Внезапно, когда девушка склонилась над Уилфредом, промакивая бисеринки пота с его лица, рука юноши слабо дрогнула. Пальцы рыцаря нашли ладонь Ревекки и бессильно стиснули ее, будто хватаясь за соломинку. Ахнув, девушка вскинула голову - и встретилась взглядом с синими, как весеннее небо, очами. Айвенго смотрел на нее с изумлением, смятением и нарастающей тревогой.

- Ревекка? Что... что происходит? - пробормотал он пересохшими губами, силясь приподняться на ложе. - Где я? Что за мрачные стены вокруг?

Но тут же, застонав от боли, рыцарь бессильно рухнул обратно на подушку. Лоб его покрылся испариной, грудь часто вздымалась под тонким покрывалом.

- Тише, тише, сэр рыцарь, - поспешно прошептала Ревекка, мягко удерживая Уилфреда за плечи. - Не нужно двигаться, вы серьезно ранены. Мы... мы в плену, в замке Реджинальда Фрон де Бефа. Но я здесь, подле вас. Обещаю, я сделаю все, чтобы вы поправились.

Айвенго нахмурился, явно пытаясь воскресить в памяти ускользающие события. Затуманенный болью и жаром взор заметался по унылой келье, по закопченным стенам и убогой обстановке.

- В плену? Но как? Почему? - пробормотал он, силясь сосредоточиться. - Последнее, что я помню... Ристалище, общая сшибка... Боль в груди и плече, удар, от которого потемнело в глазах... А дальше - лишь мрак и беспамятство.

С неизъяснимой нежностью Ревекка стерла капли пота со лба рыцаря краем покрывала. Покачала головой, и в глазах ее заблестели слезы.

- Вы были тяжело ранены на турнире, сэр Уилфред. Мы с отцом подобрали вас на поле брани, почти бездыханного, в луже крови. Хотели спасти, довезти до безопасного места, выходить... Но по дороге на наш отряд напали люди Фрон де Бефа. Схватили всех, притащили сюда, в этот проклятый замок. Не иначе как по наущению Буагильбера, будь он неладен...

При упоминании имени храмовника лицо Ревекки исказилось, будто от зубной боли. Слезы, более не сдерживаемые, покатились по матовым щекам. Уилфред, до того бессильно распластанный на постели, встрепенулся. Приподнялся на локте и пытливо вгляделся в лицо девушки. В голубых глазах вспыхнула тревога пополам с гневом.

- Буагильбер? Тот тамплиер, с которым я сражался в Акре, на Святой земле? Он здесь, в замке?

Ревекка, всхлипывая, кивнула. Утерла слезы кулачком, но новые тут же брызнули на их место.

- Да, милорд. Он совсем недавно приходил ко мне и моему несчастному отцу. Требовал, угрожал, вымогал, чтобы мы сказали ему, где вас искать. Грозился ужасными пытками, если не откроем, куда вы направились из Йорка и что за манускрипт привезли из Палестины...

- Манускрипт? - поразился Уилфред, хмуря брови. - Тот пергамент, что вручил мне король Ричард перед пленением? Но откуда, Господи, Буагильбер мог про него прознать?

Ревекка бессильно развела руками. По щекам ее вновь покатились слезы.

- Не ведаю, сэр. Он будто одержимый - так рвется заполучить сей свиток. Сулил озолотить нас с отцом, если поможем ему в его черных делах. А когда мы отказались - обезумел от ярости. Кричал, что мы еще дорого поплатимся за свое упрямство...

Тут девушка осеклась и, смутившись, потупила взор. Не смогла, не решилась пересказывать раненому рыцарю все гнусные посулы и домогательства развращенного храмовника. К чему бередить и без того истерзанную душу Уилфреда лишними тревогами?

Но Айвенго, хоть и был измучен ранами и долгим беспамятством, сохранял удивительную чуткость. Превозмогая слабость, он медленно приподнялся на локте. Пытливо, даже требовательно заглянул в опухшее от слез лицо еврейки.

- Ревекка, - медленно, веско произнес он. - Этот подлец Буагильбер... Он посмел как-то обидеть тебя? Оскорбить? Умоляю, скажи мне правду без утайки!

Ревекка молчала, комкая пальцами край покрывала. Не смела поднять глаз, боясь окончательно разрыдаться. Но, встретившись взглядом с Уилфредом - ясным, полным тревоги и сострадания - не выдержала.

Слезы хлынули из покрасневших глаз еще пуще прежнего. Всхлипывая, давясь рыданиями, девушка спрятала лицо в ладонях. Плечи ее сотрясались под тонкой тканью платья.

- Он... Он угрожал мне, сэр Уилфред, - выдавила Ревекка сквозь горькие всхлипы. - Обещал ужасные пытки для отца, если тот не расскажет, куда вы направились. А меня... Меня жаждал силой принудить стать своей наложницей! Сулил новый мир, где возвысит таких, как я - если только я покорюсь его мерзостной воле...

С губ Айвенго сорвался яростный возглас - то ли гнева, то ли боли. Позабыв о своей слабости, не думая о ноющих ранах, он рывком привстал на постели. Сгреб в охапку содрогающуюся от рыданий фигурку Ревекки.

Спрятав пылающее лицо в копне черных как смоль кудрей, Уилфред яростно зашептал:

- Ревекка, посмотри на меня! Слышишь? Посмотри! Я клянусь всем святым - этот подлец Буагильбер ответит за каждую твою слезинку! За каждую кощунственную мысль в твой адрес. Я вызову его на поединок, едва встану на ноги - и убью, слышишь? Заколю, как бешеную собаку!

Сквозь пелену слез Ревекка подняла на юношу полные отчаяния глаза. Замотала головой, цепляясь пальцами за ворот его исподней сорочки.

- Что вы, сэр, что вы! Вы еще так слабы, вам нельзя даже думать о бое! И потом - разве я, ничтожная еврейка, достойна, чтобы из-за меня благородный рыцарь рисковал жизнью?

Вместо ответа Айвенго еще крепче прижал к себе хрупкое тело Ревекки. Коснулся губами ее соленых от слез щек и прошептал с неистовой, почти безумной нежностью:

- Ты достойна большего, слышишь? Ты достойна стать королевой - такая, как есть! Твоя красота, твоя доброта, твое бесстрашие, твоя беззаветная преданность - разве знал я что-либо подобное прежде? С той минуты, как увидел тебя впервые в доме твоего отца - сердце мое было отдано тебе без остатка. Не будь я скован клятвами, долгом и предрассудками моих единоверцев - на коленях просил бы тебя стать моей навеки!

У Ревекки перехватило горло. Осознав вдруг, что почти распласталась в объятиях Уилфреда, прижимаясь к его разгоряченной полуобнаженной груди - девушка вспыхнула до корней волос. Робко попыталась высвободиться, отстраниться, спасаясь от нахлынувших чувств.

- Сэр Уилфред, пощадите... Не нужно, прошу вас! Вы не ведаете, что говорите. Меж нами не может быть ничего, кроме дружбы и сострадания! Ваше положение, ваша благородная кровь, клятвы, что вы давали пред алтарем своей веры...

Но Айвенго лишь сильнее сжал ее в кольце рук - почти грубо, почти до боли. Жадно, требовательно заглянул в бархатные черные глаза, тонущие в алмазных слезах.

- К дьяволу положение, кровь и клятвы! - К чертям