Шрифт:
Закладка:
И преступления, и наказания идеально уложились в среднестатистические данные по городской преступности за послевоенные годы.
Дмитрий Раскин
Санаторий "Петля времени"
Кабинет мистера Хаггера весьма и весьма напоминал офис какого-нибудь средней руки адвоката: довольно безликая мебель, в рамочках на стене лицензия и дипломы, стандартной внешности секретарша-андроид принесла мне чашечку кофе. Я мысленно усмехнулся, конечно, но вся эта обстановка действительно успокаивала. И я, подобно клиенту, поддавшемуся обаянию ушлого мэтра, уже начинаю верить, что я в надежных руках и ничего страшного со мной теперь уже просто не может случиться.
- Итак, мистер Уоттсон, - продолжает Хаггер, - вы уже поняли, что мы торгуем не мечтой, не грезами, а реальностью, - эффектная пауза. - Причем именно вашей реальностью.
- Иначе бы я не сидел бы здесь перед вами, - я демонстрирую, что принимаю решение здраво, а вовсе не потому, что поддался его чарам.
- Очень хорошо, - он дает понять, что оценил эту мою независимость. Он, де, именно с такими клиентами и хотел бы работать. - От вас теперь требуется только лишь определиться с тем периодом, э-э, моментом вашей биографии, точнее сказать, судьбы, на котором вы хотели бы остановиться.
- И вы загоните его во временную петлю, я правильно понимаю?
- "Загоните" слишком грубое слово в данном случае, мистер Уоттсон.
А я и хотел, чтобы прозвучало грубо.
- Ну, тогда закольцуете. Так будет мягче и правильнее? - действительно, чего это я тут изображаю перед ним.
- В любом случае всё это метафоры, - поморщился Хаггер. - И не слишком-то точные. Ладно, не будем о терминах.
- А на какой срок это будет возможно? - у меня получилось растерянно, кажется, даже просительно.
- На любой. Вы будете раз за разом проживать выбранное вами мгновение, столь дорогой для вас эпизод вашей собственной жизни. Можем даже организовать вам пожизненно.
- Звучит, как пожизненный срок. Вам не кажется, мистер Хаггер?
- Но я бы вам не рекомендовал, - он игнорирует мою реплику. - И не только потому, что это будет гораздо дороже. Но решать, безусловно, вам.
- Я уже выбрал свое, мистер Хаггер, - пытаюсь вернуться к показной твердости я.
- Прекрасно, прекрасно, - это у него уже практически интонация официанта: "Прекрасный выбор". Кажется, он издевается. - Вам надо будет только указать время, место, приложить список действующих лиц, - этот его переход к деловому тону, - как можно более подробно описать собственные эмоции и переживания... без ложной скромности, мистер Уоттсон, и без ложного же стыда. Хорошо?
- Но позвольте! За все эти годы, за прожитую жизнь после мое восприятие могло измениться, не совпасть с моими чувствами, мыслями, что были тогда. Так у вас что - возврат в мое прошлое или же просто реконструкция?
- Возврат, Уоттсон, возврат, но с учетом вашего сегодняшнего... Ведь самое счастливое наше с годами, как правило, становится ценнее для нас, не так ли? А что, если в момент переживания этого вашего счастья вы и не подозревали, что это будет самым счастливым, самым значимым, самым ценным и сокровенным для вас?! Равно как и наоборот: то, что казалось вершиной счастья в сам момент его осуществления, потом оказывается лишь одним из... в веренице событий вашей долгой и разнообразной жизни. Не знаю, конечно, что вы выбрали, - упреждает мое несогласие Хаггер, - но, предположим, любовь. Не возражайте, я же говорю "предположим". Теперь-то вы точно знаете, что это была любовь, настоящая, единственная в вашей жизни. А тогда вы юный, неопытный, двадцатилетний мучились, рефлексировали: любовь ли это, а вдруг только лишь подготовка к любви, проба сил, вдруг главное, подлинное у вас еще впереди? И вот мы перенесли вас туда. И что, вы хотите вновь пережить все эти ваши муки, тогдашнюю вашу неуверенность, а то и ваше отвращение к самому себе? Так вы же по возвращении иск на нас подадите. И, в общем-то, будете правы. Кстати, есть те, кто переносятся в прошлое, дабы избавиться от травмы - вновь пережить то, что когда-то казалось невыносимым, и понять, что вынести можно.
- А бывало наоборот, что ломались на этом?
- Бывало.
- Но вы, разумеется, честно предупреждаете о рисках.
- Безусловно, - игнорирует мой сарказм Хаггер. - Прочитайте внимательно наш контракт. К тому же у нас предусмотрено то, что условно (очень условно, конечно!) можно назвать "аварийным выходом". Кроме того, мы создаем все условия для реабилитации клиента, если, конечно, это будет необходимо. - Хмыкнул: - Мы же не просто так называемся санаторием.
- Но есть, наверное, и те, кто хотел бы в этой своей временной петле вновь пережить страдание, насладиться своей неудачей. Не так ли, мистер Хаггер?
- Без комментариев.
- Простите, но я всё ж таки не понимаю. Вот я решил вернуться, к примеру, в детство. Мне девять лет. И я девятилетний, по вашей логике, буду носителем нынешнего моего весьма уже старческого сознания?
- А это уже зависит от ваших целей, мистер Уоттсон. Если вы заказали у нас "петлю времени" ради счастья, понимаемого как возможность второй раз вступить в ту же самую воду, то ваш нынешний опыт человека, уже прожившего свою жизнь, скорее всего, вам будет только мешать. А если вы хотите что-то такое понять в своем счастье. Понять в прошлом, вглядеться в него так, как вам не удавалось раньше, эксгумировать прошлое... путь только один: вы сегодняшний "внутри" себя самого девятилетнего. Но вы правы, это чаще всего тяжело и всегда с непредсказуемым результатом. Поэтому мой вам совет - ищите ли вы радости или же хотите препарировать свое прошлое, не выходите за рамки взрослого своего состояния. Можно, конечно, организовать так: вы сегодняшний смотрите на себя самого девятилетнего, как в
