в городе патрициев, начали убеждать их в необходимости воспрепятствовать принятию закона — сначала словом, а если народ не подчинится, то и делом. Они побуждали всех с утра прийти на Форум, прихватив с собой как можно больше друзей и клиентов. 4. Затем одни должны стать около ораторской трибуны, а другие кучками расположиться в разных частях Форума так, чтобы масса плебеев оказалась разорванной и из-за патрициев не смогла собраться в одном месте. Это решение показалось самым наилучшим, и прежде чем настал день, патриции заняли большую часть Форума.

XLI. После этого пришли плебейские трибуны и консулы, и глашатай разрешил всем желающим выступить с опровержением закона. И хотя выступало много уважаемых людей, речей их никто не слышал из-за шума и бесчинств участников собрания, поскольку одни старались поддержать и ободрить выступающих, а другие согнать их с трибуны и заглушить своими криками. Ни одобрительные возгласы сочувствующих, ни рев их противников не могли одолеть друг друга. 2. Тогда консулы с возмущением заявили, что народ, не желая прислушиваться к разумным доводам, затевает насилие. Плебейские трибуны начали оправдываться, говоря, что нет ничего удивительного в том, что плебеи, слушая уже пятый год одно и то же, не желают терпеть старые избитые возражения. 3. Когда большая часть дня была растрачена на эти препирательства и народ начал требовать проведения голосования, патрицианская молодежь, решив, что далее ждать нельзя, стала чинить препятствия плебеям, когда те хотели разойтись по своим трибам. Они начали вырывать у прислужников урны с камешками для голосования и, избивая и толкая, гнать с площади тех, кто не хотел их отдавать. 4. Когда трибуны с криком бросились в середину толпы, патриции уступали им дорогу и позволяли им свободно пройти, куда те пожелают, но оттесняли тех из плебеев, которые пытались следовать за трибунами, а также тех, кто в смятении и беспорядке толпились в разных частях Форума. В результате вмешательство трибунов оказалось бесполезным. 5. Под конец патриции взяли верх и не позволили утвердить закон. Те, кто особенно помог консулам, принадлежали к трем домам. Это были Постумии, Семпронии и Клелии, славные своим происхождением, влиянием, богатством, а также громкой известностью и ратными подвигами. По общему мнению, именно они явились главными виновниками того, что закон не получил утверждения.

XLII. На следующий день плебейские трибуны при участии наиболее видных из числа плебеев стали смотреть, как им действовать дальше. Общим решением было отказаться от попытки привлечь консулов к суду, зато вместо них обвинить частных лиц, которые оказывали им помощь. Их осуждение не должно было вызвать громкого отклика среди граждан, как полагал Сикций. Они начали тщательно взвешивать вопрос о количестве предполагаемых обвиняемых, о формулировке обвинения и о том, какой должна быть тяжесть наказания. 2. Люди злобного нрава требовали более значительной и суровой кары, а те, кто порассудительней, напротив, склонялись к более умеренным и человеколюбивым мерам. Главным выразителем этого мнения, одержавшего верх, был Сикций, выступивший в народном собрании с речью по поводу раздела участков земли. 3. Трибуны решили прочих патрициев оставить в покое, а Клелиев, Постумиев и Семпрониев предать суду народа, дабы взыскать с них за то, что они содеяли. Обвинить их предполагалось в том, что они, — вопреки священным законам, принятым сенатом и народом о трибунах, которые никому не позволяют чинить насилие плебейским трибунам, равно как и прочим гражданам, — препятствуя избранникам народа, помешали им довести до конца принятие закона. 4. Что же касается наказания, то решили не требовать смертной казни, изгнания или чего-либо иного, способного возбудить ненависть к плебеям и стать причиной оправдания для обвиняемых[1096]. Вместо этого было предложено более умеренное наказание, допускаемое законом — посвящение имущества обвиняемых в собственность храма Цереры. 5. Решение было принято и настало время, когда следовало произвести суд над виновными. Консулы при участии прочих патрициев (а приглашены были самые влиятельные) решили уступить плебейским трибунам и позволить провести суд, чтобы те, раздраженные их сопротивлением, не наделали больших бед, и позволить пришедшим в неистовство плебеям излить свой гнев на имущество обвиняемых, чтобы те, взыскав со своих врагов сколь угодно большой штраф, сами стали покладистее, тем более что денежные пени причиняли осужденным легко поправимый ущерб. Именно так все и случилось. 6. Когда патриции были заочно осуждены, то и народ остудил свою ярость, и сами трибуны сочли, что им возвращена их умеренная гражданская власть и право оказывать поддержку, а патриции возвратили осужденным их имущество, выкупив его за равную цену из государственной казны. С помощью этих мер удалось предотвратить нависшую в тот момент угрозу.

XLIII. Немного времени спустя, когда трибуны вновь начали заводить речь о внесении своего законопроекта, пришло внезапное известие о нападении врагов на Тускул. Оно послужило достаточной причиной помешать действиям трибунов, так как множество жителей Тускула прибыли в Рим с сообщением, что к ним с большим войском вторглись эквы и уже разграбили их округу и в считанные дни, если не придет своевременная помощь, завладеют городом. Сенат дал приказ обоим консулам выступить на помощь, а те, объявив набор войска, стали призывать всех граждан к оружию. 2. Так вот и тогда произошли некоторые трения, поскольку плебейские трибуны начали препятствовать воинскому набору и противиться применению законных мер к ослушникам. Однако они ничего не добились, ибо собравшийся сенат постановил, чтобы патриции вместе со своими клиентами выступили на войну, а что касается прочих граждан, то сенат объявил, что боги будут милостивы к тем, кто пожелает участвовать в борьбе за свободу отечества и покарают покинувших своих консулов. 3. Когда постановление сената было зачитано в народном собрании, многие из плебеев по доброй воле согласились участвовать в войне. Наиболее порядочные сделали это из стыда отказать в помощи союзному государству, постоянно терпящему бедствия от врагов из-за своей преданности римлянам. В числе их был и тот самый Сикций, что обвинил в собрании тех плебеев, кто присвоил себе народные земли. Он вел с собой отряд в восемьсот человек[1097], которые, как и он сам, по возрасту уже не обязаны были участвовать в походе и не подпадали под статьи закона, но почитая Сикция за многочисленные значительные услуги, считали справедливым последовать за ним на войну. 4. Отряд этот далеко превосходил все прочее выступившее в поход войско своим опытом ведения войны и отвагой в преодолении опасностей. Большинство же последовало за консулами, движимое благодарностью к старшим по возрасту и их призывам. Некоторые же были готовы претерпеть все опасности ради