Август.

Под давлением моей ярости полопались лампочки в кабинете. Оставшись в темноте, я сел в кресло и закрыл глаза ладонями, стараясь успокоиться и вернуть самообладание. Старался вернуть свои мысли к Гаррету, предположить где он может быть сейчас, как продолжить поиски, но каждый раз мысли возвращались к Ленор. К тому, как глупо я решил, что мы можем доверять друг другу. Нет. Она всего лишь мой клиент. Это сотрудничество не дает мне право переступать через профессиональное.

Голова знакомо потяжелела — признак начинающейся жажды. Я мысленно собрался и вышел из кабинета, направляясь на кухню, чтобы взять порцию крови. В нос ударил знакомый запах цветов, и к горлу подступило отвращение. Но не к самому запаху крови, а скорее к своей сущности. Как бы там не было, я действительно был опасен для нее. Почему-то до этого я просто не думал о том, какую боль я приносил всем тем молодым девушкам, которые, доверившись мне, медленно умирали в подвале нашего дома, став пищей для моих братьев.

Я спустился на кухню и открыл холодильник. Гепомен закончился еще вчера. Я решил сначала покончить с ним. Взяв пакет крови, я слил половину в бокал и вернулся в кабинет. Там сел обратно в кресло и глубоко ушел в воспоминания о своем вампирском прошлом, о моей невесте-человеке, которая пожертвовала собой ради нашей семьи. Я провел пальцами по холодному стеклу бокала, наблюдая, как густая красная жидкость медленно оседает вдоль стенок. Вкус крови уже давно не приносил мне удовольствия, но тело требовало свое, и я не мог сопротивляться. Это было напоминанием о моем истинном существе, о монстре, которым я был и оставался.

Воспоминания о Люсие накрыли меня, как волна. Её лицо всплыло передо мной — юное, чистое, полное жизни. Её запах, нежный и цветочный, всегда успокаивал меня, пока не стал причиной её гибели. Она знала, кто я. Знала, что моя семья — это стая хищников. И всё равно осталась. Доверилась, а после умерла от рук инквизиторов.

Я сделал глоток. Боль в горле немного утихла, но сердце сжалось сильнее. Ленор… Её присутствие в этом доме становилось для меня испытанием. Её запах, её голос, её страх и… её решимость. Всё это пробуждало во мне то, что я пытался подавить.

Я снова услышал её шаги за дверью. Она не ушла. Её упорство раздражало и… привлекало.

— Ты не оставишь меня, верно? — пробормотал я себе под нос. Затем, поднявшись, решительно открыл дверь.

Она стояла там, в полумраке коридора, сжав руки в замок, словно готовилась к битве.

— Что тебе нужно, Ленор? — спросил я холодно, стараясь не выдавать своих эмоций.

Я внимательно посмотрел на неё, позволив тишине заполнить пространство между нами. Она продолжала стоять, не отводя взгляда, но я видел, как её пальцы нервно сжимались и разжимались. Смелость и уязвимость в ней были так тесно переплетены, что от этого становилось неуютно.

— Что тебе нужно, Ленор? — повторил я, на этот раз ещё более сухо, чем раньше.

Она вздрогнула, но быстро взяла себя в руки.

— Я хочу сказать… Ты все неправильно понял, — сказала она.

Я не сразу ответил, позволив её словам повиснуть в воздухе. Её голос звучал с вызовом, но в нем сквозила дрожь.

— Не правильно понял? — холодно переспросил я. — А что я должен был понять?

Её губы слегка дрогнули, но она осталась на месте.

— Ты думаешь, что можешь разобраться во мне? В моих мотивах, в моей жизни? — продолжил я, делая шаг ближе. Мой голос был ровным, почти безэмоциональным, но в нем сквозила сталь. — Ты всего лишь человек, Ленор. Ты не готова узнать то, что скрывается за этой дверью, за этим домом.

Она смотрела на меня, сжав губы. Я заметил, как её глаза блеснули, но она не дала слезам пролиться.

— Я не хотела тебя обидеть. Я думала, что то, что я увидела, всего лишь маска, — ответила она, тихо, но уверенно.

Я рассмеялся — коротко, без радости.

— Смешно, как люди любят анализировать то, чего не понимают, — сказал я, отстраняясь. — Ты не видишь во мне ничего, кроме того, что я позволил тебе увидеть. И не узнаешь большего. Это не для тебя.

Я развернулся и направился обратно к кабинету, стараясь не смотреть на неё.

— Я здесь не для того, чтобы разгадывать тебя, Август, — её голос прозвучал у меня за спиной. — Я просто хочу знать, почему ты не позволяешь мне быть рядом.

Я замер на миг, но не обернулся.

— Потому что ты не должна быть рядом, — сказал я холодно, прежде чем захлопнуть за собой дверь.

Дверь кабинета захлопнулась, и я остался в гнетущей тишине. Лишь на мгновение я позволил себе расслабиться, но резкий звонок телефона тут же оборвал это ощущение. Я поднял трубку, и голос, который прозвучал, я уже ненавидел.

Гаррет.

Мэрия снова нашла способ напомнить мне, что в кругу доверенных лиц есть предатель. Но я знал: если он звонит, это не мелочь. Подняв трубку, я не потрудился скрыть холод в голосе.

— Что тебе нужно?

— Добрый вечер, Август, — раздался его маслянистый голос. Слишком спокойный, слишком уверенный. — Надеюсь, я не отвлек тебя от чего-то важного.

— Говори, — резко ответил я.

— Хорошо, хорошо, — он насмешливо протянул. — Я просто хотел напомнить тебе о кое-чем. Ты ведь не забыл, что сестра нашей общей знакомой всё ещё жива… пока.

Я почувствовал, как пальцы сжали телефон так, что пластик тихо скрипнул.

— Ты тратишь моё время, Гаррет. Говори конкретно.

— Ах, как ты прямолинеен, — продолжил он. — Хорошо. У меня для тебя предложение. Мы оба знаем, что даже один вампир опасен для человеческого общества. Так вот, я хочу, чтобы ты уехал как можно дальше из города.

Его слова прозвучали как удар. Это был не просто шантаж. Он проверял мои границы.

— И ты думаешь, что сестра Ленор — подходящая разменная монета для твоих игр? — холодно спросил я, с трудом удерживая голос ровным.

— Ты слишком драматичен, мой друг, — усмехнулся он. — Это всего лишь страховка. Мне нужно знать, что ты свалишь из города или сдохнешь. Подтверди это, и я гарантирую, что девочка останется цела и невредима.

Я молчал. Каждое слово, произнесённое им, отзывалось яростью. Но я не мог себе позволить потерять контроль.

— А за весь остальной мир ты не переживаешь? Только за этот город? — наконец произнёс я ровно.

— Это