и быстро отдёрнул руку, словно боялся, что я ее укушу. Я надавила на батон пальцем.

– Что-то не очень мягкий… Сегодняшний?

– Вчерашний. Брать будете?

– Я подумаю. А где пирожки, булочки? Почему в пекарне такой скудный ассортимент?

Валерий проигнорировал мои вопросы и задал встречный:

– Как вы меня нашли?

– Просто шла по следам Александры Айхнер, и они привели к вам.

– Я уже говорил, что не знаю никакую Александру Айхнер.

Меня осенило:

– Точно! Она работала здесь под именем Аделаиды Николаевны Дриго. Значит, она вам не назвала своего настоящего имени?

Сорокин остолбенел, но быстро взял себя в руки.

– Зачем ей понадобилось скрывать имя? Впрочем, теперь это неважно. Аделаиду я знал, но девочка, которую она родила – Ева, кажется? – не может быть моей дочерью.

– Почему? Вы же не знаете, когда точно она родилась. Вы даже не стали смотреть свидетельство о рождении. Может, это ваш ребёнок, а?

– Она не может быть моей дочерью, это исключено, – упрямо повторял Валерий.

Я догадывалась, что так оно на самом деле и есть, но трусливое поведение Сорокина меня взбесило.

– Что вы, мужики, за люди такие? Наделают делов – и в кусты! Я не я и лошадь не моя. Уж если имел наглость изменять жене, так имей смелость признать это!

Валерий тоже вскипел:

– Слушайте, перестаньте разговаривать со мной в подобном тоне! Я не хотел вам говорить, потому что вас это не касается. Но вы же просто так от меня не отвяжетесь, правда? Я не могу иметь детей, понятно? Для меня это огромная боль, а вы лезете в душу грязными лапами!

Мне стало стыдно за свою настойчивость.

– Валерий, не отчаивайтесь, медицина шагнула далеко вперёд, – преувеличенно бодро сказала я. – Наверняка есть шанс стать отцом, надо верить до конца.

– Сильно в этом сомневаюсь.

– Усыновление не рассматривали?

– Рассматривали. Но среди отказников здоровых детей нет. Оно и понятно, их рожают маргиналы. Вариант, когда в нормальной семье появляется младенец, а потом его родители внезапно умирают и никого из родственников не остаётся, – это на грани фантастики.

– Допустим, вы не отец Евы, однако же Александра отправила дочь к вам. Значит, между вами была любовная связь, я права?

– Я не собираюсь это обсуждать, – надменно ответствовал Сорокин. – Перестаньте копаться в грязном белье.

– Ваше бельишко меня абсолютно не интересует. Я ищу Александру Айхнер, потому что Ева живёт у меня дома, а я ничего не знаю о ее матери.

– Неужели она отправила дочь и к вашему мужу тоже?! – догадался Валерий.

– Да, отправила.

Собеседник развеселился.

– Ха, получается, что у вашего мужа была с ней любовная связь?

– Да, была, – тем же спокойным тоном подтвердила я. Не хотелось посвящать посторонних во все нюансы этой истории.

– И вы, значит, приняли девочку?

– А куда деваться?

– Оказывается, вы добрая и понимающая, а по виду и не скажешь, – отвесил сомнительный комплимент Валерий.

– Да, я такая – добрая и понимающая. Но я всё же не Мать Тереза и хочу вернуть ребёнка родной матери, а для этого ее надо найти. Что вы можете о ней рассказать?

– Что я могу рассказать, если, как выяснилось, я даже не знал ее настоящего имени? – горько отозвался Сорокин.

– Допустим, самое простое: вы же с ней где-то встречались? Может, у нее дома? Адрес помните?

– Нет, – покачал головой мужчина. – К себе она не приглашала. Отшучивалась, что дома не убрано, пыль клочьями по углам. Мы встречались в отеле, в машине, у меня на даче…

– Она знакомила вас с кем-то из друзей? Может, вы были в местах, где она завсегдатай, где ее хорошо знают?

Перед ответом Валерий на секунду задумался.

– Кажется, нет. Ничего не приходит в голову. Может быть, я позже что-нибудь вспомню. Собственно, мы общались чуть больше месяца, она резко уволилась, хотя я был готов повысить ей зарплату.

Меня это не удивляет. Александра планировала украсть секреты успешного бизнеса, однако эта пекарня была далека от успеха. За всё время моего разговора с Валерием сюда не зашёл ни один покупатель.

– Валерий, я оставлю свой номер телефона, если что-то вдруг вспомните, позвоните, пожалуйста.

Я записала цифры на пустом ценнике.

– Ладно, – ответил мужчина, убирая бумажку в карман.

– Смотрю, с продажами у вас негусто, – я многозначительно огляделась по сторонам.

– Раз на раз не приходится, – уклончиво отозвался Сорокин.

– А где у вас, собственно, пекарня?

– Пекарня?

– Ну да – пекарь, тесто, печь… Место, где пекут хлеб. Где это всё?

– У нас прямые поставки с хлебозавода.

– То есть вы просто перепродаёте заводские батоны с наценкой? Получается, что это не пекарня, а булочная. А чья это была идея – открыть торговую точку в таком безлюдном месте?

Мои вопросы не понравились Валерию.

– Какое это имеет отношение к Аделаиде? То есть к Александре?

– Никакого, – честно ответила я. – Просто я интересуюсь малым бизнесом, его перспективами в разных сферах. Знаете, у меня скопилась небольшая сумма, я прикидываю, не замутить ли тоже что-нибудь вроде пекарни.

– Не знаю даже, что вам посоветовать, – осторожно сказал Сорокин. – Вообще это бизнес моей жены и ее матери.

– О, так ИП Серпокрылова Мария Владимировна – это ваша жена?

Валерий кивнул.

– А ваша тёща как задействована?

– Она вложила деньги, – неохотно ответил мужчина. – Я не хочу дальше углубляться в тему. Вам такой вариант точно не подойдёт, ищите что-нибудь другое.

Я догадалась, что это ширма для отмывания денег. Дешёвая аренда, видимость бизнеса, продают две буханки в день, а по документам проходит миллионный оборот в месяц. Только чьи деньги здесь отмывают?

– Ваша тёща где работает, если не секрет?

– В одном министерстве. Давайте без подробностей.

Ну, точно, с помощью пекарни министерские взятки становятся белым доходом.

– Ладно, оставим тёщу в покое. Я только не пойму, Александра здесь какую должность занимала?

– Продавца. Кстати, вакансия открыта, мы не можем найти человека.

– Ну, это просто, – улыбнулась я. – Поднимите зарплату, и кандидаты сами сбегутся. Вы, наверное, мало денег предлагаете?

– Немного, – согласился Валерий, – но ведь и работы тут нет совсем.

– Но человек-то тратит свое время, весь день тут проводит.

– Да здесь и работать не надо, только на стуле сидеть. Тысячи девок целыми днями дома ничего не делают, тупо втыкают в телефон, они отлично могут заниматься этим здесь. И зарплата капает. Поди плохо?

«Тысячи девок» – это было выражение явно не из его репертуара. Я уже поняла, что Валерий – человек мягкий, деликатный и осторожный. Идеальный подкаблучник, одним словом.

– Это ваша жена так считает?

– Ну да. А что, разве она не права? Вот вы, например,