– Зашибись! – покачал я головой. – Как там наши?

– Все в порядке, мой кайзер, – правильно понял меня мелкий проныра. – Нас с принцессами хорошо охраняют.

– Оно и видно, – усмехнулся я. – Надеюсь, Дмитрию хватило ума не последовать за тобой?

– Как можно, государь? – искренне удивился парень. – Это я последовал за его высочеством!

– Что?!

– Я здесь, отец! – появилась еще одна голова в бойнице.

– О нет!

– Мы с Петером пошли на разведку…

– Клянусь богом, кое-кто в Кремле не переживет сегодняшний день!

В этот момент ворота все-таки открылись, и я, пришпорив коня, не разбирая дороги, влетел внутрь. Судя по количеству бревен, камней и какого-то хлама, валяющегося по обе стороны от проезда, осажденные постарались на славу, когда заваливали проход. Однако мне почему-то не хотелось хвалить их предусмотрительность. Впрочем, и ругать рядовых стрельцов явно не стоило, тем более что к воротам спешно приближались фигуры покрупнее.

Походу здесь собралась вся или почти вся Боярская дума. Одни, как Шеин, были в полном воинском облачении и с оружием, другие, вроде Романова, в парадных ферязях и высоких горлатных шапках, третьи, очевидно, не успели толком одеться при бегстве и теперь выглядели не слишком презентабельно. Особняком стоял Филарет в окружении клира. Судя по полному облачению, они только что закончили молебен.

– Отец! – кинулся ко мне Дмитрий, а следом за ним и Петька. Возможно, именно это и спасло кое-кого от немедленной расправы.

Я соскочил с седла и бросился обнимать своих мальчишек.

– Эх вы, неслухи!

– Почему ты не взял меня с собой? И Петера?!

– Да, и меня!

Разумеется, взять их с собой я не смог бы в любом случае. Просто потому, что им еще рано сидеть в седле, а брать с собой карету… ну вы понимаете? Да, пришлось бы тащить целый обоз с припасами и слугами, которые смогли бы заботиться о детях, и какая тогда, к лешему, инспекция? И самое главное, сколько бы она продлилась? Тут, как выяснилось, столицу и на неделю нельзя оставить без присмотра.

– Я думал, тут безопаснее, – вздохнул я, особо выделив слово «думал». – Вокруг мои верные люди, они смогут приглядеть за вами и уберечь от беды.

– Помилуй, батюшка, – правильно поняли ход моих мыслей бояре и начали опускаться на колени.

Страшно не люблю этот рабский обычай, но тут уж никого не удерживаю. Ибо накипело.

– Куда, позвольте спросить, смотрели в Разбойном и Земском приказе? Почему вовремя не узнали о готовящихся беспорядках и не пресекли?

– Прости, государь, не уследил, – глухо ответил Романов, еще ниже склонив седую голову.

– И как так получилось, – обернулся я к Шеину, – что царь сам должен собирать ополчение, а в Разрядной избе никто и не почесался?

– Что уж там, виноваты мы, – отвечал герой обороны Смоленска. – Уж больно быстро все произошло.

– И почему, в бога душу мать, ни одна сволочь не приглядывает за царской семьей, а все заняты черт знает чем! – окончательно не выдержал я и начал ругаться на чем свет стоит.

– Помилуй!.. – завыл первый судья приказа Большой казны Шереметев, в ведении которого как раз и находилась царская резиденция вместе со всем двором, а также поварнями, ткацкими и швейными мастерскими и всеми прочими службами.

– Значит, так, – зло посмотрел я на лучших людей государства. – Если через пять минут…

Сказать, что случится через такой короткий промежуток времени, я не успел, поскольку с башен кто-то заорал дурным голосом:

– Пожар!

– Где? – задрал я голову, пытаясь рассмотреть кричавшего.

– Везде, – растерянно отозвался часовой. – По всей Москве задымило!

– Твою ж дивизию, – выругался я и как ужаленный побежал на стены, громыхая несуразными в данной ситуации доспехами.

Над столицей и впрямь тут и там поднимались дымы, а кое-где уже и полыхало.

– Вот это да! – с боязливым восхищением хором воскликнули оказавшиеся рядом Митька с Петькой.

– Что творят ироды… Они ж пол-Москвы спалят! – охнул взобравшийся за нами следом патриарх.

– Вот что, владыко, – вздохнул я. – Твой полк сейчас где?

– Патриаршие палаты охраняет.

– Выводи его в город и занимай Замоскворечье, пока оно не запылало. Если где гореть начнет – тушите, поймаете поджигателей – рубите. В общем, действуйте.

– Маловато нас для эдакого дела.

– Монахов привлеки. Царедворцам ведра раздай. Что хочешь делай, а чтобы огонь дальше не распространялся.

– Все исполню, государь. Сам-то ты куда?

– Заканчивать надо с бунтом, а затем пожар тушить.

– Батюшка, мы с тобой! – снова высунулись мальчишки.

– Вот еще что, – вздохнул я. – Поскольку на нянек и спальников надежды никакой нет, присмотри сам за этими двумя огнеборцами.

– И это исполню, – кивнул Филарет, после чего размашисто благословил меня: – Пусть тебя Бог хранит, царь православный!

– Только на него и надежда, – скрипнул я зубами и так же резво побежал вниз.

Дмитрий с Петером хотели было воспользоваться моментом и технично смыться, но патриарх был не тем человеком, от кого можно легко ускользнуть.

– Стоять, чада! Али не слышали, как царь вас моему попечению поручил?

– Но, владыко!

– Ничего не ведаю, сказано стоять, стало быть, выполняйте. Не то враз березовой каши отведаете. Я вам не Шереметев, у меня не забалуете!

– Ну уж принца-то вы, ваше святейшество, пороть не станете, – рассудительно заметил Петер, опасливо косясь на патриарха.

– Вот ты за обоих и получишь, – не растерялся глава Русской церкви, – а станешь умствовать, так и втройне.

– Я – лютеранин, – набычился мальчишка.

– А я – поп, мне и окрестить недолго!

Сраженный последним доводом юный приятель царевича замолк и старался более не отсвечивать.

Что такое пожар в деревянном городе? Это ад. Одно спасало – пока сильного ветра нет. А на небе даже тучки появились, вот бы сейчас дождиком ливануло с высоты, какая подмога огнеборцам! Но нет, ни капельки, а потому мы мчались сквозь огонь и дым, чтобы вышибить из города бунтовщиков, после чего можно было приступить к тушению пожаров.

К счастью, народ уже и сам стал отходить от развернувшейся в столице кровавой вакханалии. Увидев, что власть наконец-таки появилась и занята их спасением, люди сами выходили из домов и, выстраиваясь тут же в цепи, передавали друг другу ведра. Там, где потушить не получалось, горящие терема, избы и сараи раскатывались по бревнышку. Из охваченных пламенем домов выносили немощных и угоревших, выводили из клетей скотину.