А-а-а…

— Потом в отель.

— Хорошо. Захвати мою сумку.

Ульяна быстро возвращается. Корги набрасывается на меня и облизывает с ног до головы. Я прячу от него лицо, кручу головой, отталкиваю, но упрямый песик не сдается.

— Ох, как вас любит! — улыбается в зеркале таксист.

— Я бы от этой любви держался подальше. Видите? — Поднимаю руку и показываю повязку. — Вчера только зашивали.

— Неужели? — водитель качает головой. — Корги — самые миролюбивые собачки.

— Вот и я так думал.

— Не ворчи, — вмешивается в наш диалог Ульяна. — Сэми извиняется.

Но я отодвигаюсь в противоположному окну и всю дорогу настороженно поглядываю на рыжего засранца, который с высунутым языком умильно заглядывает мне в глаза.

Хотя…

Что-то знакомое видится мне в его взгляде. Наклоняюсь, вижу свое отражение в зрачках собаки и кажется, в них чертики гуляют, ну, будем точнее, ангелочки с крылышками порхают.

Тычу пальцем в бок Сэми.

— Ангел, это ты?

— Ты спятил? — Уля смотрит на меня и крутит пальцем у виска.

Корги крутит пушистым залом, и она вдруг краснеет, спихивает его с колен. Тот садится между нами и, кажется, довольно улыбается. Что за чертовщина? Трясу головой. Привидится же такое!

И тут же ловлю веселый взгляд водителя, а Сэми вдруг прижимается боком к Ульяне и скалит на меня зубы. От такой перемены кровь стынет в жилах.

— Уля, держи его крепче на всякий случай.

— А как ты догадался, что в теле корги был я? — неожиданно спрашивает таксист, и мы с Ульяной впадаем в ступор.

За этим небесным товарищем тоже нужен глаз да глаз, того и гляди спятим от таких перемен.

— Слушай, ты сейчас кто?

— Пайель, — усмехается шофер. — Заглянул на огонек к таксисту. Все приехали. Но с вами пока не прощаюсь.

Машина останавливается, мы смотрим на ошарашенного водителя. Вот он закрывает глаза, открывает и щиплет себя за руку.

— Что-то случилось? — наклоняется к нему Ульяна. — Деньги снимутся с карты.

— Пора на покой, — отвечает таксист. — Заснул, что ли? Даже не понял, как здесь оказался.

— Все в порядке, отдохните до утра.

Я хлопаю его по плечу: понимаю панику, которая сейчас терзает его душу. Ехал, мужик, ехал, а как приехал на место, не понял. А все ангел виноват! Кошусь на Сэми, который бежит рядом с Ульяной, но он уже кажется обычной собакой. И куда делся Пайель?

Вздыхаю: этот господинчик может быть где угодно.

Номер берем один на двоих, теперь и сами боимся расставаться. С собакой пришлось повозиться: отель не обслуживал гостей с животными. Но мы так устали и перенервничали, что наотрез отказались уезжать. Пришлось поднимать все связи, начали с администратора смены и добрались до хозяина отеля, который, слава богам! оказался давним знакомым отца. Право Сэми на ночь в одном номере с хозяйкой мы отвоевали, зато остатки сил растеряли окончательно.

Я бросаю сумку у порога и падаю на кровать. Не могу ни двигаться, ни разговаривать. Ульяна стоит посередине комнаты и молчит.

— Ложись уже, — говорю ей.

— Куда? Здесь одна кровать.

— Рядышком падай.

— Нет.

— Святые помидоры! — я поднимаю руки к потолку. — Не буду я тебя лапать!

— Уверен?

— Спи на полу.

Быстро снимаю джинсы и футболку, откидываю одеяло. Бросаю случайный взгляд на Улю, она стоит с раскрытым ртом, словно проглотила муху. Но мне уже все равно. Я устал за эти длинные невыносимые сутки, хочу просто лечь и не думать ни о чем.

Забираюсь под одеяло и выключаю ночник. Прислушиваюсь. Седых несколько минут не двигалась, потом щелкнула застежка. Богатое воображение тут же нарисовало картину, она снимает колючий бюстгальтер, и ее маленькие восхитительно упругие шарики смотрят на меня горошинами сосков.

А-а-а!

Скриплю зубами от бешенства. Что делать с этой проклятой плотью, которая во все оружии оттопыривает одеяло? И усталость ей нипочем!

Другая сторона кровати качается и скрипит под тяжестью тела, сгребаю в горсть простынь, изо всех сил держусь, чтобы не повернуться. Чувствую, как Уля тенет на себя одеяло, откидываю его. Она вскрикивает и возвращает мне обратно.

— Не надо, обойдусь.

— Вот и славно! Свет вырубай уже!

Щелчок — и номер погрузился во тьму…

Глава 23. Как устоять перед соблазном?

Пока мы решали проблемы этой безумной ночи, я вовсе не думала о том, что мы будем делать дальше. Ясно было только одно: расставаться нам нельзя ни на час, ни на минуту. Как я выдержу целых три месяца рядом с ненавистным мажором, не знаю.

Я никогда не жила с мужчиной, а тут придется делить и быт, и, возможно, кровать, как, например, сегодня. И чувствую, как начинаю поддаваться магнетизму Макара. Манит его взгляд, его улыбка, его тело. Как устоять перед соблазном? Как не уступить зову здоровой плоти?

Нет, если бы у меня был любимый человек, я бы выдержала это испытание, но, увы, Мишка в таковые не годился, не вызывал в душе никакого трепета, а больше на горизонте никого нет.

Вот и сейчас стою посередине отельного номера, смотрю на Макара и не смею лечь рядом. Что-то протестует во мне, не дает сделать решительный шаг. Воспитание, наверное. Чужой мужик, пусть и красивый, но чужой.

Зато он чувствует себя комфортно. Ишь, развалился, как барин, на половине кровати!

Наконец сажусь на край. Оглядываю себя: джинсы, футболка. В чем спать? Все вещи остались в квартире Макара. Будто небеса издеваются над нами, подбрасывают испытания одно за другим. Ни пижамы, ни другой одежды с собой нет. Этот бесстыжий человек как ни в чем ни бывало разделся до трусов, а мне, что делать?

Кошусь в сторону выразительной спины, укрытой одеялом, вижу обнаженные мощные плечи и сглатываю комок, застрявший внезапно в горле.

Одеяло-то одно. И как быть?

Подбегает Сэми и садится на толстую попу. Приглядываюсь к нему: кто сейчас рядом: преданный корги или ангел Пайель? С этого небесного товарища станется, но как представлю, что ночую с двумя мужиками, вздрагиваю.

Черт! А может, это ангел устроил заварушку с пожаром? Ну, горела бы себе свечка в подсвечнике, пока не закончилась. Откуда рядом с огнем взялись салфетки? И как мы вдвоем с Макаром не заметили опасное соседство?

Куча вопросов роится в голове, а ответов по-прежнему нет.

Вздыхаю. Надо извлекать из