— Это как раз нам известно, — заметил Геленчер.

— Ну что ж, — обрадовался Коложи. — Тогда не буду повторяться, а попрошу написанную мною подробную справку приобщить к делу. На словах же замечу: преступник, стремясь заполучить все богатство, наверное, не остановится на этих первых двух жертвах и предпримет дальнейшие попытки убийств. И я хотел бы обратить на эту опасность ваше внимание.

На следующий день, утром, перед тем как передать Геленчеру папку с документами, Зеленка внимательно просмотрел заключение экспертов о том, что обнаруженная на ботинке Колечанского почва идентична пробе, взятой в лесу «Большое болото». Дело со следами в саду убитого прояснилось. Преступник выследил Яноша Колечанского, приметил, где тот оставил на почве следы поотчетливей и на другой или третий день съездил в лес еще раз и изготовил по ним гипсовую отливку.

Довольный своими результатами, Зеленка наведался к Колечанским. К своему немалому удивлению, здесь он случайно выяснил, что Колечанский-младший в конце марта ездил в Будапешт получать награду. Домой же он возвращался не на машине и не вместе с начальником, а один, и тем самым поездом, с которым в свою последнюю поездку отправился Леринц Фодор.

— Почему вы поехали домой поездом? — спросил Зеленка инженера.

— Начальник остался в городе у своего брата и собирался возвратиться только утром. Он и мне предложил переночевать у них, но я спешил домой. Дома жена ждала…

— А когда поезд отходил, на вокзале не произошло ничего необыкновенного?

— Как же! Несчастный случай произошел. Какой-то молодой парень выпал из вагона и угодил под колеса, по-езд-то как раз отправился. Прямо на месте скончался, бедняга. Из-за этого мы тогда еще здорово опоздали.

— Кого-нибудь из знакомых встретили на Западном вокзале?

— Нет.

— Балинта Радачи не видели там?

— Нет. Если бы встретились, дальше вместе поехали бы.

— А такой Леринц Фодор вам известен?

— Нет. Кто это?

— Строитель. Это как раз он и выпал из вагона.

— Я не знал его.

— Благодарю.

После обеда Пастор доложил Зеленке, что Балинт Радачи выходит на работу завтра утром.

— Знаю. Он сегодня должен был вернуться из дома отдыха на Балатоне.

По указанию Геленчера допрос Паланкаине провели в служебном кабинете Зеленки на следующий день утром. Протокол поручено было вести Пастору.

Паланкаине явилась точно ко времени. По ее неуклюжим, вялым движениям Зеленка понял, что мадам уже с утра порядком «набралась». Он объяснил приглашенной, что ее допрашивают в качестве свидетельницы и что в соответствии с законом она обязана говорить полную правду. Зеленка помнил, как странно возмущалась Паланкаине в прошлый раз. На этот раз она выслушала объяснение Зеленки очень спокойно, без всяких эмоций.

— Знаете ли вы Леринца Фодора? Он внебрачный сын вашего младшего брата Леринца Колечанского.

— Я никогда не обращала внимания на шлюх и на их ублюдков. Хотя был у меня когда-то ученик с таким именем.

— Хорошо. По каким делам вы ездите регулярно в Будапешт?

Вопрос впервые вывел женщину из ее непоколебимого равновесия. Но только на миг. Мгновение спустя она снова обрела спокойствие.

— По личным.

— Прошу уточнить. Еще раз напоминаю вам, что вы обязаны говорить правду и отвечать на все наши вопросы.

— Ну, словом… Муж после войны меня бросил. Бежал на Запад… — Она вызывающе вскинула голову. — И я встречаюсь сейчас с одним мужчиной…

Зеленка не поверил своим ушам. У него вполне обоснованно зародилось подозрение, что сидящая перед ним женщина хочет скрыть истинную цель своих поеьдок и свидания с мужчиной — это всего лишь отговорка.

— Только поэтому?

— Да. Только.

И все же Зеленка ощутил в ее голосе неуверенность, и поэтому следующий вопрос он поставил еще более остро:

— Зачем вы ездили в Будапешт 31 марта?

— 31-го? — переспросила Паланкаине. — Не помню.

— Да, 31-го, накануне пасхи. На страстную пятницу. И в тот же день вернулись обратно. Никакой встречи с мужчиной у вас не было.

— На страстную, говорите? Теперь я припоминаю. Мой муж переслал из Канады через одного своего приятеля небольшой сувенир для меня. Ездила за ним.

Немного поколебавшись, Зеленка решил не расспрашивать ее более подробно о сувенире. И лишь позднее понял, что здесь он как раз и допустил ошибку.

— Вы долго беседовали с приятелем своего мужа?

— Нет. Только взяла посылочку. Я торопилась. На другой день у меня были намечены всякие дела.

— Хорошо. Допрос окончен, — холодно сказал Зеленка.

— Вы что, арестуете меня?

— Нет. Идите.

— Значит, из милиции? — улыбнулась, подняв взгляд на Зеленку, молодая Радачине после того, как внимательно изучила удостоверение Зеленки. — Надеюсь, я ничего незаконного не совершила?

Она была очень привлекательна, стройна, вся в струнку, просто, но со вкусом одета.

— Нет, мне кажется, не совершали, — сказал Зеленка, с трудом удерживаясь от улыбки.

— Проходите, садитесь, — вежливо пригласила молодая женщина, предлагая стул в небольшой, тихой комнатке.

Зеленка сел рядом с заваленным корректурами столом.

— Как вам, вероятно, уже известно, недавно был убит Леринц Колечанский…

— Да, я слышала об этом… Когда мы отдыхали на Балатоне… Мне очень жаль его, это был милый человек…

— Да, вы должны были хорошо его знать. Вы же полгода жили у него в доме.

— Семь месяцев. И столовались у него.

— А сколько вы за это платили?

— Нисколько. Дядя Леринц говорил, что он хочет помочь нам избежать нужды в самом начале нашей семейной жизни…

— И помог?

— Нет, мы так ничего и не скопили за это время.

— А почему вы уехали от него? Стали снимать комнату у чужих…

— Я-то была довольна. Но муж мой настаивал на переезде на другую квартиру.

— Почему?

Радачине поколебалась, не зная, как лучше ответить.

— Можете смело говорить. Все, о чем вы здесь скажете, является для нас служебной тайной.

— Ну, словом, муж ревновать начал.

— У него были на это основания?

— Вы знали Колечанского при жизни?

— Нет, но я вот вижу перед собою вас.

— Ясно, — рассмеялась молодая Радачине. — А мой муж знал еще и своего дядю… И очень хорошо знал.

— Что, Колечанский делал вам какие то неприличные предложения?

— Нет, он был достаточно утонченным человеком. Ну, ухаживал… Словом, вы понимаете, о чем я говорю… Да у него и не было такой необходимости. Две дамы постоянно к нему в дом наведывались. Так что куда уж мне.

— Вы их знали? И кто мог убить Колечанского? Были у него враги?

— На эти вопросы я не смогу ответить.

— Но все же кого-то вы подозреваете?

— Я просто думаю, что это мог быть друг какой-то из его любовниц…

— Из ревности?

— Да. Мужчины…