– Соня, я подам кофе, если будет нужно.

– Ты варишь кофе так же, как готовишь всё остальное – то есть отвратительно! – тётка кивнула на стол, – Просто есть невозможно.

– Приготовь сама! – взвилась Марина Леонидовна.

– Девочки не ссорьтесь… – попытался разрядить обстановку отец Максима.

– Девочкам в таком возрасте вообще нужно быть посдержаннее! – ворчливо отозвался академик, увлекая за собой Макса и останавливая Вадима, который собрался было проследовать за ними. – А тебя кто звал?

– Дед, я думал…

– Вот и думай дальше! Когда будешь нужен – я тебя позову! – холодно окинул его взглядом Игорь Вадимович.

– Ого-го… пока меня не было, что-то сильно интересное произошло в нашем благородном семействе! Нет, собачились-то они всегда, но Вадька обычно персона практически неприкосновенная – главный наследник, а тут такой щелчок по носу! Да и родители с тётушкой отчего-то грызутся значительно агрессивнее обычного. И что здесь забыла Ульяна? С прошлого лета она тут появлялась крайне редко. Вадька же её и вовсе было бросил, когда дед хотел, чтобы он женился на Серёгиной Лене.

Кто хочет узнать поподробнее о семье Максима, можно почитать книгу "Абсолютно неправильные люди"

– Заходи, Максим, – академик запер за собой дверь кабинета, а потом неожиданно прошёл не за свой стол, а дальше, в маленькую гардеробную. – Иди сюда! Я не хочу, чтобы наш разговор слышала твоя мать, которая обожает до блеска натирать кресло у двери или что-то у окна.

Макс озадаченно шагнул за дедом.

– Я введу тебя в курс дела… – без предисловий начал дед. – Некоторое время назад я стал обращать внимание, что мои коллеги из Бельгии, которые работают над темой, сходной с моей, идут со мной ноздря в ноздрю… – Игорь Вадимович гневно стиснул кулаки, но сделал над собой усилие и разжал руки. – Ты знаешь, что я привык опережать!

Это было истинной правдой. Уж каким образом практически восьмидесятишестилетний академик Вяземский ухитрялся так соображать, что за ним не могли угнаться значительно более молодые коллеги, никто не знал, но факт оставался фактом – своё направление возглавлял именно он. Понятно, что его, мягко говоря, смутило то, что конкурирующие научные круги его легко догнали.

– Я было даже засомневался в себе… – неохотно признался Игорь Вадимович и хмуро покосился на внука, – А потом решил проверить… В конце концов, кража чужих результатов вещь не новая! Короче, я запустил «утку» – небольшую погрешность в выкладках!

– И эта «утка» вынырнула в чужом болоте? – догадался Макс.

– Именно, мой мальчик!

«Мой мальчик» – высшая степень похвалы, которую допускал академик с внуками.

– Тогда я решил уточнить, и кто же это у нас так неразумен? – академик хмыкнул. – Проверил всех своих помощников, которые имели доступ к конечным результатам.

– Включая меня, разумеется? – утвердительно кивнул Макс, сообразивший, что такая степень доверия деда означает только то, что его уже проверили.

– Конечно… – абсолютно спокойно согласился академик. – Я заподозрил тебя, когда ты перестал приезжать на дачу. Ты мог так отводить от себя подозрения. Поэтому и отправил тебя в Москву. Но утечка не прекратилась.

Макс негромко присвистнул.

– Именно! – согласился Игорь Вадимович. – И я хочу, чтобы ты мне помог выяснить, кто это делает. Пока просто смотри в оба. Мало ли, кто-то странно себя поведёт. И смотри не только в институте, но и в семье!

Макс про себя подумал, что для их семейки любое странное поведение – абсолютная норма, но вслух этого, разумеется, не сказал. Произнёс другое:

– Но если что… разве не будет очевидно, зачем ты меня позвал? – уточнил Макс.

– Нет, если мы сейчас вернёмся в кабинет, и я начну тебя распекать за то, что в Москве ты недостаточно хорошо работал! Кстати, мне нужны от тебя данные по…

Академик кивнул внуку на дверь в кабинет и дальнейшее было просто деловым обсуждением результатов поездки, помноженным на якобы недовольство Игоря Вадимовича Максом.

Макс воспользовался сложившейся ситуацией в своих целях и благополучно уехал домой, сделав вид, что страшно оскорбился выволочкой, полученной от деда.

– Прикинь, Мурьянка, мало мне было девятого вала работы, так ещё у деда кто-то тиснул его драгоценные выводы! Не, оно понятно, что это и обидно, и опасно! Но я чего-то не могу представить, что это мать или отец сливают результаты в Бельгию. Да если уж на то пошло, и Вадька тоже на такое не пойдёт! Тётушка и вовсе дедов фанатик, она бы загрызла любого только за предложение сотрудничества. Я чего-то не помню, чтобы у нас в округе или на территории института загрызенные попадались, а значит, это вряд ли она. Ульяна? Да она тупа как пробка! Если бы у матери пропала косметика, я бы мог подумать, что это у Улечки закончилась тушь и она позаимствовала, а вот зубодробительные дедовы эксперименты с полимерами… Ой, неее, это она не смогла бы! Короче, смотрю в институте!

Дикое количество работы не уменьшалось, а тут ещё дед его вместо Вадьки послал в Бельгию на встречу с представителями «конкурирующей научной группировки», Макс немного прогулялся по Льежу в сопровождении прехорошенькой переводчицы с французского, пофотографировался на фоне лестницы из трёхсот семидесяти четырёх ступеней, осмотрел кафедральный собор и мост Ангелов, выяснив там, что прехорошенькая девушка-переводчица, решительно обнимая его для фото, посматривает на него с явным романтическим интересом, а он почему-то ощущает себя ровесником собственного деда! А потом, вернувшись в Питер и снова нырнув с головой в работу, Макс с изумлением обнаружил, что ярко-зелёная весенняя листва сменилась лопушистыми пыльными тёмно-зелеными листьями июля, а прохлада ранней московской весны вспоминалась как сон.

Нет, Мила не забылась. Она не звонила, не писала, на связь не выходила, только вот выкинуть её из головы никак не удавалось! Правда, Макс так себя загонял, что сторонние воспоминания приходили к нему только перед сном, правда, так остро и ярко, что казалось – всё было только вчера!

– Может, плюнуть на всё? Махнуть в Москву на выходные? А? Только, она же, небось, на даче или у друзей… Или поехала куда-то! А что? Диплом уже защитила, может себе позволить! Да, может, у неё уже кто-то появился! – последняя идея вызывала такое острое негодование, что Макс аж поперхнулся.

Нет, он понимал, конечно, что это вполне возможно, но вот согласиться с этим, принять, никак не мог.

– Да ты что, придурок что ли? Между вами ничего не было, она тебе никто и ты ей тоже! Она запросто могла встретить другого парня, который ей понравился бы больше, чем ты! – уговаривал он себя.

После всех этих размышлений Макса скручивала такая тоска,