боли сжав руку мужа. Взглянув на нее, Янош-младший рассмеялся.

— Ну, вижу, мы вас порядком перепугали. Не бойтесь, дело не такое уж страшное, как сначала кажется. Конечно, косвенные улики, говорящие против нас, достаточно веские. Однако наверняка милиции известно кое-что такое, что говорит в нашу пользу. Только бы знать, что именно?

— А это-то как раз и является служебной тайной! — весело подхватил отец.

— У нас ко всем вам просьба, — продолжал Янош, — подумайте хорошенько и дайте мне ответ.

— Классический случай: убийство в запертой комнате! — заметила Эстер-младшая. — Излюбленный прием авторов детективных романов. Его изобрел еще Эдгар По наряду с другими подобными приемчиками.

— Но убийцы из-за угла тоже имеют обыкновение в окна стрелять, — добавила Илдико.

— Верно! — ответил с улыбкой Янош-младший. — И кто же в данном случае «убийца из-за угла»?

— Честно говоря, я подозреваю Балинта, — проговорила Эстер-старшая. — Не скрою: не люблю я его. Есть в нем что-то отталкивающее. Звериное. У меня в голове не укладывается, как это Жужа могла пойти за него замуж?

— Ну, любить я его тоже не люблю. Однако это еще не основание подозревать, что он убийца, — решительно возразила Илдико.

— Да он и не мог этого сделать хотя бы потому, что у него стопроцентное алиби, — отозвался Колечанский-старший — В четверг он уехал и отдыхает теперь в Балатонугроце.

— Значит, убийцу надо где-то в другом месте искать? — задумчиво проговорила Илдико. — А где?

— В том-то и вся хитрость. Где? — заметила Эстер-младшая.

Брат ее рассмеялся.

— Какое счастье, что мы не одиноки и нас бережет наша милиция.

— По-моему, мы на ложном пути! — заявил Деметер. Однако в голосе его не было и нотки разочарования.

— Что?! — возмутился Коложи.

— Так что же все-таки могло взорваться? — задал свой очередной вопрос оживившийся Зеленка.

— Заключение экспертов прояснило кое-какие ранее не уточненные пункты.

— Да? А ну давай читай сочинения твоих экспертов поскорее!

Деметер окинул взглядом следователей. С загадочной улыбкой он извлек из портфеля заключение экспертизы и положил его рядом с чистым листом для возможных заметок.

— Ну так вот, экспертизой установлено, что осколки стекла относятся к двум различным предметам — хрустальному стакану и литому стеклянному шарику, так называемой «батавской капле». Это величиной с горошину литое стекло получают путем резкого охлаждения в воде капли расплавленного стекла. Причем поверхность капли остывает и затвердевает быстрее, чем ее сердце-вина. В результате внутри капли создается большое напряжение материала. Поверхность же ее так прочна, что по ней можно даже бить молотком — не раскрошится. Зато, если слегка поскрести или отломить хвостик, капля взрывается. Причем с необычайной силой, поскольку вступает в действие созданное быстрым охлаждением расплава внутреннее напряжение. Такая капля стекла величиной с горошину, если ее повредить, когда она находится в стакане с жидкостью, может разнести стакан вдребезги…

Другой наш вопрос к экспертам был такой: если осколки являются частицами предмета из более толстого стекла, то что стало причиной разрушения? Ответ на этот вопрос вам уже известен. Капля была либо чем-то повреждена, либо у нее сам по себе отломился хвостик. У меня все.

— Поскольку в комнате Леринца Колечанского в момент смертельного ранения никого не было, ясно, что смерть его вызвана взрывом, — подвел итог Геленчер. — И тогда можно высказать гипотезу, что убитый случайно или намеренно сам вызвал взрыв. Если мы примем эту гипотезу, — а на основании заключения эксперта ее можно принять, — следствие можно прекратить.

Все дружно запротестовали.

— Но ведь совершено преступление!

— Преднамеренное убийство!

Зеленка задумался. Он представил себе упавшего на стол Колечанского с разможженными пальцами, залитый кровью стол, поблескивавшие мелкие-мелкие осколки стекла и сверкающий на солнце поплавок. Оказывается, Леринцу Колечанскому нужно было сделать всего лишь одно движение — царапнуть находившийся у него в руке стеклянный шарик, чтобы он взорвался. Геленчер прав, Колечанский, ничего не подозревая, сам вызвал смертельный взрыв. А вот вручил ему стеклянную горошину человек, который знал эту ее особенность! И вручил с явным желанием, чтобы горошина, взорвавшись, убила Колечанского. Значит, этот человек сознательно вызвал его смерть. И потому повинен в смерти Колечанского. Это как если бы он дал своей жертве быстродействующий яд в пище или в стакане вина. Да здесь еще был даже соблазн, приманка! Красивый поплавок.

— Зеленка, ты же не слушаешь?! — напустился на него Геленчер.

— Неправда. Я слушаю, — встряхнулся от своих раздумий Зеленка.

Геленчер, пожав плечами, продолжал.

— …Мы, однако, не вправе отбросить и другое предположение: кто-то подкинул в окно опасную для жизни «батавскую каплю». Она стукнулась о стол или о напильник и взорвалась. Эту версию подтверждают обнаруженные в саду под окном следы. Какая из двух гипотез правильная — ответ на этот вопрос мы, к сожалению, не находим и в заключении экспертов.

— Я принимаю заключение экспертов, — нарушил молчание начальник управления. — И мне не остается ничего другого, как признать, что Колечанский скорее всего случайно отломил хвостик «капли». В момент взрыва в руке у него находился напильник. Я не могу одобрить такой тенденции в деятельности следователя, когда он обязательно хочет найти преступника. Если мы не убеждены твердо, что совершено преступление, нам никто не приказывает, никто не заставляет тратить время на поиски несуществующего убийцы. В данном случае наши сомнения вполне обоснованны. Конечно, могло быть и так, что кто-то вбросил в окно эту странную «каплю». Но теперь я пришел к выводу, что просить разрешения продолжать следствие на основании вскрытых нами до сих пор фактов бессмысленно…

— Да, но возникли новые обстоятельства и новые факты… — нарушая дисциплину, перебил начальника Пастор. Поймав на себе строгий, осуждающий взгляд начальника, он испуганно замолчал.

— Ну что ты умолк? Давай, давай! — сказал начальник, хотя он был явно недоволен тем, что его перебили.

— У Леринца Колечанского есть еще и внебрачный сын, — сказал Пастор. — Парень двадцати лет. Покойный Колечанский все эти двадцать лет по суду платил на его содержание алименты. У меня еще не было времени переговорить с матерью ребенка. Звать молодого человека Леринц Фодор.

— Значит, все-таки есть генеральный наследник?! — вскричал Геленчер.

— Или главный подозреваемый?! — добавил, оживившись, Зеленка.

— Сегодня после обеда я отправлюсь к матери этого молодого человека. А если удастся, поговорю и с ним самим, — сказал Пастор.

— Коложи, а как велико наследство, оставшееся после смерти Колечанского? — поинтересовался Геленчер.

— Официальная опись имущества уже начата, но еще не закончена. Стоимость дома, обстановки, участка в тридцать соток, по предварительной оценке, составляет около полутора миллионов форинтов. Сумма вкладов в сберкассе известна. Специалисты по филателии еще не оценили коллекцию марок. Потому что коллекция эта большая и очень ценная, стоит больше миллиона