В целом все эти легенды о Мелюзине восходят к мифологическому мотиву «священного брака» хтонического существа с небесным божеством. Данный мифологический мотив позже трансформировался в знакомый читателю сказочный сюжет о «чудесном супруге».

Прекрасная Мелузина

Пересказ сказки Гете, сделанный В. П. Авенариусом[81]

В седую старину, говорят, жило под землею племя карликов. Гнездилось оно в ходах и расщелинах земли, где растут золото, серебро и всякие драгоценные камни. Такого работящего, прилежного народца над землею никогда не бывало: и день и ночь не покладая рук выковывали они из благородных металлов удивительнейшие ювелирные вещицы: мечи, которые сами преследовали врага; тончайшие цепи, которые вязали крепче железных оков; непроницаемые щиты; а также всевозможные драгоценные уборы.

Самый великолепный из подземных гротов занимал царь карлов, столь же могущественный, как и мудрый. Однажды они с царицею рассуждали о том, не пора ли им приискать для старшей их дочери, прекрасной принцессы Мелузины, достойного жениха. Как вдруг по окружным коридорам поднялся неслыханный гвалт: жалкие крики и вопли. Царь с царицею опрометью выбежали на лестницу узнать о причине. К великому испугу их оказалось, что младшего крошку-принца кормилица выронила из пеленок, и как ни искала – не могла найти. Царица ломала руки; но, не потерявшись, как мамки да няньки, сама принялась искать его, и – о счастье! – зоркому глазу матери удалось высмотреть малютку в щели пола между мелкими песчинками.

Так все на сей раз обошлось благополучно. Но царя-отца настоящий случай поверг в глубокое раздумье, потому что теперь только понял он, как крохотно-малы его дети. Он не мог скрыть от себя, что царский род его с каждым поколением все мельчает, ибо сам он был куда меньше своего карлика-отца, а каковы были его дети – наглядно показал ему случай с принцем. Если будет продолжаться так, то будущих внуков его, пожалуй, нельзя будет даже разглядеть простым глазом, а уж это было бы такое несчастье для всего царства, что не приведи господи!

После долгого размышления царь-карлик решился созвать генеральный совет из знаменитейших мудрецов своего малорослого народа. Собрались они и приняли очень глубокомысленный, озабоченный вид; кончили же тем, что все помотали головой и объявили, что им неизвестно такого средства, от которого могли бы вырасти царские дети. Тогда поднял свою убеленную как лунь голову древнейший из всех, один не проронивший до сих пор ни слова; ему было уже несколько сот лет, и он не мог сделать ни шагу без чужой помощи, но мудростью своею прославился по целому царству.

«Великий государь! – начал старец. – Точно нет средства, чтобы прибавить росту твоим царским детям; но есть средство, чтобы у нашей принцессы Мелузины, когда она выйдет замуж, дети вышли покрупнее. Только будет ли тебе пригодно средство? Тебе пришлось бы надолго, быть может, на очень долго расстаться с принцессой и дозволить, чтобы она жила между людьми». – «Не было печали… – глубоко вздохнул царь. – Люди – народ коварный и злой; неужели пустить мне к ним мою дорогую Мелузину? Но благо страны моей мне выше всего; быть по сему! Я готов принять твое средство, мудрый Бурбуцци!» – «Так слушай же! – возгласил торжественно Бурбуцци. – Ты помнишь, конечно, громадный золотой перстень, что хранится в твоей царской сокровищнице? Он обладает особою таинственною силою, которая мне одному известна. Прикажи же твоим первейшим строителям соорудить у наружного входа в наше царство роскошный дворец, а затем вынести туда и волшебное кольцо».

По приказанию царя четыреста искуснейших карликов принялись за постройку нового дворца и в три дня, три ночи возвели такое дивное здание, какого не бывало, да и не будет. Вся боевая армия подземных карапузов, в парадных мундирах, была расставлена на заднем плане; самый же блестящий гвардейский полк, выстроившись по бокам подземной лестницы вплоть до выхода на земную поверхность, образовал живую улицу, по которой двадцать четыре жреца, пыхтя, пронесли из сокровищницы на носилках волшебный золотой перстень. После обычных обрядностей старший жрец благословил принцессу; затем она приблизилась к своим родителям, чтобы проститься с ними. Со слезами обнялись они и поцеловались; тогда, по требованию мудрого старца, Мелузина выступила вперед и приложила свою крохотную ручку к громадному золотому кольцу. В тот же миг она стала расти и росла-росла все выше да выше на глазах удивленной, испуганной толпы. Сначала она выросла в новорожденного человеческого младенца, но потом, вытягиваясь все больше, обратилась в высокую чудную красавицу.

В последний раз кивнула она своим родителям и надела перстень на безымянный палец правой руки: он пришелся ей как раз по пальцу. В то же время захлопнулись сами собою окна, двери и ворота вновь выстроенного маленького дворца, боковые флигеля вдвинулись в главный фасад, и весь дворец принял вид четырехугольной шкатулки.

Мелузина взяла шкатулку под мышку и пошла вперед, куда глаза глядят, не оглядываясь уже ни на родителей, ни на всю собравшуюся толпу, так как это строго запретил ей мудрый Бурбуцци.

Когда она выбралась из горного ущелья, перед ней раскрылась цветущая долина, и вся грусть от разлуки с родными, весь страх перед тем, что ожидает ее впереди, исчезли при виде этого нового чудесного мира. Да и сама-то она теперь какая большая и сильная! Бывало, когда ей прежде доводилось выглянуть на свет божий, то полевые травки и злаки были куда выше ее, и муравьи казались ей страшилищами, пред которыми ей становилось жутко. Правда, она была еще карлицею перед деревьями и горами, реками и полями, но вообще она все же чувствовала себя могучей великаншей.

Нагулявшись так час-другой по горам и долам, Мелузина утомилась. Она присела на большой гранитный обломок около дороги и тихонько звякнула золотым перстнем о лежавший тут же булыжник. Как по волшебному мановению, из всех трещин и расщелин земли повылезли карлики, которые, узнав, чего надо принцессе, со всех ног бросились вон и духом вернулись с прекрасной двуместной каретой. Запряжена была она четверкой ретивых белых коней, которых едва мог сдержать сидевший на козлах статный возница. Мелузина села в карету, поставила шкатулку бережно против себя и приказала вознице ехать прямо в город, башни которого виднелись вдали.

Не успела опомниться Мелузина, как они уже въезжали в город; на громадные людские жилища и храмы, на неумолчную городскую толкотню у нее глаза разбежались. Вдруг, проезжая мимо великолепной гостиницы, она увидела в окне красивого молодого человека с большими голубыми глазами. Глаза их встретились, и точно тайный голос шепнул Мелузине на ухо: «Это твой будущий муж!» Сердце у нее так и замерло в груди, и она невольно крикнула кучеру: «Стой!» Тот с трудом остановил разгоряченных коней. Только что Мелузина собиралась выйти из кареты, как молодой человек с голубыми глазами уже выбежал навстречу и услужливо раскрыл дверцы. Высадив Мелузину, он вежливо осведомился, не может ли чем услужить ей. «А вот шкатулка, – сказала она. – Снесите мне ее наверх; но, пожалуйста, несите поосторожнее и, бога ради, не растрясите». Молодой человек с любопытством поднял довольно тяжеловесную шкатулку и с крайнею осторожностью понес ее в гостиницу, где и поставил на стол в гостиной. Мелузина не могла свести с него глаз, точно так же как и он беспрерывно оглядывался на прекрасное, несколько грустное личико молодой принцессы. «Извините мою смелость, – заговорил он, – но лицо ваше мне как-то родственно знакомо, точно вы сестра мне, ближе сестры…»

Мелузина только тихо улыбнулась: «Меня зовут принцессой Мелузиной; а вы не принц ли тоже?» – «Принц». Из дальнейших разговоров оказалось, что и молодой принц, как наша принцесса, путешествует для своего удовольствия и остановился проездом в этой гостинице. В короткое время молодые люди до того сошлись, что болтали весело и непринужденно, как будто в самом деле были братом и сестрою. Они отобедали вместе, а затем спустились в цветущий сад гостиницы, где и гуляли до вечера. «До свиданья!» – сказал при прощанье принц. «Нет,