мне совсем не хочется говорить с этим приказчиком наедине.

Мистер Пинкни нахмурился:

– Он вел себя неподобающим образом в общении с вами?

Я покачала головой:

– Просто мне этот человек не нравится. И я доверяю своей интуиции.

– Ясно, – кивнул он. – Как я сказал, визит в Джорджтаун мне предстоит в ближайшее время. Я пришлю записку или сам заеду за вами в Уаппу.

– Благодарю вас, полковник Пинкни. Если вас не затруднит.

– Можете называть меня Чарльз.

– Чарльз, – вымолвила я, и такое обращение по имени показалось мне слишком интимным. Вряд ли я позволю себе еще раз его произнести. Слабо улыбнувшись, я встала с кресла. – Пойду немного отдохну после дороги. С нетерпением жду знакомства с вашей племянницей. А моя маменька и ваша супруга, должно быть, сейчас обсуждают планы по поводу званого ужина, на котором ее представят местному обществу. Боюсь, они строят козни, как бы заманить в сети потенциальных женихов для нас обеих.

– Неужели? – Мистер Пинкни резко повернул голову ко мне. – И кого же они поймают для вас?

Я пожала плечами:

– Никого, если мне удастся помешать им.

Он рассмеялся, и в уголках его глаз собрались веселые морщинки:

– Бедные женихи!

Я вышла, прислушиваясь к странному чувству, возникшему где-то глубоко внутри.

Мисс Бартлетт, племянница Пинкни, оказалась невысокой и пышненькой с хорошеньким личиком. У нее была такая же ямочка на подбородке, как у родного дяди. А пышненькой я ее назвала потому, что рядом со мной ее фигурка выглядела налитой, почти женской, хоть эта девочка и была почти на два года младше меня. Еще у нее были такие же темные волосы, как у дяди, и глаза того же штормового цвета – как будто в их лазурных глубинах плескался свинцово-серый зимний океан.

На следующий день после знакомства мы пили чай в гостиной Пинкни с хозяйкой дома и с миссис Клеланд, обсуждая планы на званый ужин. Говорили о рецептах блюд, о музыке и о последних городских новостях, о том, кто из местных девушек достиг брачного возраста, и какие плантаторские семейства стоит пригласить. Разумеется, у меня мало что нашлось сказать на эти темы. Уильям Миддлтон собирался жениться, и все играли в догадки, кому достанется его фамилия. Я была знакома с этим молодым джентльменом, и даже успела отбить у него интерес к своей персоне разговором о зерновых культурах и сельхозпродукции, но о многих других господах, упомянутых миссис Пинкни, ничего не ведала, ибо большую часть времени проводила за городом, все внимание уделяя делам на плантациях.

Наши добрые подруги, миссис Вудворд и Мэри Шардон, приехали на следующий день, и в доме сразу установилась восхитительно праздничная атмосфера. Я и не замечала раньше, насколько порой скучна уединенная жизнь на плантации, пока не оказалась в окружении этих очаровательных леди. Но несмотря на эту мимолетную усладу, я знала, что сердце мое всегда будет стремиться к тишине и безмятежности плантации в заливе Уаппу и к красотам наших земель.

– Как же приятно снова вас видеть, Мэри! – Я обняла миссис Шардон за худенькие плечи и повела ее в гостиную, где представила мисс Бартлетт, племяннице Пинкни.

– Я так рада, что вы наконец-то начали называть меня просто Мэри, – сказала гостья, усаживаясь в удобное кресло. – При всем уважении к моему покойному мужу Исааку, носить его фамилию для меня теперь тяжкое бремя. По-моему, она меня старит. Порой мне кажется, я чувствую себя не на свои двадцать шесть, а на все сорок.

– О, было бы неплохо иметь возможность вернуть после смерти супруга свою девичью фамилию. Но тогда никто не смог бы догадаться, кому мы принадлежали раньше! – рассмеялась я, доставая из своей рукодельной корзинки маленькие круглые пяльцы – вышиванием я пыталась себя занимать, когда у меня не было настоящей работы или людей поблизости, которым надо было помочь.

– Вас послушать, так замужество не такое уж привлекательное дело, – хихикнула мисс Бартлетт. – Элиза, вы разве не подумываете о том, чтобы обзавестись женихом?

– Боже мой, нет! Откуда у меня на это время? Я слишком занята на плантациях, чтобы думать о таких вещах. – Тут я, конечно, покривила душой – страх замужества всегда присутствовал на окраине моего сознания, и не было в мире таких дел, которые могли бы меня от этого отвлечь. Да и маменька неустанно напоминала всем окружающим, что их главная миссия – найти мне достойного супруга. – Я вам уже говорила, что мы посадили индигоферу, Мэри? – резко сменила я тему, пресекая дальнейшую дискуссию о мужьях.

Мэри рассмеялась, тоже взявшись за рукоделие:

– Говорили, но всего лишь раз десять или около того! Я рада, что дела позволяют вам приезжать к нам в гости хотя бы по вторникам. Матушка волнуется из-за того, что на вас лежит такая большая ответственность. Она сказала, вы попросили дозволить вам взглянуть, как у нас на плантации собирают урожай риса. Это правда?

– Конечно. – Я принялась рыться в корзинке. – Как же я буду надзирать за сбором урожая, если не знаю доподлинно, каким образом он должен осуществляться и что в нем можно усовершенствовать? Мне надо во всем хорошенько разобраться.

– Ох, до чего же вы умная, Элиза. – Мэри покачала головой, будто не понимала моей склонности к участию в делах плантации. – Расскажите, какие еще научные опыты вы у себя затеяла.

Я вздохнула и пожала плечами:

– Вы мне льстите. Наверное, я кажусь вам очень экстравагантной особой, но поверьте, я всего лишь следую папенькиным указаниям по поводу того, как вести дела в его владениях. Он прислал мне семена люцерны, которая считается полезной для крупного рогатого скота. Я дам знать вашим родителям, если мне удастся это подтвердить на практике.

– Заранее благодарна. О, а вы слышали о бедной миссис Дэниэлс? – Мэри назвала фамилию женщины, которая жила в нашей части церковного прихода. – Ее муж скоропостижно умер от лихорадки, не оставив завещания, и теперь она оказалась одна с двумя недорослями. – Иголка в ловких пальчиках Мэри изящно порхала над пяльцами.

За те несколько месяцев, что мы наведывались в гости к Вудвордам, она вышила множество чудесных наволочек для подушек. С миссис Дэниэлс я не была знакома, но ее участь меня опечалила. Какая безответственность со стороны ее супруга!

Миссис Пинкни и наши матушки тем временем в салоне на втором этаже, должно быть, плели матримониальные козни на наш счет – нарочно удалились наверх, подальше от чужих ушей, чтобы все обсудить.

– Многие сельские жители даже не ведают о том, что можно обратиться