Розалинды, подчеркивало тонкую талию и еще больше ее высокую грудь.

Вновь какая-то «неземная» красота незнакомки захватила душу молодого писателя, увлекая за собой в неведомые тайны женской притягательности.

Гостья улыбнулась его заторможенности.

— Я не поздно?

— Проходите, — опомнился он.

— Я с друзьями. У нас к вам разговор.

— С друзьями? — не понял Кирилл.

Из-за спины Розалинды выступили давешние ее спутники: старик-«индеец», юноша лет восемнадцати, выглядевший его сыном, и мужчина средних лет, похожий на скандинава-викинга.

Кирилл отступил в глубь номера.

— Заказать что-нибудь? — спросил «викинг» глуховатым баском.

Розалинда вопросительно посмотрела на владельца номера.

— Хотите вина?

— Н-нет, — отказался Кирилл.

— Чаю? Здесь есть вкуснейшие сорта.

— Да.

По губам гостей промелькнули улыбки. Улыбнулась и предводительница отряда.

На душе стало спокойнее.

Расположились в гостиной, где работал телевизор.

Кирилл выключил его, жестом предложил Розалинде сесть в одно из двух кресел. Подождал, пока мужчины сядут на диван. Занял второе кресло.

— Слушаю вас.

— Давайте познакомимся. Меня зовут Роза…

— Знаю.

Девушка не удивилась.

— Это Кордюм. — Она показала на «скандинава». — Это Братин и его сын Жосток.

— Кир, — привычно представился Матюшин. — Это писательский псевдоним. Полное имя — Кирилл.

— Знаю, — ответила Розалинда тем же тоном, что и Кирилл минуту назад.

Губы гостей снова изобразили улыбки, хотя глаза всех троих остались изучающими и оценивающими.

Из ресторана принесли три чайника — по числу заказов, столовые приборы и соленое печенье. «Скандинав» по имени Кордюм (Кирилл не понял, имя это или фамилия) разлил чай по чашкам.

Розалинда сидела, закинув ногу на ногу, так что в вырезе платья светилось бедро.

— А вы смелый человек, Кир Матов. Так легко справились с тем бугаем. Наверно, занимаетесь боевыми искусствами?

— Нет, — смутился он. — Всего лишь немного гимнастикой.

— Заметно, что вы спортсмен. Позвольте сразу предупредить: мы зададим вам несколько вопросов, которые могут показаться странными.

— Сначала объясните, кто вы и зачем я вам нужен.

— Мы Ветвь Корреа, и пока для знакомства этого достаточно.

— Это игра такая — «Корреа»? — догадался Кирилл.

Гости обменялись взглядами.

— Вы недалеки от истины. Итак, чтобы не терять времени, начнем. Как вы относитесь к цифровым людям?

— Каким? — удивился Матюшин.

— Цифровым.

— Вы имеете в виду боты в Сети? Говорящие головы?

— Мы имеем в виду людей, полностью погруженных в цифровую среду, ведущих виртуальный образ жизни. За исключением физиологических потребностей.

Озадаченный Кирилл пошевелил губами:

— Ну, это модный тренд…

— И все? Вас это не беспокоит?

— Не только беспокоит, но и вызывает тревогу и даже рвотный рефлекс. Когда-то в начале века были сняты блокбастеры о солдатах будущего, о людях-киборгах, и тогда это было фантастикой. А сейчас это уже почти реальность. В армии Китая, к примеру, уже появились подразделения «Т», состоящие из гибридов человека и машины.

— Не только в армии Китая, — уточнил «скандинав», — но и в других армиях тоже, в Британии, США, Канаде.

— Я против. — Кирилл, уловив насмешливый огонек в глазах Розалинды, торопливо добавил: — В том смысле, что киборгизация людей, какими бы благими намерениями она ни прикрывалась, ведет к ликвидации рода хомо сапиенс. Поэтому я в своих книгах часто рассуждаю об этом.

— Хорошо, еще вопрос: как вы относитесь к терроризму?

Кирилл нахмурился. Вопросы подобного рода больше были присущи специалистам в области общественной безопасности, и хотя у него было свое мнение по каждой теме, в незнакомой компании рассуждать об этом не хотелось.

— Терроризм — акт устрашения, — произнес Кирилл тоном лектора не раз слышанную по ти-ви фразу. — В нем нет никакого смысла, кроме причинения максимального ущерба. Разумеется, я категорически его не приемлю.

— В своих книгах вы предлагали методы борьбы.

— Не следует относиться к ним серьезно. — Кирилл поставил чашку на стол. — Еще раз повторяю: я не политик, не общественный деятель, и, возможно, мои идеи смешны, но не бороться с олицетворением сил зла на своем уровне я не могу. Хотя понимаю, что терроризм был с человеком веками и на данном этапе эволюции неискореним.

— Что, по-вашему, требуется для решения проблемы?

Настойчивость собеседницы начала надоедать, и Кирилл решил подпустить терминологического дыма.

— Потребуется качественный когнитивный скачок, тотальная переработка системы образования и перекодирование экономики с эксклюзивного культа потребления на другие нарративы.

В номере стало тихо. Мужчины обратили свои взоры на Розалинду, по лицу которой пробежала тень усмешки. Она поняла собеседника.

— Неплохая формулировка, — сказала она. — Но продолжим, если позволите. Как бы вы кратко описали историю человечества?

Кирилл постарался сохранить бесстрастное выражение на лице вопреки растущему неудовольствию.

— Если уж совсем кратко, то через недолгое время ее можно будет описать одним словом: было!

«Скандинав» Кордюм цокнул языком.

Мальчишка, сын «индейца», заулыбался, оценив шутливую реплику писателя, посмотрел на отца. Тот ответил ему тонкой улыбкой.

— Вы пессимист, однако. — Розалинда погрозила Кириллу пальчиком.

— Отнюдь, — возразил он. — Но если проанализировать хотя бы последние пятьдесят лет истории человечества, то отчетливо видно, что оно все меньше создает шедевров в области искусства и культуры, все больше объявляет уродство шедеврами постмодернизма и примитивизма и все больше механизируется и компьютеризируется. Одним словом — человечество не умнеет со временем, как мы с гордостью привыкли считать, а совсем даже наоборот.

— Причина?

— Как ни странно — появление информационных технологий. Они привели к быстрому разделению социума на две расы: маленькую расу умных, продолжающих читать и запоминать, и на огромную по численности расу дураков разных сортов.

Розалинда усмехнулась:

— Спорное утверждение.

— Оно вполне обоснованно. Когда человек стал залезать в Гугл по каждому поводу, у него стали атрофироваться творческие и познавательные способности. Нам все меньше и меньше надо думать самостоятельно, нам все больше и больше в удобном виде подают с ложечки чужие знания, которые забываются через пару секунд. Скоро можно будет вообще ни о чем не думать, и человечество превратится в дрессированное стадо. — Кирилл в упор посмотрел на девушку. — Мне все-таки хочется выяснить, кто вы и какие цели преследуете?

— Мы Ветвь Корреа… это Система корректировки реальности. Она создана из игровой виртуальной реальности земными разработчиками сложных стратегических игр. Мы являемся одной из активных ячеек Системы, которая может изменять основу самой игры с помощью некоторых методик.

— Как это? — оторопел Кирилл. — Хотите сказать, что вы — игровые персонажи, но имеете возможность влиять на игру?! Это невозможно!

— Раз мы здесь, то возможно. Я заметила, как вы смотрели на меня и моих спутников, озадаченные не совсем стандартным обликом отдыхающих.

— Ну… вы… немного отличаетесь… но сейчас много модных прикидов, которые носят молодые люди.

— Мы и воспользовались одним из таких, которыми балуются участники фантастических косплеев, копируя персонажей книги одного из писателей. Вы его хорошо