«Вы за мной следили?»

«Как только увидел».

«Не боитесь, что я обвиню вас в домогательстве?»

«Давайте лучше потанцуем».

То ли не боится обвинений, то ли плевать. И стало невозможно не уступить.

«Я люблю танцевать милонгу».

«Это следующий танец».

«Откуда вы знаете?»

«Оркестр угадывает мысли танцующих, а моя мысль — самая яркая, — он подал Глории руку. — Позвольте вас пригласить».

И они закружились на паркете. Закружились страстно, как нужно танцевать милонгу, и технично. Чувствуя друг друга абсолютно и не ошибаясь в движениях. Закружились так, что Глория увлеклась, почувствовала себя свободной и даже немного счастливой. Не потеряла голову, но призналась себе, что ей очень не хватало настоящего, уносящего прочь танца.

Давно не хватало.

За милонгой последовал классический вальс, потом аргентинское танго, а потом Глория сказала, что хочет отдохнуть и они расположились за столиком кафе. В шаге от воды. С бокалами лёгкого белого вина. Освещённые только крохотной свечой и россыпью звёзд. Не слыша гуляющих по набережной людей. Убрав из восприятия свет уличных фонарей, вывесок и рекламы. Расположились так, как получается только в «Яркости».

И там, наслаждаясь запахом моря, который приносил с собой едва заметный ветерок, Глория подумала о зыбкости всего, что их окружает.

— Откуда ты знаешь о болоте?

— «Яркость» много больше Швабурга, — улыбнулся он в ответ.

— Извини, не подумала. — Она сделала глоток вина. — Обычные люди ходят в «Яркость» не для того, чтобы бродить по болотам.

— Значит, я не совсем обычный. — Женя помолчал. — Я ухожу в лес, горы, джунгли… и в том числе — на болота. Мне интересно.

— Но ты там не зарабатываешь.

— Ещё как зарабатываю, — оживился молодой человек. — Я устраиваю туры в заповедные места — в симуляцию дикой природы, рассказываю о растениях, о животных, об их повадках, показываю, как выживали наши предки в гармонии с тем, что их окружало. Людям нравится ходить со мной и они готовы за это платить.

Глория поймала себя на мысли, что если услышит предложение принять участие в платном туре, красавчика придётся убить. Не в «Яркости» — в реальности. За то, что испоганил чудный вечер.

Но Женя оказался лучше, чем она предположила.

— Так что я в порядке.

— Но вряд ли зарабатываешь много. — Её не интересовали его финансы, ей хотелось понять его отношение к жизни.

— Мне хватает того, что есть. Моя квартира в «Яркости» мало чем отличается от настоящей. Разве что чуть больше. Я не вижу необходимости гоняться за модными футболками или вешать на виртуальные стены виртуальные картины известных мастеров. Уникальные, с подтверждённым авторством и выпущенные ограниченной серией, но виртуальные. Моя «оболочка» полностью копирует мой внешний вид, поэтому она бесплатна, мне не нужна машина для «Яркости», ведь машина тоже ненастоящая… Погоди… — Он на мгновение задумался и внимательно посмотрел на девушку. — Ты это имела в виду? Эту зыбкость?

— Мне нравится, когда меня понимают, — тихо ответила Глория.

— Пусть и не сразу.

— Не важно. — Она пошевелила пальцами, словно помогая себе подобрать нужные слова. — С тобой приятно общаться, Женя, ты не пользуешься миром, а пытаешься его познать.

И тут он вновь её удивил.

— «Яркость» бессмысленно познавать, — рассудительно произнёс молодой человек. — Она искусственная, а значит, ограничена воображением и способностями создателей. Рано или поздно её можно прочитать полностью и она станет неинтересной.

— А настоящий мир?

— Настоящий мир непознаваем по умолчанию. Он переполнен загадками и каждый новый ответ порождает множество новых вопросов. А за каждой открытой дверью таится коридор с десятками новых дверей. Настоящий мир бесконечен.

— Откуда ты знаешь?

— Его исследовали тысячи лет и этому процессу не видно конца.

— Ты бы хотел его исследовать?

— Мне по карману только «Яркость».

«Яркость» и Швабург, или другая агломерация. Таков беспощадный протокол глобального Экологического Ренессанса: людям предназначены города.

— Где ты учился?

— Я много читал.

Она помолчала, а затем неожиданно обернулась и посмотрела на гуляющих по набережной. На толпу, гомон которой они не слышали. И — машинально — на колоссальный шпиль «ShvaBuild». В «Яркости» этот небоскрёб небоскрёбов выглядел намного эффектнее, чем в реальности — его верхнюю половину никогда не закрывали облака.

— Напрасно я с тобой заговорила.

— Почему? — удивился Женя.

— Теперь я начинаю видеть в них людей.

— А кого ты видела раньше?

— Ливеров. — И, не позволив молодому человеку ответить, продолжила: — Да, зыбкость это не о болоте. Зыбкость — о мире, который им так полюбился.

— Нас заставили его полюбить, — очень тихо уточнил Женя.

— Скорее, уговорили, — поправила молодого человека Глория. — Никакого принуждения, лишь демонстрация приятного удобства.

— Да, мир агломераций очень комфортный…

— ББД не даёт умереть от голода и позволяет иметь крышу над головой, бесконечная «Яркость» открывает простор для самовыражения: можно заняться творчеством, можно бизнесом, можно придумывать, изучать, конструировать, а можно вообще ни о чём не думать, даже о будущем, и просто наслаждаться вечным «сейчас». Заботясь лишь о том, чтобы на виртуальной стене роскошной виртуальной квартиры висела оригинальная цифровая копия модной картины. Виртуальной.

— «Яркость» огромна, а если она надоест — есть другие Метавселенные. В этом смысле наш мир бесконечен.

— И зыбок.

— Как песок.

— Как замок на песке.

— Как замок на зыбучем песке. — Женя покрутил в ненастоящей руке ненастоящий бокал с ненастоящим вином и поставил его на ненастоящий столик. — Который можно снести одним движением пальца.

— Именно так, — грустно подтвердила девушка. — Земли, моря, горы, вся планета, Луна, Меркурий, пояс астероидов… всё настоящее — вечно. И если мы исчезнем, они останутся. Метавселенные же принадлежат людям, а у людей есть интересы, и если завтра их интересы потребуют уничтожить «Яркость» и другие Метавселенные, полностью уничтожить, вместе со всеми цифровыми картинами, подтверждёнными футболками и роскошными дворцами, которые тут понастроили — они уничтожат их не задумываясь. Зыбкость — это люди.

Глория поднялась. Женя понял, что она уходит и грустно спросил:

— Мы ещё увидимся?

— Возможно. Однажды. Как-нибудь.

— Я буду ждать.

— Зачем?

— С тобой интересно говорить.

— Это достойная причина, — согласилась Глория, глядя Жене в глаза.

— Достойная чего?

— Достойная, чтобы дождаться.

Он проводил её взглядом, улыбнулся и снял очки. Платить за отдельный столик и вино не требовалось — нужную сумму, включая чаевые, уже списали с его криптовалютного счёта. А когда посетители исчезли — столик растаял, осталось лишь море.

Ненастоящее.

Но очень красивое.

Сняв очки, Женя оказался в своей квартире. В той, которая поменьше, в настоящей. Сто двенадцатый этаж дома, стоящего на берегу реки — до соседнего небоскрёба больше ста метров, вид был много лучше стандартного, поэтому квартира