class="p1">– Даже на тройной скорости мы тут целую вечность будем это смотреть, – пробормотал Коулсон себе под нос, раздавая инструкции команде. – Остановите видео, когда почувствуете, что устали. Зазеваетесь – упустим то, что ищем.

Полицейские были не в восторге от перспективы часами созерцать зернистое изображение на мониторах.

– У нас есть еще фотографии Салли? – спросил Коулсон, когда они начали. – Я отсканировал детали и могу прогнать видеозапись через программу распознавания лиц, но лучше бы нам еще какие-то данные – чем больше ее фото, тем лучше.

– Посмотрю, что тут можно сделать, но пока у нас только водительские права и фото с места ее гибели.

– Ладно, займусь.

Коулсон вернулся за стол.

Луизу впечатлили произошедшие в нем изменения. Он словно стал другим человеком. Занялся ситуацией и вообще ожил, не то что тогда, в Портисхеде.

– Похоже, он к тебе неравнодушен, – сказали у нее за спиной.

Луиза обернулась и увидела Симону. Она нахмурилась. Луизе было не до светских бесед с менеджером.

– Саймон – увлеченный профессионал, Симона. Мы все должны стремиться быть такими.

И она ушла на свое рабочее место.

♦ ♦ ♦

Томас вернулся после обеда.

– Никто не помнит, чтобы видел Салли. Впрочем, я не удивлен. К тому времени, как я ушел, пирс превратился в какой-то дурдом, в жизни не видел там столько народу. Мне это место никогда не нравилось, а теперь я терпеть его не могу.

Томас прожил в Уэстоне всю жизнь, так что Луиза была удивлена.

– А в детстве тебе тут нравилось?

– Не особо. У родителей было туго с деньгами, и когда мы приходили, то разве что смотрели, как другие развлекаются.

– Бедный. Напомни мне, когда все это закончится, свожу тебя на автодром.

– Ловлю на слове.

Луиза посмотрела на ноутбук и вспыхнула.

– Я вот что хотела сказать, Томас, если тебе нужно повидать Ноа, езжай, без проблем.

– Ладно. На этой неделе он у Бекки, так что я свободен.

Луиза постаралась проигнорировать намек, реальный или воображаемый, и молча вернулась к работе.

Еще несколько человек присоединилось к просмотру видео. Новости о самоубийствах распространились по участку, и Луиза была горда тем, что и ее подчиненные, и рядовые сотрудники пришли на помощь. Она сама участвовала и прекрасно понимала, насколько это муторная работа.

За окном темнело. Она решила вознаградить команду, заказав еду. Все радостно зашумели, ей нравилось, что их объединяла общая цель. Большинство проголосовало за индийскую кухню, и вскоре в офисе появились пластиковые лотки и разнесся запах острой еды. Луиза была готова наброситься на бириани с креветками, когда зазвонил телефон.

– Привет, мам, все нормально? – Во рту собралась слюна, пока она ждала ответа. – Мам?

И только тут она вспомнила, что обещала заехать и поговорить с Полом, когда в последний раз общалась с матерью.

Тишина начинала ее пугать, и она спросила более настойчиво.

– Мам, да что такое?

Заговорил ее отец:

– Прости, Лу. Это папа. У нас тут кое-что случилось.

– Бога ради, папа, что именно?

– Возможно, мы слишком мнительны, но Пол сегодня взял Эмили на прогулку и пока еще не вернулся. Он должен был появиться после обеда. Трубку не берет. Я только что был у него дома – зашел, а там никого.

Глава двадцать первая

Родители Луизы были не склонны делать поспешные выводы. Они совершенно правильно забеспокоились и не стали бы ей звонить, если бы не были убеждены, что это необходимо. Луиза оставила Томаса за главного и направилась к машине. Она не паниковала, скорее, сердилась на Пола, что опять такое устроил. И все же по дороге в Бристоль она проигрывала в уме худшие из возможных сценариев. Проезжая мимо разбитой машины на А-370, она вспомнила многочисленные аварии, на места которых выезжала за эти годы, ужасные ранения и бесчисленные загубленные жизни. Ей сразу же представился Пол, ведущий машину в нетрезвом виде. Она надеялась, что он все же до такого не дойдет, особенно с Эмили, но, с учетом его поведения в последнее время, такую возможность исключать было нельзя. Она представила и другие вероятные исходы, одновременно оставляя сообщения для Пола. Пол в пабе с Эмили, не в том состоянии, чтобы посматривать на телефон или приглядывать за дочерью; Пол в машине, в отключке, а растерянная Эмили пытается растолкать «папочку». Он что, правда настолько не думает ни о ком, кроме себя? И так уже натворил дел после смерти Дианы, но такое было бы вовсе непростительно.

Отец ждал ее в квартире Пола. Он вошел и все осмотрел, словно заправский криминалист. Он не мог скрыть, насколько беспокоится за свою единственную внучку. Это было написано у него на лице, в морщинах, глубоко прорезавших лоб и залегших у глаз. Куда тяжелее было Луизе видеть его разочарование. Ее отец не был склонен к бурному проявлению эмоций – крупный рослый мужчина стоического темперамента. Добрый и заботливый, но сдержанный. Его беспомощный вид вызывал у нее чувство вины, словно это она, а не Пол, так подвела семью.

Тоном профессионального полицейского она велела ему не переживать – Пол наверняка задержался допоздна, и у него сел телефон. Паниковать рановато. Если бы с чем-то таким позвонили в участок, то они не стали бы открывать дело. Пол отвечает за Эмили по закону и пробыл с ней всего несколько часов. И все же она разделяла его беспокойство. Пол обещал привести девочку вовремя, а с учетом последних событий невыполнение обещания уже настораживало.

Она окинула взглядом квартиру, сама не зная, что пытается найти.

– И куда он сказал, что возьмет ее?

– Собирались в город за покупками, потом в кино у моста.

– Не знаешь, что они хотели посмотреть?

– Кажется, нового «Человека-паука». Мама точно знает, спрошу ее.

Слышать нотки беспокойства в голосе отца было больно. Оставался шанс, что Пол объявится в любую минуту, но она все равно тщательно осмотрела комнату. Она снова позвонила ему, вполголоса выругалась в автоответчик, и тут вернулся отец.

– Мама говорит – да, «Человек-паук». Сеанс в четыре двадцать. Пол сказал, что потом сразу поедет к нам. Это последняя соломинка, Лу.

Луиза подошла и обняла его, чувствуя, как он напряжен.

– Давай поедем домой, – сказала она. – Не стоит оставлять маму одну.

Из машины Луиза позвонила бывшим коллегам. Она хотела, чтобы кто-нибудь проверил последних пострадавших, поступивших в больницу после аварий, но хорошо бы, чтобы в Уэстоне об этом никто не знал – она легко могла представить наигранное сочувствие Симоны по поводу исчезновения племянницы.

Трейси Пью не только работала