угроза, Август? — он рассмеялся. — Нет, мне все равно и на мир и на этот город. У меня свои причины желать твоей смерти. Но, если ты еще хочешь поиграть, ты всегда можешь найти меня.

Он сбросил звонок. Я опустил телефон на стол и на мгновение закрыл глаза. Гаррет продолжал испытывать мои пределы, играя с чужими жизнями, будто это ничего не значило.

Но если он думает, что я позволю ему продолжать, он сильно ошибается.

Глава 15. Старая деревня.#

Август.

Ночь за окном была безмолвной, но я ощущал её напряжение, как собственную кровь, пульсирующую в висках. Гаррет не просто угрожал — он демонстрировал власть, выстраивал стены, которые мне нужно было разрушить.

Я отвернулся от окна, чувствуя, как гнев стягивает мои мысли в одно: действовать. Медленно подошёл к столу, поднял телефон и набрал номер Боба. Через несколько секунд раздался легкий мальчишеский голос.

— Слушаю.

— Мне нужна информация, — начал я без лишних объяснений. — Всё, что можешь найти о Гаррете Фолкнере: его передвижения, контакты, место, где он может находиться.

— Это будет стоить дорого, — ответил голос.

— Ты получишь своё, — отрезал я. — Но если ты допустишь хоть малейшую утечку, я знаю где тебя найти.

Короткое молчание, затем:

— Понял. Дайте мне время.

Связь оборвалась. Я опустил телефон и провёл рукой по лицу. Внутренний голос твердил, что это рискованно. Гаррет был умен, слишком умен, чтобы оставлять следы. Но я знал: каждый, даже самый искусный охотник, оставляет тени на пути.

Я ещё раз взглянул на окно. Ленор была в доме. Защищена. Но надолго ли?

Её решимость, её храбрость — всё это делало её сильной, но одновременно уязвимой. Она не понимала, насколько опасно играть со мной рядом. И Гаррет знал это. Он играл на моей слабости, как на струнах старой скрипки.

Я направился к двери, открыл её и вышел в коридор. Дом был тих. На мгновение я остановился, прислушиваясь. Ее дыхание. Оно было где-то за стеной, где находилась ее комната. Спокойное, глубокое. Она спала.

Резкий звонок телефона отвлек меня, я вернулся в кабинет.

— Ало.

— Август, как успехи? — голос Пабло действовал на меня особенно магически.

— Оу, Коротышка… — весь негатив тут же исчез из моей головы. — Ты решил вести ночной образ жизни?

— Почему это? А, черт, сейчас же час ночи… Не заметил.

— Не страшно. Ты по делу, или просто языком почесать?

— Конечно по делу, я же не самоубийца. — сказал он, а я на миг подумал, что сейчас был бы рад и пустой болтовне с другом. — Хотел узнать как обстоят твои дела с запасами?

— Не жалуюсь. Гепоменовая диета конечно дает о себе знать. Надеюсь, что такого издевательства больше не повторится.

— Об этом то я и хотел сообщить! — его голос стал еще энергичнее и веселее. Не удивлюсь, если в этот момент он активно жестикулировал. — Хорошие новости! Я провел донорские акции в Лондоне! Представить не можешь какие запасы у нас сейчас! На несколько месяцев вперед!

Новости были действительно хорошие, но привычки прыгать от радости у меня не было, особенно учитывая нынешние обстоятельства.

— То есть теперь можно не экономить?

— Конечно! Считай, что в этом месяце мы вышли из нашего кровавого кризиса!

Я ухмыльнулся, услышав энтузиазм Пабло. Его энергия всегда напоминала мне о чём-то далёком и почти забытом — об обычной человеческой радости, не отягощенной веками воспоминаний.

— Ты превзошел себя, Коротышка, — сказал я, привалившись к спинке кресла. — Надеюсь, ты при этом не угробил пару своих пациентов, пытаясь выжать из них лишний литр крови?

— Ну, ты же знаешь меня, — в голосе Пабло послышалась лёгкая обида. — Всё строго по правилам. Даже сверх того. В конце концов, у нас уже слишком много проблем, чтобы еще и репутацией рисковать.

— Согласен, — кивнул я, хотя он не мог этого видеть. — Всё-таки спасибо. Ты не представляешь, как вовремя это всё оказалось.

— Знаю, знаю, — рассмеялся он. — Кстати, как там Ленор? Ты не пугаешь ее своими ночными походами и гнетущим молчанием?

Я закрыл глаза, представляя, как он в этот момент скалится у себя в лаборатории.

— Всё в порядке, — ответил я сухо, не желая развивать эту тему.

Пабло явно заметил моё нежелание обсуждать Ленор, но, к счастью, не стал настаивать.

— Ладно, не буду лезть, — сказал он. — Но если вдруг захочешь поговорить… ну, ты знаешь…

— Спасибо, Пабло. И ещё раз за запасы.

— Обращайся! — весело ответил он и завершил звонок.

Я положил телефон на стол и на мгновение прикрыл глаза. Хорошие новости были редкостью в последнее время, но даже они не могли вытеснить тень, нависшую над всем происходящим.

"Кровавый кризис решён", — мысленно усмехнулся я. Теперь оставалось разобраться с другим кризисом — с Гарретом и его грязными играми.

Ждать больше было нереальным. Наконец я собрался, вышел из кабинета, прошел на кухню, забрал из холодильника все оставшиеся донорские пакеты, сложил их в портфель, и вышел из дома, закрыв за собой дверь на замок.

Ленор.

Весь вечер я рыдала в подушку. Не знаю почему конкретно. Мне казалось, что я предала его доверие, которое только начало зарождаться. Так я и уснула, когда закончились все силы, все эмоции, все слезы.

На утро проснулась с засохшей солью на лице. Приведя себя в порядок, и постаравшись скрыть косметикой опухшие от слез глаза, спустилась на кухню. Дома было тихо. Август всегда ведет себя тихо, но сегодня эта тишина стала тревожной.

Я сделала себе чашку кофе, и открыла холодильник в поиске еды. Что-то было не так. Холодильник выглядел пустым. Мне потребовалась минута, чтобы понять что произошло. Кровь! Ее не было! Неужели запасы закончились? Или он ушел?

Я обежала весь дом, заглянула в каждую комнату, но Августа нигде не было. Камень сдавил мне грудь. Как он мог бросить меня?

Каждая тень в доме казалась чужой, и пустота звенела в ушах. Я снова проверила каждый угол, каждую комнату, но Август был не здесь. Его отсутствие резало болью, и чем больше я искала, тем сильнее ощущала, как он ускользает. Когда я в последний раз заглянула в кабинет, я заметила, что телефон лежит на столе, оставленный неаккуратно, как будто кто-то его положил, не обдумав.

Сердце сжалось. Август мог не вернуться. Мог бы уйти, не сказав мне ни слова. Возможно, он понял, что я не могу ему доверять до конца. Что, несмотря на все, я всё еще боюсь его. Но это было бы слишком жестоко. Я не хотела верить в