с ними, что следует предпринять. 4. Единодушным мнением было выслать войско за пределы страны, а не ждать, пока воинские силы противника подойдут к самому городу. Но оно же ввергло их в сильное затруднение, прежде всего, призвать ли к оружию всех римлян и даже врагов их правления, затем, каким способом следует произвести набор воинов — то ли жесткими и беспощадными мерами, которые обычно применялись царями и консулами, то ли со снисходительностью и умеренностью. 5. Полагали также, что еще одно дело заслуживает немалого внимания, а именно, кто должен утвердить их решение относительно войны и проголосовать за набор — сенат ли или плебеи в целом, либо ни те ни другие (поскольку они питали подозрение к обоим), но децемвирам следует самим утвердить свое решение. В конце концов, после долгих совещаний децемвиры определили созвать сенат и уговорить его, чтобы тот проголосовал за войну и разрешил им набрать войско. 6. Ведь, если обе эти меры будут утверждены сенатом, то, в первую очередь, полагали они, все станут послушными, в особенности, поскольку уничтожена трибунская власть, которая единственная могла законно противостоять приказаниям могущественных лиц. Кроме того, угрожая сенату и осуществляя его распоряжения, они будут казаться законно получившими власть вести войну.

IV. Приняв эти решения и подготовив из своих друзей и сородичей тех, кто объявит в сенате выгодные им мнения и воспрепятствует тем, кто придерживается иных, децемвиры вышли на Форум и, выставив глашатая, повелели ему созывать сенаторов поименно. Но никто из людей умеренных не откликнулся на их вызов. 2. Когда же глашатай многократно прокричал и все же никто не явился, кроме приспешников олигархии, в числе которых была наихудшая часть горожан, те, кто оказался в то время на Форуме, изумились, что децемвиры, еще никогда не собиравшие совет ни по какому поводу, тогда впервые признали, что у римлян имеется и некий сенат из достойных людей, чьей обязанностью было радеть об общественном благе. 3. Видя такое положение, децемвиры попытались привести сенаторов прямо из домов, но узнав, что большая часть их оставлена пустыми, они отложили дело на следующий день. За это время они разослали гонцов в сельские имения и вызвали сенаторов оттуда. Когда здание сената заполнилось, выступил Аппий, глава децемвирата, и сообщил, что против Рима ведется война с двух сторон эквами и сабинянами. Он произнес речь, составленную с большой тщательностью, венцом которой было проголосовать за набор войска и спешно отправить его в поход, поскольку положение не терпит промедления. 4. Когда же он это говорил, поднялся Луций Валерий, по прозвищу[1125] Потит[1126], человек, гордый своими предками. Ведь именно его отцом был Валерий, который осадил Гердония Сабинянина[1127], захватившего Капитолий, и вновь овладел этим укреплением, но сам при этом пал в битве; дедом же его со стороны отца был Попликола, изгнавший царей и установивший аристократическое правление[1128]. 5. Аппий же, заметив его, когда тот еще выходил вперед, и опасаясь, что тот скажет что-либо против него, молвил: «Эта очередь, Валерий, не твоя[1129], и не пристало тебе говорить сейчас, но когда те, кто старше и почтеннее тебя, изложат свое мнение, тогда и ты будешь вызван и скажешь, что ты думаешь; теперь же молчи и сядь на место». «Но не об этих делах, — ответствовал Валерий, — поднялся я высказаться, но о других, более значимых и неотложных, о которых, я уверен, сенату следует услышать прежде всего. 6. И из того, что они услышат, они узнают важнее ли для общего блага то, ради чего вы их созвали, или то, о чем поведаю я. Поэтому не лишай слова меня, являющегося сенатором и Валерием, когда я желаю вести речь о спасении государства. Если же ты сохранишь свое обычное высокомерное отношение ко всем, то каких плебейских трибунов кликну я на помощь? Ведь эта защита угнетенных сограждан уничтожена вами! 7. Впрочем, куда уж хуже, когда я, Валерий, словно один из самых ничтожных людишек, не имею равноправия и нуждаюсь во власти плебейских трибунов? Однако поскольку мы лишены этой магистратуры, то я призываю на помощь всех вас, кто вместе с ним получил также полномочия и упомянутой должности и правит государством. Конечно, я понимаю, что делаю это напрасно, но желаю, чтобы ваш заговор стал явным для всех, и покажу также, что вы привели в расстройство дела государства и все вы заодно. Скорее уж я взываю только к тебе, Квинт Фабий Вибулан, увенчанному тремя консульствами, если ты еще сохраняешь тот же самый образ мыслей. Так встань же и защити угнетенных, ибо на тебя сенат обращает взоры».

V. Когда он сказал это, Фабий, устыдившись, остался сидеть, ничего не отвечая, Аппий же и остальные децемвиры вскочили скопом и стали мешать ему говорить. После того как в сенате поднялся страшный шум — причем большинство негодовало, «друзья» же децемвиров считали, что те говорили верно, — встал Марк Гораций, по прозвищу Барбат, потомок Горация, кто был консулом вместе с Публием Валерием Попликолой после изгнания царей[1130], муж, искусный в делах войны и не лишенный красноречия, давнишний друг Валерия. Не в силах более сдержать свой гнев, он заявил[1131]: «Очень скоро вы заставите меня, Аппий, порвать узду, ибо уже не соблюдаете меру, а подражаете тому самому Тарквинию, ведь вы даже не позволяете получить слово тем, кто желает говорить о спасении общества. Неужели от вашего разума ускользнуло, что еще сохранились потомки Валериев, изгнавших тиранию[1132], остались наследники дома Горациев, у которых существует наследственный обычай бороться с теми, кто намеревается поработить отечество, причем как вместе с другими, так и в одиночку? 3. Или вы предположили и у нас, и у остальных римлян такую трусость, что мы будем довольны, если кто-то позволит нам жить хоть как-нибудь, и мы ничего не скажем и не сделаем ради вольности и свободы слова? Или вы упиваетесь величиной своей власти? Кто вы такие и какую законную должность занимаете, чтобы лишать слова Валерия или кого-либо из прочих сенаторов? Разве не на год вы назначены руководителями государства? И не истек ли срок вашей власти? Разве не стали вы по закону частными лицами? Примите решения вынести эти вопросы к народу. 4. В самом деле, что помешает любому желающему из нас созвать народное собрание и выступить против вашей власти, которую вы имеете вопреки законам? Позвольте гражданам проголосовать именно по этому вопросу, следует ли оставаться вашему децемвирату,