Шрифт:
Закладка:
– Баклуши бить? – возмутилась я. – Да я писательница, между прочим, и я вам об этом уже говорила!
– Ну так идите и пишите, раз вы писательница!
– Вот пойду и напишу!
Накричав на Валерия, я почувствовала себя не в своей тарелке. Он тоже, очевидно, не привык повышать голос. Я первой нарушила неловкое молчание.
– Извините за резкость. Можно я еще спрошу? На странице «ВКонтакте» у вашей жены я увидела ссылку на эту пекарню. Зачем вам реклама, если, по сути, покупатели не особо-то и нужны?
Мужчина облегчённо выдохнул, вопрос не показался ему опасным, поэтому он охотно объяснил:
– Сначала мы с женой загорелись идеей бизнеса, пытались раскрутить пекарню, но все вложения в рекламу ушли, словно вода в песок. Вообще никакого толка не было от наших усилий. Честно говоря, я сомневаюсь, что сегодня можно построить успешный малый бизнес, тем более на выпечке… Стойте! Я вспомнил! Про Аделаиду, то есть Александру!
– Что конкретно вспомнили? – обрадовалась я.
– Я знаю, куда она пошла работать! Это пекарня «Плюшкин дом» в Сокольниках, если надо, я скину адрес. Вот это как раз успешный бизнес, у них куча клиентов, они работают и с доставкой, и по предварительным заказам. В общем, им удалось раскрутиться!
Я разочарованно сникла, для меня это не новость, но на всякий случай спросила:
– Как вы узнали?
– Где-то через месяц, как мы расстались, я уговорил Александру встретиться, пытался вернуть ее обратно, она отказалась, тогда я предложил ее подвезти. Она попросила подбросить к метро «Сокольники», дальше я за ней проследил. Она зашла в пекарню и встала за прилавок. Я подъехал к концу рабочего дня, чтобы еще раз с ней поговорить, а ее уже встречал мужик на джипе. Это очень редкая модель у нас в стране! Она не едет, а летает! Я бы всё отдал за такую машину! – Наткнувшись на мой удивлённый взгляд, Сорокин добавил: – Впрочем, вы не поймёте.
– Дорогая, наверное?
– Очень. Как однокомнатная квартира в Москве или даже дороже, в зависимости от комплектации. Я смотрел, как какой-то мужик увозит женщину моей мечты на машине моей мечты, и ничего не мог поделать. У кого-то в жизни есть всё, а у меня… – Валерий достал телефон. – Я даже сделал фото. Вот, смотрите, красавица, правда?
– Вы про машину или про Александру?
– Про машину, конечно.
– Можете мне отправить?
Валерий выполнил просьбу.
Я максимально увеличила снимок чёрного джипа: лицо водителя скрыто, зато отчётливо виден регистрационный номер автомобиля. Капитан Дубченко сможет найти владельца. Я не сомневалась: это и есть отец Евы, тот самый богатый бизнесмен, семья которого ополчилась против потенциальных наследниц.
Сорокин тем временем мечтательно разглядывал фото и с придыханием вещал что-то про двигатель, подвеску, максимальную скорость…
– Знаете, в чем отличие женщины от машины? – спросила я. – Если бы вы так много узнали о женщине, то, скорее всего, она была бы вашей.
Оставив Валерия размышлять над этой глубокой мыслью, я поехала домой. По дороге скинула капитану Дубченко фотографию автомобиля с просьбой найти владельца.
Дома я застала умилительную картину: Влад кормил Еву из бутылочки молочной смесью и рассказывал сказку «Репка». На Кошке девочка заснула. Он осторожно переложил ее в кроватку и на цыпочках вышел из детской.
– А где Хадижат? – шёпотом поинтересовалась я на кухне.
– Ушла в аптеку, скоро вернётся. Ужинать будешь? Я разогрею.
– Спасибо, – сказала я, плюхаясь на стул. – Устала как собака.
– Как продвигаются поиски Аделаиды? – спросил Влад, ставя передо мной тарелку с куриным супом. В его голосе звучала ирония, но взгляд был тревожный.
Я вспомнила, каким счастливым Влад выглядел, когда кормил Еву, и решила пока не говорить, что он не ее отец. Скажу завтра. В конце концов, один день ничего не изменит. Тем более что отдавать ребёнка я пока никому не собираюсь.
– Потихоньку, – расплывчато ответила я.
– Была в ресторане «Бархат»?
Я кивнула.
– И что выяснила? – допытывался любимый.
Я посмотрела в его серые глаза и честно ответила:
– Выяснила, что ты производишь на женщин незабываемое впечатление.
Глава восемнадцатая
На следующее утро меня разбудил плач Евы, и взволнованный голос сказал в самое ухо:
– Люська, просыпайся, няня пропала!
– Влад, второй раз это не смешно, – пробормотала я, переворачиваясь на другой бок.
– А я и не шучу. Хадижат нигде нет. Я звонил на мобильник, она не отвечает.
– Это какое-то дежа вю, – пробормотала я, с трудом отрываясь от подушки. – Она вчера вообще вернулась из аптеки?
И тут же вспомнила, что вернулась, а потом купала Еву, а поздно вечером читала на кухне книгу.
– Может, забыла вчера что-то купить? – предположила я. – И вышла снова?
– Ты же понимаешь, что она бы не ушла, не предупредив нас.
– Ты прав, Хадижат очень ответственная, и такие фортели абсолютно не в ее духе. Что делать будем?
– У меня сегодня лекции, но я сейчас попытаюсь дозвониться до профессора Ройфе и попрошу подменить меня. А сам останусь дома и буду искать новую няню на случай, если Хадижат не вернётся.
– Думаешь, это хорошая идея – звонить профессору Ройфе в семь утра?
– Другого выхода нет. Если позвоню позже, он не успеет приехать к первой паре.
Я окончательно проснулась.
– Ладно, я сегодня добрая. Поезжай в университет, а я дождусь Хадижат, ну, или найду новую няню. А пока пустышка временно решит проблему. – Я взяла Еву на руки и дала ей соску, девочка мгновенно успокоилась. – Ну разве это не волшебство?
– Люська, ты наша спасительница. А я опять взваливаю на тебя проблемы. Как я могу так подло с тобой поступать?
– Для нашего общего спокойствия будем считать, что тебе это даётся нелегко. Тебя зверски мучает совесть.
Влад уехал на работу, а я проверила, на месте ли вещи няни. Пожитки исчезли вместе с ней, в том числе пенка для умывания и корейский шампунь, которые стояли в ванной. Доказательств того, что Хадижат добровольно собралась и покинула квартиру, хватало, но я отказывалась им верить. Я волновалась за девушку, у нее наверняка случилась какая-то беда, ну не мог такой серьёзный человек поступить настолько безответственно! Несколько раз я звонила няне, ее телефон не отвечал.
Зато Ева меня порадовала. Сегодня мы с ней общались намного лучше, чем в прошлый раз. То ли девочка привыкла ко мне, то ли я перестала воспринимать ее как личного врага, но Ева вела себя спокойно, а если и капризничала, то исключительно по
