Шрифт:
Закладка:
Активное стремление ряда наших ученых оживить учение Веселовского представляет собой попытку навязать нашей науке принципы чуждого и враждебного нам буржуазного либерального литературоведения с присущими последнему космополитизмом, безыдейностью, культом чистой филологии.
Политический вред подобных попыток станет ясен, если учесть, что именно под этим флагом выступают сейчас ученые – представители американской и западной реакции, в интересах захватнических планов своих хозяев проводящие идею вненациональной, надклассовой, “чистой”, “мировой” науки.
Партийное собрание считает, что статья в «Культуре и жизни», глубоко вскрывающая методологическую и политическую сущность концепции Веселовского и попыток ее оживления, имеет огромное значение в борьбе за чистоту марксистско-ленинской методологии в литературоведении.
Партийное собрание отмечает, что во вредной попытке оживить учение Веселовского деятельное участие приняли ряд руководящих научных работников нашего факультета. Активными апологетами Веселовского выступили академик Шишмарев, зав. кафедрой романо-германской филологии, член-корреспондент Академии наук СССР, зав. кафедрой западноевропейских литератур проф[ессор] Жирмунский, директор Научно-исследовательского филологического института член-корреспондент Академии наук Алексеев, зав. кафедрой фольклора проф[ессор] Азадовский. А их соратниками неизбежно оказался ряд ученых, не изживших формализм, находящихся в плену чуждой нам методологии – проф[ессора] Эйхенбаум, Томашевский, Пропп, многие работы которых подверглись справедливой критике на страницах нашей печати. Аполитичность и объективизм ярко сказались и в книге А. Долинина о Достоевском, в которой идеализированы, прикрашены реакционные стороны творчества Достоевского. Апологетическое отношение к представителям дореволюционной буржуазной науки несомненно сильно еще среди научных работников, занимающихся фольклором, древней русской литературой, русским языком. Пережитки буржуазного либерализма, формализма и академического бесстрастия пагубно сказываются на развитии нашей науки, отрывают ее от задач современности, тормозят ее развитие, мешают правильному воспитанию молодых научных кадров и студентов.
Активная защита Веселовского рядом работников нашего факультета, а также наличие буржуазных пережитков в исследованиях и лекциях ряда работ ученых и отдельных кафедр стали возможны потому, что большевистская критика и самокритика не стали еще основой, стилем работы факультета, а коммунисты не заняли непримиримой позиции по отношению к апологетам Веселовского и различным проявлениям и пережиткам буржуазной идеологии. Половинчатую, двусмысленную позицию по отношению к Веселовскому занял коммунист профессор нашего факультета Плоткин. Коммунисты нашего факультета не сумели вскрыть политическую суть концепции Веселовского и выступлений ее защитников на дискуссии “О состоянии и задачах советского литературоведения”.
Коммунисты кафедры русского языка (Бархударов, Каратаева[185], Аверьянова[186]) не нашли в себе должной смелости для того, чтобы выступить с резкой критикой книги академика В. Виноградова “Русский язык”. Партийное бюро факультета, начав правильную практику критического обсуждения работы кафедр, не довело этой работы до конца и не направило коммунистов на борьбу за развитие боевого партийного литературоведения.
В партийной организации нашего факультета есть еще молчальники, которые предпочитают сохранять “добрые” отношения с учеными, боятся открыто выступать с нелицеприятной прямой большевистской критикой. Ярким примером является поведение коммунистов Реферовской[187], Шведе-Васильевой[188], М. В. Колобовой[189], которые на последнем заседании кафедры романо-германской филологии не выступили с критикой доклада акад[емика] Шишмарева, в котором последний пытался представить Веселовского и Чичерина основоположниками советской романо-германистики.
Исходя из этого, партийное собрание постановляет:
1. Потребовать от всех коммунистов активной, повседневной борьбы за партийность филологической науки против всех пережитков в ней буржуазной идеологии.
2. Партийному бюро направить работу факультета, его руководства, Ученого совета и всех кафедр:
а). На борьбу с порочными традициями школы Веселовского, формализма, либерального академизма, на борьбу с ложными представлениями о существовании надклассовой, наднациональной “чистой науки”;
б). На раскрытие литературоведами и фольклористами политического, философского и морального смысла и значения художественных произведений, чтобы шире и лучше использовать художественную литературу и фольклор для коммунистического воспитания нашего народа;
в). На более активную разработку важнейших вопросов теории литературы и марксистско-ленинской эстетики, истории советской литературы, проблем социалистического реализма и наследия великих представителей русской революционной демократии;
г). На борьбу за активное служение нашей науке задачам современного социалистического строительства, разработку актуальных научных проблем, непосредственную помощь советской школе;
д). На глубокую критику идеологического и научного распада, который характерен для современного буржуазного Запада и империалистической Америки, добиваясь выступления наших ученых по этим вопросам в печати.
3. В этих целях партийному бюро чаще практиковать отчеты кафедр, требуя от коммунистов решительной и смелой критики всех недостатков в работе кафедр, членами которых они являются, добиваться систематического контроля над спецкурсами, спецсеминарами и лекциями.
4. На ближайшем Ученом совете поставить доклад т. Дементьева о статье в “Культуре и жизни” “О буржуазном либерализме в литературоведении”. Предложить коммунистам Дементьеву, Бердникову, Деркачу, Спижарской, Хавину, Вулих, Западову[190], Лапицкому, Аверьяновой выступить на этом Ученом совете с решительной критикой апологетов Веселовского и тех ученых, которые не преодолели буржуазной идеологии в литературоведении.
5. В апреле м[еся]це провести обсуждение итогов философской дискуссии, на котором остро и глубоко поставить вопрос о тех выводах, которые должны сделать для себя филологи из этой дискуссии. Организацию обсуждения поручить т. т. Лашанской[191] и Хавину.
6. Поставить по курсам для студентов факультета доклады о значении статьи в “Культуре и жизни”. Поручить сделать эти доклады т. т. Дементьеву, Плоткину.
7. Поручить коммунистам т. т. Бархударову и Каратаевой сделать доклады для студентов об ошибках книги академика В. Виноградова “Русский язык”.
8. Поручить т. Соймонову выступить в газете “Ленинградский Университет” со статьей о пережитках буржуазного либерализма в фольклористике, дав в этой статье критику работ проф[ессоров] Проппа и Азадовского.
9. Редакции [факультетской стенгазеты] “Филолог” и курсовым стенным газетам осветить значение статьи в “Культуре и жизни” для развития нашей науки.
10. Для усиления партийного влияния на кафедрах [на] преподавательскую и аспирантскую группы организовать партийные группы на кафедрах (из числа преподавателей и аспирантов)»[192].
Партийному собранию на филологическом факультете придавалось такое значение, что информация о нем даже попала в новостную ленту ТАСС:
«Статья “Против буржуазного либерализма в литературоведении”, напечатанная в газете “Культура и жизнь”, нашла широкий отклик в ленинградских вузах. Этому вопросу было посвящено партийное собрание на факультете русского языка и литературы в Педагогическом институте имени Герцена. Вчера [30 марта] закончилось двухдневное собрание коммунистов филологического факультета Университета.
В прениях по докладу доцента А. Г. Дементьева выступили научные сотрудники, преподаватели, аспиранты и студенты, в том числе доценты А. Западов, П. Хавин, кандидаты филологических наук Г. Бердников, Н. Вулих. Выступавшие единодушно отмечали своевременность и важность вопросов, поставленных газетой “Культура и жизнь”. Практика педагогической и
