Шрифт:
Закладка:
— Это как раз нам известно, — заметил Геленчер.
— Ну что ж, — обрадовался Коложи. — Тогда не буду повторяться, а попрошу написанную мною подробную справку приобщить к делу. На словах же замечу: преступник, стремясь заполучить все богатство, наверное, не остановится на этих первых двух жертвах и предпримет дальнейшие попытки убийств. И я хотел бы обратить на эту опасность ваше внимание.
На следующий день, утром, перед тем как передать Геленчеру папку с документами, Зеленка внимательно просмотрел заключение экспертов о том, что обнаруженная на ботинке Колечанского почва идентична пробе, взятой в лесу «Большое болото». Дело со следами в саду убитого прояснилось. Преступник выследил Яноша Колечанского, приметил, где тот оставил на почве следы поотчетливей и на другой или третий день съездил в лес еще раз и изготовил по ним гипсовую отливку.
Довольный своими результатами, Зеленка наведался к Колечанским. К своему немалому удивлению, здесь он случайно выяснил, что Колечанский-младший в конце марта ездил в Будапешт получать награду. Домой же он возвращался не на машине и не вместе с начальником, а один, и тем самым поездом, с которым в свою последнюю поездку отправился Леринц Фодор.
— Почему вы поехали домой поездом? — спросил Зеленка инженера.
— Начальник остался в городе у своего брата и собирался возвратиться только утром. Он и мне предложил переночевать у них, но я спешил домой. Дома жена ждала…
— А когда поезд отходил, на вокзале не произошло ничего необыкновенного?
— Как же! Несчастный случай произошел. Какой-то молодой парень выпал из вагона и угодил под колеса, по-езд-то как раз отправился. Прямо на месте скончался, бедняга. Из-за этого мы тогда еще здорово опоздали.
— Кого-нибудь из знакомых встретили на Западном вокзале?
— Нет.
— Балинта Радачи не видели там?
— Нет. Если бы встретились, дальше вместе поехали бы.
— А такой Леринц Фодор вам известен?
— Нет. Кто это?
— Строитель. Это как раз он и выпал из вагона.
— Я не знал его.
— Благодарю.
После обеда Пастор доложил Зеленке, что Балинт Радачи выходит на работу завтра утром.
— Знаю. Он сегодня должен был вернуться из дома отдыха на Балатоне.
По указанию Геленчера допрос Паланкаине провели в служебном кабинете Зеленки на следующий день утром. Протокол поручено было вести Пастору.
Паланкаине явилась точно ко времени. По ее неуклюжим, вялым движениям Зеленка понял, что мадам уже с утра порядком «набралась». Он объяснил приглашенной, что ее допрашивают в качестве свидетельницы и что в соответствии с законом она обязана говорить полную правду. Зеленка помнил, как странно возмущалась Паланкаине в прошлый раз. На этот раз она выслушала объяснение Зеленки очень спокойно, без всяких эмоций.
— Знаете ли вы Леринца Фодора? Он внебрачный сын вашего младшего брата Леринца Колечанского.
— Я никогда не обращала внимания на шлюх и на их ублюдков. Хотя был у меня когда-то ученик с таким именем.
— Хорошо. По каким делам вы ездите регулярно в Будапешт?
Вопрос впервые вывел женщину из ее непоколебимого равновесия. Но только на миг. Мгновение спустя она снова обрела спокойствие.
— По личным.
— Прошу уточнить. Еще раз напоминаю вам, что вы обязаны говорить правду и отвечать на все наши вопросы.
— Ну, словом… Муж после войны меня бросил. Бежал на Запад… — Она вызывающе вскинула голову. — И я встречаюсь сейчас с одним мужчиной…
Зеленка не поверил своим ушам. У него вполне обоснованно зародилось подозрение, что сидящая перед ним женщина хочет скрыть истинную цель своих поеьдок и свидания с мужчиной — это всего лишь отговорка.
— Только поэтому?
— Да. Только.
И все же Зеленка ощутил в ее голосе неуверенность, и поэтому следующий вопрос он поставил еще более остро:
— Зачем вы ездили в Будапешт 31 марта?
— 31-го? — переспросила Паланкаине. — Не помню.
— Да, 31-го, накануне пасхи. На страстную пятницу. И в тот же день вернулись обратно. Никакой встречи с мужчиной у вас не было.
— На страстную, говорите? Теперь я припоминаю. Мой муж переслал из Канады через одного своего приятеля небольшой сувенир для меня. Ездила за ним.
Немного поколебавшись, Зеленка решил не расспрашивать ее более подробно о сувенире. И лишь позднее понял, что здесь он как раз и допустил ошибку.
— Вы долго беседовали с приятелем своего мужа?
— Нет. Только взяла посылочку. Я торопилась. На другой день у меня были намечены всякие дела.
— Хорошо. Допрос окончен, — холодно сказал Зеленка.
— Вы что, арестуете меня?
— Нет. Идите.
— Значит, из милиции? — улыбнулась, подняв взгляд на Зеленку, молодая Радачине после того, как внимательно изучила удостоверение Зеленки. — Надеюсь, я ничего незаконного не совершила?
Она была очень привлекательна, стройна, вся в струнку, просто, но со вкусом одета.
— Нет, мне кажется, не совершали, — сказал Зеленка, с трудом удерживаясь от улыбки.
— Проходите, садитесь, — вежливо пригласила молодая женщина, предлагая стул в небольшой, тихой комнатке.
Зеленка сел рядом с заваленным корректурами столом.
— Как вам, вероятно, уже известно, недавно был убит Леринц Колечанский…
— Да, я слышала об этом… Когда мы отдыхали на Балатоне… Мне очень жаль его, это был милый человек…
— Да, вы должны были хорошо его знать. Вы же полгода жили у него в доме.
— Семь месяцев. И столовались у него.
— А сколько вы за это платили?
— Нисколько. Дядя Леринц говорил, что он хочет помочь нам избежать нужды в самом начале нашей семейной жизни…
— И помог?
— Нет, мы так ничего и не скопили за это время.
— А почему вы уехали от него? Стали снимать комнату у чужих…
— Я-то была довольна. Но муж мой настаивал на переезде на другую квартиру.
— Почему?
Радачине поколебалась, не зная, как лучше ответить.
— Можете смело говорить. Все, о чем вы здесь скажете, является для нас служебной тайной.
— Ну, словом, муж ревновать начал.
— У него были на это основания?
— Вы знали Колечанского при жизни?
— Нет, но я вот вижу перед собою вас.
— Ясно, — рассмеялась молодая Радачине. — А мой муж знал еще и своего дядю… И очень хорошо знал.
— Что, Колечанский делал вам какие то неприличные предложения?
— Нет, он был достаточно утонченным человеком. Ну, ухаживал… Словом, вы понимаете, о чем я говорю… Да у него и не было такой необходимости. Две дамы постоянно к нему в дом наведывались. Так что куда уж мне.
— Вы их знали? И кто мог убить Колечанского? Были у него враги?
— На эти вопросы я не смогу ответить.
— Но все же кого-то вы подозреваете?
— Я просто думаю, что это мог быть друг какой-то из его любовниц…
— Из ревности?
— Да. Мужчины…
