Я припарковалась у забора участка Надежды Сергеевны. Что делать? Сразу предупредить: «Знаете, купила себе клыки вампира, надела их, а снять не могу. Не пугайтесь, не пью ничью кровь»? Но такая честность уместна только для пятилетней девочки. Я еще раз глянула в зеркальце. Вилка, говори, стараясь не раскрывать широко рот, не зевай, не хохочи. Повесь на лицо загадочную улыбку Джоконды – и вперед.

Я вынула телефон.

– Надежда Сергеевна, вас беспокоит Виола. Стою у ваших ворот.

– Входите, входите! – ответил веселый голос. – Открываю.

Ленская выглядела прекрасно. Коттедж у нее оказался большим, по дому бегали три собаки и несколько котов. В прихожей стояли мужские тапочки размера сорок пятого, на вешалке темнела куртка, которую определенно носит представитель сильного пола высокого роста. Предположение, что Надежда живет не одна, оправдалось.

Надежда провела меня в столовую, усадила, налила чаю, предложила дорогие шоколадные конфеты. Завершив хозяйственные хлопоты, она приступила к деловой беседе.

– Не могу сообразить, зачем понадобилась сыщикам.

– Речь пойдет о давних событиях, – пустилась я в объяснения, стараясь почти не шевелить губами. – Простите, что касаюсь тяжелой темы – знакома ли вам Елизавета Морозова, в девичестве Ручкина?

– Наслышана об этой особе, – спокойно ответила Ленская. – Но лично мы не пересекались. Она виновата в смерти моей сестры Раечки. Подлая девка, завела роман с ее супругом Федором. Мужики такие, если подвернется случай с кем-то переспать, своего не упустят. И все бы ничего…

Надежда сделала пару глотков чая.

– Считала Федора замечательным человеком. Он Раису любил, прекрасно относился к Ванечке. Мальчик был запланированным ребенком, его ждали. Когда ужас случился, и в голову прийти не могло, что виной всему Федька. А сообщила мне о своей смерти сама сестра.

Надежда вернула чашку на блюдце.

– Целая жизнь прошла, а в памяти все живо, как будто вчера случилось. Уж простите, если не особо складно говорить буду. До сих пор нервничаю, когда вспоминаю тот день. Пожалуйста, не перебивайте меня. Расскажу, что помню и знаю, а вопросы потом зададите, хорошо?

Я кивнула, вынула диктофон и спросила:

– Можно делать запись?

– Конечно, – разрешила хозяйка. – Вы же не журналист, не желтая пресса. Впрочем, и я не знаменитость. И никому не нужна печальная история разбитой очень много лет назад большой любви.

Я положила диктофон на стол и превратилась в слух.

У Нади и Раи была маленькая разница в возрасте. Они росли вместе, были очень дружны. Наденька чуть ли не с пеленок полюбила шитье. Родители любили дочек, баловали их. Старшие члены семьи зарабатывали не так уж много, но у девочек были куклы, книги, хорошая одежда, еда, конфеты, фрукты. Раз в месяц вся семья обязательно посещала театр.

Отец работал электромонтером в Министерстве культуры. Окладом Сергей Васильевич похвастаться не мог, но он был мастером на все руки, охотно соглашался помочь сотрудникам. Сергей чинил все, что ломалось. Мог бы и автомобиль реанимировать, но за такое Ленский не брался. А вот любой бытовой прибор оживить – это пожалуйста. Проводку провести, люстру повесить, холодильник, пылесос или телевизор воскресить… Ленский не гнушался никакой работы. Принося домой очередной барыш, говорил жене:

– Птичка по зернышку клюет, а я по рублику собираю. Нет стыдной работы, стыдно не работать!

Дочки видели, как родители пашут, чтобы в семье был достаток, и тоже начали стараться. Раечка до начала занятий в школе разносила газеты и письма. Помогла ей устроиться на почту соседка Нина Петровна, она привела школьницу к заведующей, попросила:

– Возьмите ее вместо меня – устала очень. За восемьдесят уже перевалило, пора сесть у телевизора – ноги болят.

– Условия те же, – процедила сквозь зубы тетка, – десять рублей ежемесячно на руки. Официально оформить не могу.

– Вот крыса! – прошипела старушка, когда они с Раечкой шли домой. – Львиную долю заработка себе забирает. Оформила почтальоном свою дочь, двух зайцев убила. Ее жирную тунеядку не накажут за безделье, и денежки в кармане шуршат. Ну ничего, червонец тоже хорошо, насобираешь себе на обновки.

Но Рая накопила сто рублей и отдала их маме со словами:

– Это на машину папе.

Сергей Николаевич давно стоял в очереди на автомобиль, и в конце концов, спустя долгие годы, оказался третьим.

А Надя уже в седьмом классе хорошо шила, к ней начали приходить соседи. Сначала с мелкими заданиями типа платье укоротить. Но потом управдом Люся рискнула заказать у школьницы юбку, и все ахнули, увидев результат. К девочке потек косяк клиентов.

Когда отец наконец купил «Запорожец», вся семья поехала на нем летом в путешествие – Владимир, Суздаль, Муром, Юрьев-Польский, Гусь-Хрустальный. В последнем купили фужеры и рюмки. Хозяйка показала на сервант.

– Вон они, на полке стоят. Родители набором пользовались только по очень большим праздникам. Сейчас такой качественный хрусталь не делают. Я его очень берегу… Зачем рассказала о детстве? Чтобы вы поняли, что у нас с Раей был пример правильных семейных отношений. Папа и мама никогда не ругались. Может, и сердились порой друг на друга, но мы с сестрой ни скандалов, ни склок не видели. Перед нашими глазами были только уважение и любовь друг к другу. Вот почему я не захотела вступать в брак – не нашла такого мужчину, каким был отец. Не жила и не живу бобылкой, но в паспорте штампа нет. Не желаю сажать себе на шею лентяя, хама или, не дай бог, алкоголика. Родители часто повторяли: «Учись, овладевай мастерством. Нельзя от кого-либо зависеть, даже от супруга. Ты должна сама себя обеспечивать, тогда будешь свободна. Рыкнет мужик: «Почему посуда не помыта?» – в первый раз спокойно ответь: «Была занята по работе. Я не рюкзак на твоей спине, тоже деньги приношу в общий котел. Сделай одолжение, сам тарелки помой». Если он во второй раз то же самое спросит, промолчи. Ну а на третье замечание скажи: «Не собираюсь служить у тебя горничной. Предлагаю вести домашнее хозяйство вместе. Кто меньше занят, тот и наводит порядок на кухне, да и белье гладит тоже». Может, супруг подумает и согласится. А если начнет опять: «Ты баба! Должна у плиты стоять и за мной ухаживать!» – вот тогда подавай на развод. Не позволяй превращать себя в прислугу».

Глава двадцать четвертая

Надя погладила большого кота, который прыгнул на стол.

– Уже говорила, мне не встретился человек, похожий на папу. А Раечке повезло, она познакомилась