богов того, что отдал им закон[1104]. 4. Так он и поступил. Когда постановление сената было составлено, а затем утверждено народным собранием, назначили послов, которые должны были получить у эллинов законы. В посольство вошли Спурий Постумий, Сервий Сульпиций[1105] и Авл Манлий. Для них за счет казны были построены триеры и приготовлено прочее снаряжение, способное показать римское могущество. И так вот завершился этот год.

LIII. Во время восемьдесят второй Олимпиады, в которой в беге на стадий победил фессалиец Лик из города Лариссы, а архонтом в Афинах был Хэрефан и от основания города прошло триста лет, в консульство Публия Горация[1106] и Секста Квинтилия, в Риме вспыхнула моровая болезнь, самая страшная из тех, что упоминались в прежние времена[1107]. От этой болезни погибли почти все рабы, а из граждан до половины. У врачей не хватало сил помогать больным, а родственники и друзья отказывались их обслуживать. 2. Ведь желавшие помочь несчастью других, прикасаясь к телам больных и находясь вместе с ними, заражались той же самой болезнью, так что из-за недостатка желающих помочь многие дома опустели. Для города немалой причиной этих бед и долгого продолжения мора было то, что умерших выбрасывали без погребения. 3. Поначалу люди, движимые стыдом и располагая средствами для похорон, сжигали и предавали земле тела мертвецов, но под конец одни — забыв о приличиях, а другие — не имея средств, относили покойников в расположенную под улицами подземную канализацию и там бросали, а еще больше мертвых тел кидали в реку, отчего население города страдало более всего. 4. Тела выносило волной на берег и исходившее от них тяжелое зловонное поветрие настигало еще здоровых людей и вызывало быстрые изменения во внутренностях, а принесенная из реки вода была уже непригодна для питья из-за неприятного запаха и отравляла пищу вредными примесями. 5. Болезнь господствовала не только в городе, но и за его пределами. В особенности пострадало от нее сельское население, поскольку обитало вместе со скотом и прочей домашней живностью. Пока у большинства теплилась надежда, что бог им поможет, все занимались жертвоприношениями и ритуальными очищениями. При этом римляне ввели много неподобающего, что не было прежде в их обычае, в обряды почитания богов. 6. Когда же римляне поняли, что божество не внемлет и не проявляет никакой заботы о них, они перестали устраивать церемонии богопочитания. Во время этого бедствия умер один из консулов — Секст Квинтилий, а также выбранный после него консулом Спурий Фурий, четверо из плебейских трибунов и многие видные сенаторы. 7. Пока город римлян был охвачен болезнью, эквы решили пойти на них походом и отправили послов к другим враждебным римлянам племенам с призывом принять участие в войне. Однако они не успели вывести свои войска из городов. Ведь пока они еще готовились к набегу, на них напала та же самая хворь, 8. которая прошла не только по землям эквов, но также вольсков и сабинян и унесла много людей. Это послужило причиной того, что заброшенная и необрабатываемая земля прибавила к болезни голод. Угнетенные мором, римляне не совершили при этих консулах ни в военных, ни в государственных делах ничего такого, что было бы достойно исторического рассказа.

LIV. На следующий год консулами были избраны Луций Менений[1108] и Публий Сестий. Болезнь полностью прекратилась. После этого начали справляться за счет казны благодарственные жертвоприношения богам и пышные игры, сопровождавшиеся большими расходами, и гражданство, что и естественно, проводило время в пирах и развлечениях. И так прошла вся зима. 2. С наступлением весны из многих мест в город был свезен большой запас хлеба, часть которого была закуплена государством, а часть доставлена купцами, поскольку население сильно страдало от недостатка продовольствия. Ведь из-за болезни и гибели земледельцев земля осталась невозделанной.

3. В это самое время из Афин и греческих городов Италии прибыли послы, везя полученные законы. После этого плебейские трибуны стали просить консулов назначить по решению сената законодателей. Те, не зная, как им отделаться от назойливых требований, были весьма раздосадованы. Им вовсе не хотелось, чтобы в их консульство было упразднено аристократическое правление. Поэтому они воспользовались благовидным предлогом, говоря, что уже скоро наступит время консульских выборов и что им сначала следует назначить новых консулов 4. и что сделают они это вскоре, а когда консулы будут назначены, то они вместе с ними предложат сенату рассмотреть вопрос о законодателях. Трибуны согласились, а консулы, определив срок выборов намного раньше обычного, назначают консулами Аппия Клавдия и Тита Генуция и после этого, сложив с себя всякое попечение о государственных делах, словно другие теперь должны были о них заботиться, уже не обращали на плебейских трибунов внимания, решив в праздности незаметно провести остаток своего консульского срока. 5. Но случилось так, что одного из консулов — Менения — постиг продолжительный недуг, и уже некоторые поговаривали, что возникшее от печали и упадка духа воспаление привело к неизлечимой болезни. Воспользовавшись этим предлогом, что он-де ничего один делать не может, Сестий стал отвергать просьбы трибунов и требовать, чтобы те обращались к новым консулам. 6. А те, оказавшись в безвыходном положении, вынуждены были прибегнуть к помощи Аппия и его коллеги, еще не вступивших в должность. Они просили их и в народных собраниях, и при личных встречах. Наконец, они убедили их, подав им большие надежды на почести и власть, если те встанут на сторону плебеев. 7. А Аппием владело стремление получить новую магистратуру и установить законы для отечества, положить начала единодушия и мира и добиться того, чтобы все считали государство одной общей отчизной. Однако получив огромные полномочия, он не захотел остаться хорошим гражданином. Под конец его, развращенного своим громадным влиянием, охватило неодолимое стремление к владычеству и лишь немногое удерживало его от тирании. В свое время я расскажу и об этом.

LV. Итак, он хорошо все обдумал и склонил коллегу на свою сторону. Когда трибуны стали часто звать его в народное собрание, он выступил и произнес длинную, исполненную человеколюбия речь. Главным ее содержанием было следующее: он-де и его коллега более всего хотят назначить законодателей и прекратить споры граждан о равноправии и они не скрывают своего мнения по этому поводу; сами они не имеют права назначить законодателей, поскольку не вступили еще в должность, но они никоим образом не только не будут препятствовать Менению и его коллеге выполнить постановление сената, но даже наоборот, станут помогать, движимые