– А кто? – не понял Лосев.

– Анастасия, – высказала предположение Яна. – Освобождение призрака падчерицы пробудило и дух Анастасии. Она так сильно ненавидела ее при жизни, что не смогла остаться в стороне, когда девушка оказалась свободной после смерти. И снова пытается ее убить.

– Но причем тут Марита? – все еще не понимала Лера.

– Возможно, она имела какую-то внешнюю схожесть с падчерицей, – развил мысль Яны Никита. – Как минимум тоже собиралась замуж. Или же на нее почему-то указала сама падчерица. Мы знаем, что ее призрак в ночь своего освобождения навещал по крайней мере два дома: наш и тот, где отдыхала Марита.

– Марита умерла от нехватки воздуха, хотя не была задушена, – продолжила Яна. – Как, должно быть, умирала и замурованная в стене девушка. Все сходится!

– Но нам не помешало бы подтверждение того, что в стене была замурована именно дочь Константина Маковецкого, – задумчиво проговорил Никита.

– Я попросила Машу взять материал у скелета, но с чем сравнить? – вставила Лера. – Я так понимаю, следы Маковецких затерялись после революции?

Яна с нетерпением ждала этого момента, потому что ей было что сказать. Она не зря весь день просидела за компьютером.

– Кажется, я нашла одного из потомков, – скромно сказала она.

Все тут же повернулись к ней.

– Нашла?.. – приглашающим тоном спросил Лосев.

– Да. У Дмитрия Маковецкого, как вам известно, было шестеро детей. Я выяснила, что двое сыновей погибли во время революции, еще двое уехали за границу. А вот дочерей искала долго. Следов одной так и не нашла, зато выяснила, что стало со второй. Оказалось, она осталась в России, в отличие от своих братьев, а в конце тридцатых годов ее мужа сослали в Сибирь. Она не захотела бросать его. Смогла переправить единственную дочь во Францию к своему брату, а сама уехала вслед за мужем в Сибирь. Там у них родился еще один ребенок, и вот его правнук сейчас живет в Санкт-Петербурге. У него, конечно, другая фамилия, поэтому найти было сложно, но мне удалось.

– Как? – восхищенно спросила Лера.

– С трудом, – честно призналась Яна, не вдаваясь в подробности.

Рассказ о том, как она кропотливо собирала мельчайшие кусочки информации по разным сайтам, казался ей недостойным внимания и крайне скучным. Что интересного в том, как она пролистывала тысячи имен, тратила деньги на платный доступ к некоторым данным? Главное – результат! И его она достигла.

– Просто повезло, что сейчас много энтузиастов, раскапывающих старые архивы и выносящих это все во Всемирную паутину.

Лосев внезапно хлопнул Никиту по плечу и заявил:

– Кремнев, ты должен ей какой-нибудь зачет автоматом, ты понял? Янка у тебя – самая способная студентка.

– Я это и без тебя знаю, – хмыкнул тот.

– И что теперь? – спросила Лера. – Кому-то придется поехать в Санкт-Петербург и взять у наследника материал для анализа?

– Я могу поехать, – вызвалась Яна. – У меня там бабушка с дедушкой. Заодно навещу.

Яна несколько слукавила. В Санкт-Петербурге у нее действительно жили бабушка с дедушкой, родители отца, и она даже собиралась к ним в гости в этом месяце, но недавно выяснилось, что оба на месяц уезжают в гости к дочери. Они не виделись уже два года, поэтому, когда тете Алене удалось всеми правдами и неправдами выбить для них разрешение приехать, они не могли упустить такой шанс. Кто знает, как надолго затянется пандемия и когда они смогут увидеться в следующий раз? Визит Яны был перенесен на вторую половину августа, раз уж с Сашей на отдых она все равно не едет. Но друзьям знать такие подробности было вовсе не обязательно, а Яне очень уж хотелось лично встретиться с потомком Дмитрия Маковецкого и взять у него материал для анализа. Как она это сделает, Яна пока не представляла, но что-нибудь придумает.

– Отличная идея! – поддержал ее Лосев. – Так и поступим.

Никита не выглядел таким уж воодушевленным ее внезапной поездкой, но ничего не сказал. Лера же пообещала добиться проведения анализа, как только материалы будут у нее.

* * *

Они просидели в кафе еще добрых два часа, уже болтая не о деле, и это был тот редкий случай, когда время не казалось Никите потерянным зря. Обычно он не любил такие вот пустые посиделки, если только это был не просмотр фильма с Лерой и вином из ее закромов, но сейчас ему нравилось сидеть на террасе, тягать из общей тарелки креветки и слушать, о чем болтают друзья. Иногда Никита отвлекался на собственные мысли, которые крутились вокруг экспертизы ДНК скелета и неизвестного потомка графа Маковецкого, и к концу дружеского ужина смог сформулировать то, о чем думал.

– Ты со мной? – поинтересовался он у Леры, когда компания наконец собралась расходиться.

– Я надеюсь, у тебя не хватит совести уехать без меня, – в своей привычной манере отозвалась та.

– Яна, а тебя подкинуть?

Но прежде чем Яна успела бы что-то ответить, встрял Лосев:

– Яну я могу подвезти, мне как раз в ту сторону.

– Что тебе делать в той стороне? – удивленно вскинула брови Лера. Яна снимала квартиру в абсолютно противоположной стороне от жилья Лосева, неподалеку от дома Никиты и Леры.

Лосев многозначительно вздохнул.

– Твоей сестрице непременно понадобилось протестировать какой-то новый рыбный ресторан.

– То-то ты почти ничего не ел, – рассмеялась Лера. – Аппетит не перебивал?

– Само собой, там небось дефлопе подавать будут, а не переваренные креветки, – поддел Никита.

Лосев скорчил обоим рожицу и подтолкнул Яну к парковке, где оставил машину. Лера и Никита же отправились в другую сторону к автомобилю последнего.

– А ты почему домой? – поинтересовался Никита, когда они уже сели в нагретый последними лучами солнца салон машины.

– А куда мне еще идти? – не поняла Лера.

– Тоже в ресторан, с Ильей.

Лера нахмурилась, и ровно на одно мгновение Никита почувствовал ее разочарование, смешанное с раздражением. За последнее время это был уже не первый случай, когда он ощущал мимолетные эмоции живых людей, а ведь за предыдущие двадцать лет такого почти не случалось. Это пугало и одновременно интриговало. Почему его дар начал меняться? Что за этим скрывается?

– Он сегодня дежурит, – пояснила Лера, а потом добавила: – И, кажется, обиделся на меня.

– За что?

Они уже выехали на дорогу, теперь Никите приходилось следить за движением, а не за выражением лица Леры, и никаких ее эмоций он больше не ощущал, только то, что она хотела показать сама.

– За то, что я променяла ужин с ним на осмотр скелета.

Лера отчаянно делала вид, что размолвка с ухажером ее совсем