула Мария. — На тройничок.

— Фу, княжна, — Васька аж покраснел. — Разве так можно…

— Можно по-всякому, — подмигнула она. — И вообще, пойдемте в сад! Не за тем, о чем вы подумали.

— И в мыслях не было, — как можно более похабно ухмыльнулся я.

— Знаю я вас. Просто не могу я общаться с этими клушами и их отпрысками. И потом, не хочу подвергать опасности никого — обязательно нажрутся, пристанут, потом дуэль и трупы…

— Ну ты даешь, — покачал головой Васька.

— Учитесь, Ваше Сиятельство!

— Только у лучших, Ваше Сиятельство! — поклонился ей он.

— Пошли уже, сиятельные… А то народ на нас уже внимание обращать начал.

Мы вышли на свежий воздух.

— Хорошо-то как! — она вдохнул полной грудью свежий воздух и глянула в окна, где великосветская вечеринка только разворачивалась.

— Ага.

Я отдыхал, наблюдая за гуляющими через окно, пока Василий с Марией беседовали о всякой ерунде.

— Ваша Светлость, позвольте оторвать вас от спутников?

Я перевел взгляд на подошедшего. Обычный парень лет восемнадцати, в щеголеватом костюме — аристо, «золотая молодежь».

— С кем имею честь?

— Граф Алметьев, — кивком поприветствовал он меня.

И какого же тебе лешего нужно, граф Алметьев? Я осмотрел его Волхвьим взором. Ага, вижу гвор-подсадку в любимое место — стогну Буркало. А значит, либо под управлением, либо…

— Чем обязан, Ваше Сиятельство?

— У меня к вам есть небольшое дело…

Так. Уж ни это ли весьма ожидаемое покушение на Марию? Меня ему не достать, слишком он хлипковат и как Одаренный, и как обычный человек. А вот от Васьки с Марией уводить надо, пожалуй. Возьму его на себя.

— Я оставлю вас на несколько минут, хорошо? — сказал я своим спутникам.

Васька махнул рукой, а вот Мария тяжелым взглядом посмотрела на нежданного встречного. Видимо, тоже Волхвий взор включила.

— Я сам, — остановил я ее жестом. — Развлекайтесь.

Граф пошел в тот самый пресловутый сад, заходя все глубже и глубже.

— Не слишком ли далеко мы заходим?

— Не бойтесь, граф. Нам ничего не грозит. В особенности, вам.

Я ухмыльнулся. Я-то об этом знаю, а вот остальные…

Граф достал из кармана одноразовый мобильник, какой можно купить на любой заправке, нажал кнопку вызова и подал мне.

Стоило огород городить из-за такого рода весточки… Я посмотрел на номер, набранный графом — бесполезно, стекло дисплея было покрыто плотной сеткой трещин, как будто его долго возили мордой вниз по асфальту.

— Граф Апраксин? — голос на том конце трубы не производил никакого впечатления. Бестелесный, как будто прошедший через старый скремблер, лишенный интонаций.

— С кем имею? — спросил я.

— Это совершенно неважно.

— Тогда, может быть, мне повесить трубку?

— Не спешите и посмотрите на мою марионетку.

Я удивленно посмотрел на графа, отошедшего метров на пять, с пустыми глазами доставшего из кармана допотопный однозарядный дерринджер хрен знает с какого дедушкина чердака и приставившего его ствол к голове. Одно неловкое движение, и… Ладно, поиграем. Я, конечно, могу войти сейчас в режим сверхскорости, или «Ускорение», как его называли волхвы, тем более поглощенные силы нага давали мне куда более серьезные возможности, но лучше пока неизвестному противнику это не раскрывать. Пусть думает, что имеет дело с обычным Одаренным.

— Прикажите ему не дурить и убрать пистолет от головы, — я сделал испуганный голос.

— Не бойтесь, граф, — в голосе