Не в силах оторвать от него ошалелых глаз, я часто заморгала.

– Я не могу взять твою машину.

Он пожал плечами:

– Еще как можешь.

– Это же классика! Я, конечно, не эксперт, но этой модели больше тридцати лет!

– Вообще-то около пятидесяти. ЭтоFord Mustang 289шестьдесят шестого года.

Продолжая моргать, я покачала головой, озвучив мысли еле слышным шепотом:

– Ты с ума сошел.

Дуэйн наконец-то улыбнулся, хотя улыбка пропала почти так же быстро, как появилась. Я решила на всякий случай запомнить, что Дуэйну Уинстону нравится, когда его называют сумасшедшим.

– Устрой ей тест-драйв. – Руки Дуэйна снова легли мне на талию и направили к дверце водителя. Открыв ее, Дуэйн мягко подтолкнул меня за руль, сняв сумку с моего плеча и поставив на пол за сиденьем.

Алчно пожирая взглядом салон, я машинально вставила ключ в зажигание и повернула, выжав сцепление. Это оказалось… грандиозно. Машина казалась почти живым существом – даже на холостом ходу она вибрировала, словно ей не терпелось пуститься в дорогу.

Дуэйн занял пассажирское сиденье. Повернув голову, я обнаружила, что внимательный взгляд снова прикован к моему лицу, и от тепла этого взгляда сердце забилось чаще.

– Что? – прищурилась я.

– Ты будешь ее лапать или поедешь?

– Если честно, я еще не решила. – Я аккуратно погладила руль, обтянутый мягкой белой кожей. В салоне все было кожаное и белое; здесь пахло дорогими материалами и одеколоном Дуэйна. – Все же я… Знаешь, я просто не знаю, справлюсь ли.

– Ты что, не водила машин с механической коробкой?

– Да не в этом дело. – Я повернулась к Дуэйну, сложив руки на коленях, чтобы не потянуться снова к рулю. – Я не понимаю, что происходит. Я лучше в Ноксвилле возьму напрокат что-нибудь попроще, пока не найду заменуFord.

– Не нужно, – сказал Дуэйн уже без улыбки – более того, с досадой. – Это будут выброшенные деньги. Да,Mustangуже классика, да, у него пробег больше шестисот тысяч миль, но я же восстановил мотор, заменил покрышки, тормоза, подвеску. Бегает как новенький. У тебя не будет с ним проблем, и на горном серпантине он не подведет.

Покачав головой, я потянулась к руке Дуэйна, который меня явно не понимал.

– Я не об этом. Я верю, что машина ездит не хуже, чем выглядит.

– Тогда в чем проблема?

– В том, что это классика. Слишком дорогой автомобиль, чтобы использовать его как замену.

– Я тебе его насовсем даю. В подарок.Mustangтвой.

У меня приоткрылся рот, и оттуда вылетел тихий протестующий звук.

– Дуэйн!

– Джесс?

– Ты шутишь.

– Нет, я серьезно, – сказал Дуэйн.

– Зачем ты это делаешь?

– Потому что тебе нужна машина, а у меня их четыре, – пожал он плечами.

–Mustangможно продать, он наверняка стоит кучу денег!

– Его нельзя продать, потому что я только что подарил его тебе.

Я скрежетнула зубами, но не сдержалась и гаркнула:

– Ты не можешь дарить мне машины!

Он тоже повысил голос:

– Уже подарил!

Я смотрела на Дуэйна, на упрямо сжатые челюсти, на с вызовом приподнятую левую бровь. Он был такой упрямый, возмутительный… и красивый. И милый. И предусмотрительный. И самоуверенный.

– Не возьму, – заявила я, качая головой. – Это было бы неправильно.

– Хорош упрямиться!

– Я не упрямлюсь, а благоразумно реагирую. Ты не Опра, чтобы разбрасываться автомобилями.

Губы у Дуэйна напряглись – мне показалось, он сдерживал смех, потому что в глазах заплясали искры.

– Что меня выдало?

Не подумав, по давней привычке парировав, я выдала:

– Нет, твой обрезанный пенис, который я пощупала в Хеллоуин!

Дуэйн проиграл схватку со смехом и захохотал, закинув голову, чем вызвал у меня непрошеную улыбку. Я хихикнула и вытаращила глаза, чувствуя себя очень довольной. Кажется, я даже залилась краской, что было странно. Рассмешив Дуэйна, я раскраснелась от удовольствия – или же на меня так подействовала его заразительная искренняя радость оттого, что он со мной.

Все еще широко улыбаясь – улыбка на его лице выглядела непривычно и потому ослепительно, – Дуэйн сказал:

– Но до прошлой недели у тебя были сомнения насчет меня?

– Я ни разу не видела тебя и Опру в одной комнате, плюс у вас обоих есть список любимых вещей.

Это я намекала на слова Дуэйна, прозвучавшие в прошлую пятницу, что спорить со мной – одно из его любимых занятий.

– А у тебя есть такой список?

– А тебе прямо все надо знать?

Шее под волосами вдруг стало жарко.

Он приподнял бровь:

– Значит, ты думала о моих «фамильных драгоценностях»?

Смутившись, я покачала головой:

– Вернемся к теме, которую мы только что обсуждали…

– Обсуждали? А я и не заметил.

– Дуэйн Уинстон! – Я хотела, чтобы это прозвучало строго, но невольная улыбка испортила эффект. – Я пытаюсь вести серьезный разговор, хватит меня одергивать!

– Если бы я тебя одергивал, ты бы об этом знала.

Прищелкнув языком, я засопела:

– Когда ты стал таким дерзким?

– А когда ты стала такой серьезной?

– Я не стала, я просто не могу принять в подарок эту машину!

– Не можешь или не хочешь?

– Да без разницы.

– Нет, не без разницы. – Дуэйн взял мою руку и нежно сжал. Чудесная теплая волна поднялась до плеча, потом прошла по шее и, видимо, ударила прямо мне в мозг. – Джессика Джеймс, ты должна привыкнуть, что я буду о тебе заботиться и решать твои проблемы.

– Не надо, я не беспомощная барышня.

– Знаю. Ты упрямая и самостоятельная, мне это очень нравится. Но, может, иногда ты будешь соглашаться и притворяться чуть менее независимой?

– Для чего?

– Чтобы мне было приятнее тебя выручать.

Я усмехнулась такой логике, вспомнив своих родителей. Иногда мама делала вид, что не может открыть банку или что ей нужна помощь поднять что-то тяжелое. Когда я стыдила ее за обман, мать отвечала: «Нет ничего дурного в том, чтобы мужчина чувствовал себя нужным. Если бы твоя тетка Луиза не строила из себя амазонку, то не жила бы одна-одинешенька в своем огромном доме».

– Позволь мне помочь, – взмолился Дуэйн. – БериMustangи катайся!