силах, недоступным. Если же должно сказать правду, то и из города меня изгоняют. 4. Ведь я более не в состоянии прямо посмотреть на него, ибо он стал недостойным своих предков и подражает беззаконию тиранов. Поэтому я, собрав все свои пожитки и домочадцев, ухожу к сабинянам, чтобы поселиться в городе Регилл[1141], из коего происходит наш род, и останусь там все оставшееся время, пока эти децемвиры обладают такой почетной должностью. Когда же, как я предсказываю, обстоятельства обернутся против децемвирата (а это вскоре случится), тогда я возвращусь. 5. Впрочем, довольно обо мне. Относительно же войны я высказываю вам, сенаторы, следующее мнение: ничего не голосуйте о каких бы то ни было делах, пока не будут назначены новые магистраты». Сказав это и снискав большое одобрение в сенате за благородство и свободолюбие своих взглядов, он сел. Вслед за ним поднялись Луций Квинций, по прозвищу Цинциннат, Тит Квинций Капитолин, Луций Лукреций и один за другим все первые лица в сенате[1142] и присоединились к мнению Клавдия.

XVI. Приведенные этим в смущение, Аппий со своими коллегами[1143] решили вызывать сенаторов в соответствии уже не с возрастом и положением в сенате[1144], но исходя из дружбы и преданности себе. И Марк Корнелий, выступив вперед, поднимает своего брата Луция Корнелия, который был коллегой по консульству Квинта Фабия Вибулана в его третий консульский срок, человека предприимчивого и не без способностей в произнесении политических речей. Он встал и сказал следующее: 2. «Было удивительно, сенаторы, и то, что люди, находящиеся в таком возрасте, как те, что высказали свое мнение до меня, и претендующие на первенство в сенате, в силу политической неприязни полагают необходимым поддерживать непримиримую вражду к руководителям государства, хотя им следовало убеждать молодежь участвовать из высших интересов в соревновании с благими усилиями и рассматривать не как врагов, но как друзей, своих соперников в борьбе за общественное процветание. 3. Но еще гораздо более удивительно, что они переносят свою личную ненависть на общественные дела государства и предпочитают скорее погибнуть вместе со своими врагами, нежели спастись со всеми друзьями. Ведь переизбыток глупости и сродни помешательству то, что сотворили председатели нашего сената. 4. Ибо они раздражены тем, что, когда они домогались должности децемвиров, которую они же нынче охаивают, их победили на выборах те, кто оказался более достойным. Поэтому они постоянно ведут против децемвиров непримиримую войну и дошли до такой дурости или, скорее, сумасшествия, что они, лишь бы тех оклеветать перед вами, готовы погубить целое отечество. 5. Видя опустошение врагами наших полей и нив[1145], видя, что еще немного и враги подступят к самому городу (ведь расстояние между нами невелико), они вместо того чтобы побуждать и поощрять молодежь на бой за отчизну и самим со всем пылом и рвением поспешать на подмогу, конечно, насколько еще имеется сил в людях такого почетного возраста, теперь призывают вас разглагольствовать о государственном устройстве, назначать новых магистратов и делать все прочее, лишь бы не то, что будет во вред врагам. И они даже не могут понять того самого, что они предлагают неуместные суждения, вернее, излагают невыполнимые желания.

XVII. Примите во внимание и вот такое обстоятельство: ну, состоится предварительное постановление сената о выборах магистратов, затем децемвиры вынесут это решение на рассмотрение народа, назначив третий рыночный день после этого дня. Ведь как что-то из решений народа способно стать действительно имеющим законную силу, если это произойдет не по закону? Далее, после того как трибы[1146] подадут голоса, тогда только новые должностные лица примут власть над государством и предложат вам обсудить вопрос о войне. 2. А если в течение этого достаточно длительного времени до выборов враги подойдут к нашему городу и подступят к стенам, что мы будем делать, а, Клавдий? Мы им заявим, клянусь Зевсом: «Подождите, пока мы назначим других магистратов. Ведь Клавдий уговорил нас не принимать никакого постановления по любому другому вопросу, не вносить его в народное собрание, не набирать воинские силы, пока мы не устроим дела касательно магистратов так, как нам угодно. 3. Поэтому удалитесь, и, когда услышите, что консулы и прочие должностные лица назначены в государстве и все у нас подготовлено к сражению, тогда уж приходите для переговоров о мире, так как вредить нам вы начали, ничего не претерпев ранее с нашей стороны. И какой бы ущерб вы не причинили нам во время набегов в том, что касается имущества, отдайте все полностью по справедливости. 4. Но гибель земледельцев мы не поставим вам в счет, а также насилие и пьяное бесчинство вояк в отношении каких-нибудь свободных женщин, равно как и любое иное ужасное преступление». И в ответ на это наше предложение они проявят умеренность и позволят государству избрать новых магистратов и сделать приготовления к войне, а затем уж придут, неся оливковые ветви вместо оружия, и предадут сами себя нам в руки!

XVIII. О сколь велика глупость тех, кому на ум приходит нести этот вздор, огромно и наше тупоумие, если во время таких разглагольствований, мы не негодуем, но терпеливо выслушиваем, словно мы совещаемся в интересах врагов, а не своих собственных и отечества! 2. Не отбросим в сторону пустую болтовню? Не проголосуем как можно скорее за помощь разоряемым сельским имениям? Не вооружим весь цвет молодежи государства? Не отправимся в поход против вражеских городов? Или же, сидя дома, браня децемвиров, учреждая новые магистратуры и рассуждая о политическом устройстве, словно в мирное время, позволим, чтобы все в сельской округе очутилось у врагов, а в конечном счете подвергнемся опасности порабощения и разрушения города, позволив войне подступить к самим стенам? 3. Такие решения исходят не от здравых людей, о отцы-сенаторы, или от политического благоразумия, которое считает общественное благо важнее личной вражды, но от неуместного спора, неблагоразумной злобы и бесноватой зависти, которая не дает здраво мыслить тем, кто находится в ее власти. Избавьтесь же от тяги к препирательствам этих людей! А вот за какие решения, спасительные для государства, выгодные вам самим и грозные для врагов, следует проголосовать, я попытаюсь изложить. 4. Тотчас утвердите решение о войне против эквов и сабинян и наберите войско с наибольшим усердием и поспешностью, чтобы выступить против тех и других. Когда же дела, связанные с войной, завершатся для нас наилучшим образом и войска после заключения мира вернутся в город, тогда и рассматривайте вопрос о государственном устройстве и требуйте отчета у