Баруанский Адский Паук полз по моей руке, его клешни щелкали при движении, и я выругался, почувствовав, как второй паук движется по моей голове.

Еще больше ядовитых маленьких ублюдков упало с деревьев над нашими головами, приземлившись на нас двоих и заставив мой пульс биться чаще. Укус одного мог причинить неизмеримую боль, но известно, что множественные укусы были смертельными.

— Как выглядел камень, который ты только что уничтожил? — зашипел Лэнс, и я пожал плечами.

— Не знаю, чувак. Это был чертов камень.

— Один из них должен выглядеть так же, и нам нужно найти тот, который описывают как его дочь, так что, может быть, в следующий раз подумай, прежде чем просто взрывать дерьмо магией огня, — выдавил он, когда Адский Паук заполз вверх по его рубашке, сжимая его горло.

Нахмурившись, я посмотрел на четыре оставшихся камня, после чего остановился на бледно-сером. Я был уверен, что таких цветов было два. Ну, во всяком случае, почти уверен.

Поворотом пальцев я выстрелил магией воды, и камень попал мне в руку.

— Как нам узнать, дочь ли это? — спросил я, но Лэнс только пожал плечами.

— Следующая линия была примерно на двух камнях в воздухе. Не думаю, что это как-то связано с этим.

Я выругался, моя хватка на камне усилилась, когда еще один Баруанский Паук упал мне на плечо, и я почувствовал, как что-то треснуло в моем кулаке. Не имея других идей, я сильнее сжал хватку, и камень в моем кулаке разлетелся, как снаряд, куски серого камня рассыпались, обнажая что-то маленькое и гладкое, спрятанное в его центре.

Все пауки зашипели одновременно, их внимание переключилось на предмет, который я держал, крошечные лапки пробежали по моему телу, когда все они побежали к нему. Насекомые, ползающие по Лэнсу, отпрыгнули от него, подбежал к моей вытянутой руке, и я отшвырнул эту штуку от себя.

Насекомые шипели и плевались, бросаясь за чем-то, похожим на светящееся янтарное яйцо, и я вздрогнул, пытаясь забыть ощущение этих крошечных ножек, карабкающихся по мне.

Лэнс схватил оставшиеся три камня и выстрелил ими над головой зарядом магии воздуха. Двое из них подлетели прямо к кроне деревьев, но один едва поднялся на дюйм, прежде чем шлепнулся обратно ему на ладонь.

— Хорошо, двое других преуспели, так что этот — победитель, — сказал он, держа кроваво-красный камень с полосой серебряных минералов, проходящей поперек его стороны.

— Что нам тогда с этим делать? — потребовал я, оглядываясь вокруг, когда звук копыт снова достиг моих ушей.

Однако на этот раз это не было похоже на кентавра; это звучало как целое стадо чудовищных ублюдков, и когда стрела размером с гребаное копье пронзила воздух и дерево слева от меня, я понял, что мы облажались.

— Лови. — Лэнс швырнул мне камень, и я едва успел его поймать, когда он на скорости столкнулся со мной, швырнул меня на спину и помчался прочь сквозь деревья, как раз в тот момент, когда еще две огромные стрелы раздробили ближайшие к нам стволы.

Я обнял его за шею, оглянулся и заметил по меньшей мере десять таких больших ублюдков с металлической плотью, скачущих сквозь деревья в погоне за нами. Лэнс был чертовски быстр со своей вампирской скоростью, но они, похоже, все равно нас догоняли.

— Дерьмо! — крикнул Лэнс.

Мне едва удалось удержать его, когда он бросился в сторону, стрела полетела в нас впереди, когда еще больше зверей приблизились к нам с этой стороны.

— Вон там! — крикнул я, когда он обогнул высокий ствол.

Сквозь деревья я мельком увидел ониксовый постамент, вещь, которую так трудно было различить в тени, и я не мог поверить в то, что вообще ее заметил.

Я сомневался, что Лэнс это видел, но я указал, и он помчался в ту сторону, уклоняясь, когда в нас было выпущено все больше и больше смертоносных стрел, валящих деревья и взрывающих кору снарядами из заостренного дерева, промахиваясь мимо нас. Снова и снова.

Перед нами появился пьедестал, и я победно закричал на полвздоха, прежде чем крик агонии Лэнса разорвал воздух надвое.

Огромная стрела, вонзившаяся ему в бок, бросила его вперед, а меня отбросило от него, я врезался в землю и, потеряв контроль, во что-то достаточно твердое, чтобы сломать кости.

— Лэнс! — Я взревел, скачущие копыта приближались с каждым ударом сердца, а мой лучший друг истекал кровью, сжимая огромную стрелу, пронзившую его.

— За тобой, — выдавил он в ответ.

Я обернулся, мои глаза расширились, когда я увидел стадо металлических кентавров, мчащихся ко мне; в их неестественных глазах светилась смерть, двадцать таких огромных стрел были направлены прямо на меня. Но между мной и ними стоял черный пьедестал, высеченный из камня и совершенно скромный, пространство на его вершине было пустым и изогнутым, как маленькое блюдо, ожидающее одного камня.

Я был на ногах менее чем за секунду, рев вызова сорвался с моих губ, когда я побежал к пьедесталу, бросив вызов судьбе сразиться со мной.

Кентавры одновременно выпустили свои стрелы, и смерть понеслась ко мне на жестоких, бесшумных крыльях. Но я уже достиг пьедестала и бросился на него, камень в моем кулаке упал на эту идеальную позицию за секунду до того, как стрелы смогли напасть на меня.

Я вздрогнул, когда они ударили меня, но вместо агонии металла, пронзившего мою плоть, я почувствовал не что иное, как движение воздуха, когда стрелы распадались, разваливаясь и омывая меня в промежутке между ударами сердца.

Кентавры тоже исчезли, затем лес исчез, остались только я, Лэнс и каменный постамент передо мной.

Лэнс выругался, поднялся на ноги и провел рукой по боку, где огромная стрела исчезла вместе с нанесенной ею травмой.

Когда я снова посмотрел на пьедестал, я обнаружил, что он светится, камень на вершине преобразовывается, изнутри него появляется бирюзовый цвет, а затем полностью берет верх, становясь Камнем Гильдии Стрельца.

Я поднял его, и остатки музыкальной шкатулки разлетелись вокруг нас, упав, и мы остались стоять в пещере, которую мой предок выбрал, чтобы спрятать свою сокровищницу после смерти.

— Это последняя из тех вещей, которыми я когда-либо занимался, — прорычал Лэнс.

— Да, черт возьми, — согласился я. — Хочешь помочь мне собрать мое сокровище и вернуть его в академию?

— Могу ли я оставить что-нибудь из этого себе в качестве оплаты? — спросил он, и я прищурился, глядя на него, зная, что он ищет это