– Я не хочу злоупотреблять твоей добротой.

С его лица исчезла улыбка, и Дуэйн совершенно искренне сказал:

– Мне будет спокойнее знать, что ты ездишь на том, что я собрал.

Я вздохнула, обдумывая его просьбу.

– Значит, я пока поезжу на этой дивной тачке?

– Конечно, – хмыкнул он. – Дерзай, раз хочется.

– А что с меня взамен?

– Чего? – в замешательстве и даже некотором шоке спросил он. – Мне ничего не надо!

– Выкладывай, Опра, что ты замышляешь? – поддразнила я. – Мечтаешь о массаже пениса? Или о новых купаниях голышом в ледяной воде?

Дуэйн уже сообразил, в чем дело, и его взгляд будто примагнитился к моему рту. В уголках губ появился намек на улыбку, когда он ответил:

– Насчет массажа и купания – в другой раз, а пока, может, просто один поцелуй?

Я уже давно хотела его поцеловать.

И я сделала это.

Схватила за серую термофутболку и дернула к себе, впившись в его губы.

Класс!

К моей досаде, Дуэйн вовсе не удивился. Он почти сразу взял на себя роль лидера – одной рукой путал мои волосы, наклоняя мою голову, как ему нравилось, а другой подхватил под бедро, прижав к себе. Он лизнул мои губы и проник дальше, словно постучался в дверь и вошел, не дожидаясь моего приглашения.

Но мне было все равно. Меня выдал сладострастный стон. Горячие губы двигались, по спине пробегали волны сладкой дрожи, и я чувствовала себя одновременно доводимой до исступления и лелеемой.

И тут раздалось «вуп-вуп» полицейской машины. Я отпрянула. Дуэйн отпустил меня, и я обернулась, едва дыша.

– Что здесь происходит? – рявкнул мой братец Джексон, гневно глядя на нас. Он остановился рядом сMustangи опустил стекло.

Выдохнув, я закрыла глаза и уронила голову на подголовник. Отдышавшись, я набросилась на брата:

– Джексон! Ты меня до смерти напугал!

– Как это понимать, я повторяю? – Джексон ничуть не смутился, наоборот, он не скрывал негодования.

Я покачала головой, не открывая глаз, и, не удержавшись, захохотала:

– А на что похоже?

– Джессика… – предупреждающе произнес братец нехорошим тоном.

Я открыла глаза, ухмыльнулась, выжала сцепление и переключила тачку на первую передачу. Я бы солгала, сказав, что не испытала настоящего удовлетворения от шокированной мины Джексона.

– Не смей! Ты что, с ума сошла?

– Наоборот, я нашла машину, и – смотри, в ней сидел Дуэйн! А теперь извини, мы торопимся.

Я быстро выехала и свернула в противоположную от дома сторону.

* * *

Дуэйн был прав – машина идеально слушалась.

Mustangоказался мощным и легким (мой автомобильный монстр тоже был мощным, но тяжелым), и управлять им было весело. Я еще никогда не управляла такой машиной – с такой харизматичной индивидуальностью и готовностью отозваться на все мои желания. Сидеть за таким рулем казалось путешествием к цели, а не просто поездкой из точки А в точку Б. Спустя полчаса дороги у меня зародилась странная мысль: я влюбляюсь в эту машину.

Дуэйн сидел тихо. Я ехала куда глаза глядят, а его молчание могло сойти за погруженность в свои мысли. Время от времени я чувствовала на себе его взгляд, но руки Дуэйн держал при себе.

Я не пыталась начать разговор, отчасти потому, что стекла были опущены, пришлось бы перекрикивать шум ветра. А другая причина была в том, что молчать с Дуэйном было очень комфортно.

Мы пересекли перевал, свернули на шоссе, ведущее к Кейдс Ков, и вскоре въехали в зону отдыха. Соображая, как бы встать подальше от других машин, трейлеров и отдыхающих, в конце дороги я заметила участок, где никого не было. Я остановилась там и выключила зажигание, но ключи вынимать не стала.

Без рокота мотора и гула ветра молчание показалось оглушительным и тяжелым, как конец баллады, но вскоре я начала различать звуки воды, шелест листьев и птичьи песни, и плотная, почти осязаемая немота, окружившая нас, начала отступать.

Я искоса взглянула на Дуэйна и увидела, что он за мной наблюдает. Не разглядывает, а наблюдает, будто ждет, что я буду делать. Лицо у него было непроницаемым, и от этого становилось не по себе.

Я кашлянула, сжала руки на коленях и чуть улыбнулась. Наверное, улыбка была виноватой – мне в самом деле было стыдно, как я использовала Дуэйна, чтобы позлить брата.

– Ты до сих пор так делаешь? – спросил он, отодвинувшись на сиденье и облокотившись на дверцу, будто ему хотелось разглядывать меня на расстоянии.

– Делаю как? – Я убрала за уши волосы (наверняка жутко спутанные) и посмотрела ему прямо в глаза.

– Бесишь мужскую половину своей семьи?

Я прыснула и честно ответила:

– Ага. Очень уж прикольно доводить Джексона.

– Я понимаю желание поизмываться над твоим братом – он и сам любого доведет до белого каления, но твой отец, он же хороший человек, честный, много работает. Ты бы с ним помягче.

– Я с ним и так помягче. Между прочим, папа, если бы застал нас целующимися на парковке, не включал бы сирену и не закатывал истерику, а пригласил бы тебя к нам на обед.

– А я бы принял приглашение, – кивнул Дуэйн в подтверждение своих слов и добавил: – Я хочу, чтобы все было путем.

Почему-то его слова наполнили меня чувством восторга и ужаса.

В среду после отъезда из автомастерской братьев Уинстонов я (спасибо вину и замечаниям Клэр) начала держаться того мнения, что Дуэйн Уинстон решил за мной поухаживать. Ухаживание означало длительные отношения со свадьбой и белым штакетником вокруг собственного домика в конце. Свадьба и штакетник меня ужаснули, потому что это означало конец свободы.

В машине вдруг стало душно. Я опустила глаза, открыла дверцу и вышла, остановившись у капота и не зная, куда дальше идти. Дуэйн тоже выбрался из машины и захлопнул дверцу. Звуки его шагов, гравий и сухие листья под ногами.

Дуэйн взял меня за руку, и я поглядела на него снизу вверх. Он хмурился, как бы занятый своими мыслями. Переплетя наши пальцы, он потянул меня в сторону:

– Давай пройдемся.

Я согласилась и позволила вести себя через поваленные бревна и валуны к реке. Что-то в осанке и прикосновении Дуэйна, в уверенности его движений, в ширине его плеч, в естественной, привычной силе меня успокаивало. Мне вдруг так понравилось жить настоящим, нежели заглядывать в будущее.

Росшие по берегам высокие деревья устремлялись в небо, а прозрачная вода позволяла разглядеть цветные круглые камушки, покрывавшие дно. Я улыбнулась при виде детей, спускавшихся к реке: до нас долетели их болтовня и смех, хотя они были минимум в пятидесяти ярдах.