Шрифт:
Закладка:
Ближе к вечеру здесь было совсем иначе. Площадка кишела орущей малышней и гиперактивными ребятишками постарше, носящимися туда-сюда. Эми присела на скамейку, стараясь не выделяться, и пролистала газету.
Она с удивлением обнаружила материал в середине. О смерти Салли было написано всего несколько строчек, имя ее не упоминалось. Она была просто тело, которое нашли на скалах по дороге, ведущей из Уэстона. Эми закрыла газету и подумала, что у Салли, видимо, не было при себе документов. Она знала об этой женщине лишь то, что та сама рассказывала на церемониях. Как и многие из них, она была, в сущности, сиротой. Мать ее умерла, когда Салли была маленькой, а биологический отец не хотел иметь с ней ничего общего. А так Эми знала о Салли очень мало. Не знала, где та живет, и, помимо групповых сессий, видела ее лишь тогда, в Уэстоне, с Джеем. Она не могла понять, почему ее так ранила мысль о «безымянности» Салли. Та ведь теперь обрела покой, и те, кто был для нее важен – Джей и остальные члены группы – знали, что она теперь в лучшем мире. И все же казалось, что в этом есть что-то неправильное: она теперь просто безымянное тело. Эми придется каким-то образом сообщить властям, кто это был.
Мысли прервались, когда кто-то прикрыл ей глаза руками.
– Меган, – сказала она, чувствуя слабый запах духов подруги.
– Угадала!
Меган убрала руки.
Маниакальное счастье, которое Эми почувствовала по телефону, было теперь еще больше заметно. Лицо Меган пылало, радость читалась в ее широко распахнутых глазах и такой же широкой улыбке, даже в сиянии кожи. Руки Меган двигались словно сами по себе, и вместо слов она просто обняла Эми.
– Да что такое случилось?
Меган не сразу отпустила ее, в глазах ее стояли слезы.
– Это так чудесно, Эми, просто поверить не могу.
– Мне что, клещами из тебя информацию вытаскивать?
Эми улыбалась, но у нее похолодело в желудке при мысли о том единственном поводе, который мог так осчастливить подругу.
– Он сегодня приходил ко мне. Джей.
Меган сказала так, будто об этом и помыслить невозможно.
– Круто.
Эми стало окончательно не по себе.
– Он хочет видеть меня завтра. Думаю, я буду следующей.
Глава двадцать третья
В понедельник утром Луиза ехала в «Калимеру», словно в тумане. Спать дома оказалось не спокойнее, чем если бы она заночевала у родителей. Мысли ее метались между делом о самоубийцах и беспокойством об Эмили и Поле. Страхи просочились в сны, где обнаруженные тела заменяли то Эмили и Пол, то ее мать и отец.
Все воскресенье ушло на проверку и перепроверку съемки. Работа долгая, муторная, так легко что-то пропустить. Саймон Коулсон снова вызвался помочь и прогнал записи через программу распознавания лиц, но они и на шаг не приблизились к обнаружению Салли.
Луиза была благодарна Трейси, согласившейся на столь раннюю встречу. Та ждала ее в «Калимере», болтая с Джорджиной, словно со старой подругой, с которой давно не виделась.
– И где тебя носило, – сказала Трейси, убирая со щеки спутанную черную прядь.
Было так приятно увидеть радостное лицо подруги. Эта улыбка помогла ей пережить трудные времена, и ее позитивный настрой уже заразил Луизу.
– Вот, – сказала Джорджина, ставя на барную стойку свежесваренный американо.
– Спасибо. – Луизу удивил этот жест. – Ты ведь ей ничего не рассказала, правда? – спросила она Трейси, когда они сели вдвоем у окна.
– За кого ты меня принимаешь? – Трейси изобразила обиду. – Как в былые времена, да?
Трейси в прошлом году на несколько недель откомандировали в Уэстон. За это короткое время она здесь обжилась – она вообще легко ладила с людьми, и Луиза ей завидовала. Когда она вернулась в Портисхед, отсутствие ее ощущалось, но Луиза сомневалась, что, буде она уедет, кто-нибудь вообще это заметит.
– У нас, похоже, открылась вакансия, если тебе интересно.
– Пожалуй. Думаю, Финчу нравится молодой Фаррел.
Разговор застыл при упоминании Финча. Он был начальником Трейси, и все же слышать его имя, произнесенное вслух, было неприятно. Он не написал Луизе ни слова с момента последней встречи, но она думала о нем.
– Спасибо, что приехала. Да еще и в такую рань.
– Думала, поймаю немного солнышка в выходной. Хотя погода обычно вот такая, – Трейси показала на серое небо.
– Все равно рада тебе.
– Взаимно. – Трейси подняла чашку с кофе. – Твое здоровье.
Они еще поговорили о Бристоле и о том, как Фаррелл осваивается в участке.
– Я еще не сказала ему про Пола и Эмили, – заметила Трейси, возвращаясь к исходной теме разговора.
– Это хорошо. Я ему доверяю. Кажется, – сказала Луиза, немного подумав. – Разумеется, сейчас чем меньше народу об этом знает, тем лучше.
– В Уэстоне никто не в курсе?
– Нет.
Трейси нахмурилась.
– Мы можем подключиться, если ты так обеспокоена.
Кофе Луизы был горький и еще чуть слишком горячий.
– Обеспокоена, но не думаю, что стоит официально открывать дело. Дело в моих родителях. Я-то думаю, Пол просто повел себя как засранец, чтобы доказать нам, что может делать все что ему заблагорассудится и что он может присмотреть за Эмили.
– Все может быть.
– Он еще и плохо соображает ко всему прочему. Но вот я-то конкретно сглупила. Эмили сказала, что отправляется на каникулы, и мне тогда еще следовало понять, что он задумал.
– Не надо так.
– Что – не надо?
– Винить себя. Именно этого он и добивается. А он сам безответственный. Опасно безответственный.
Трейси была права. Брат и прежде делал явные глупости, но в этот раз перегнул палку. И все еще может стать хуже. Если он в ближайшее время сам не выйдет на связь, ей придется взять дело в свои руки. Что бы там ни говорили о родительской ответственности, но так растить ребенка нельзя, и, если вынести это на публику, у него будут конкретные проблемы.
– Ты права. Он свое получит, когда вернется.
♦ ♦ ♦
Трейси предложила заехать в участок помочь с видеозаписью, но Луиза отказалась.
– У тебя же выходной, – сказала она, договорившись о встрече за обедом, если время позволит.
Даже несмотря на встречу с Трейси за кофе, она все равно появилась в участке первая. Она включила кофемашину и проверила диспетчерскую. Пока кофе заваривался, она пролистала досье в поисках свежих данных. В
