Шрифт:
Закладка:
Заставим их осознать
♪ Powerwolf — All we need is blood
Улыбаться ее учила Магнолия. Не нравилось ей, что младшая сестра ходила с угрюмым выражением лица и постоянно скалилась, словно дикая кошка. Теперь Алетта поняла всю прелесть приобретенного навыка, люди, а в особенности мужчины, моментально переставали в ней видеть угрозу.
— Вы меня удивляете, ей богу!
— Я просто поняла, что мне необходима помощь. И готова принять ее.
Они прогуливались с Авредием по его саду, который едва тронули зеленые цвета — совсем блеклые салатовые оттенки пробивались сквозь сухую траву. Близился вечер, заливая простор нежно-розовым светом, а также знакомой прохладой.
— Предупреждал я Бимона, что иметь дело с ведьмами — себе дороже. Из-за его легкомысленности вы едва не погибли… и ваша сестра!
— Я не назвала бы отца легкомысленным. Изимира помогала ему, а он помогал ей скрываться от гонений.
— Но вам же известно, что укрытие чародеек карается по закону?
Алетте стоило постараться, чтобы не зашипеть и не сжать руку мужчины. Сам натравил на них монстров, сговорился с Изимирой, а теперь разыгрывает заботливого барина, которому девушка с удовольствием бы глаза выдрала. Но пришлось проглотить злобу и обеспокоенно произнести:
— Но я не имела дел с этой… с этой ведьмой. Это я здесь жертва.
— Ну, конечно, конечно, — принялся успокаивать ее Авредий, поглаживая по руке.
Боже, и он в это верил? Естественно! Для него, желающего во что бы то ни стало полноправно завладеть наследием Валхольм, лучше притвориться слепцом и побыстрее заглотить лакомый кусок, чем заподозрить подвох.
— Вы правильно поступили, что приехали. Я надеялся на ваш визит, и попросил моего племянника заглянуть к нам сегодня на ужин. В честь такого события вся семья соберется, чтобы поприветствовать вас. Ведь скоро и вы станете ее частью, дорогая.
— Не сказать, что я этого ожидала, — несколько сконфуженно произнесла Алетта, — так что спешу напомнить, что наш с Лео брак — чисто формальная сделка, и не более.
— Не будьте так поспешны с выводами. Я понимаю, что отец держал вас в ежовых рукавицах, но женщина не должна думать о столь обременяющих вещах и волноваться. Вы много сил вложили в процветание Сорбеца, много нервов, думаю… я слышал, что Бимон заставлял вас присутствовать на казнях. Так не должно быть.
— Он не заставлял.
— Послушайте, — Авредий остановился на подходе к поместью и с нежностью, которая выглядела весьма реальной, продолжил: — Ваш отец не причинит вам вреда, не заставит больше делать то, что вам противоестественно. Сложность вашего характера мне понятна, Лео тоже понимает это, и, думаю, ему будет интересно с вами, ведь этот черт тоже не из простой породы… Дайте нам шанс. Дайте шанс себе.
Довольно оскорбительно слышать подобное предложение, но вместо горечи Алетта испытала облегчение. Возможность вздохнуть свободно и оставить заботы о семье, людях и городке — разве не замечательно? Просто пожить в свое удовольствие. За всю жизнь — жизни! — она и не помнила момента свободы.
— Звучит здорово, — с печалью отозвалась баронесса, потупив взгляд. — Но можно ли думать о беспечности, когда враги не дремлют? Я о Изимире…
— Заботу о врагах предоставьте нам, — уверенно заявил Авредий, а затем хитро улыбнулся. — Думал, оставить это после ужина, но, чтобы успокоить вас, дорогая… считайте это подарком. Позвольте, я покажу вам кое-что.
Не без опасения, Алетта протянула руку и дала князю возможность повести ее прочь от заднего входа. Мимо яблонь, резных скамеек и беседок, ныряя под тени в глубине сада, где притаилось небольшая каменная постройка. Похоже на склад для хранения провизии, такой же находился и у нее на территории поместья, но его не охраняли вооруженные мечами стражники.
Девушка остановилась, отпустив мужчину и с негодованием посмотрела на него.
— Не беспокойтесь, вам понравится.
Посмотрев на протянутую руку, баронесса не испытала желания ответить взаимностью. Уж в слишком укромный угол ее завел мужчина, доверия не внушали стражники, охраняющие вход на склад, словно сокровищницу.
— Что там?
— Подарок.
Пойти навстречу заставило понимание, что вреда ей точно не причинят, пока не будет заключен официальный брак. Но и притворяться откровенно глупенькой и беззаботной Алетта не намеревалась, она не протянула руку в ответ, однако рискнула подойти ближе и отворить перед собой дверь — тяжелую, с металлическими засовами и креплениями.
Внутри света не было, зато пахло пылью и зерном — стойкий запах, присущий любому складу. Но Алетта уже с порога ощутила чье-то присутствие, а затем услышала звон цепей. Охранники зажгли лампы, один шел впереди, а другой остался у входа. Далеко идти не пришлось, источник звука находился за стойками с мешками, и девушка примерно представляла, что ее ждет за поворотом.
— Смею предположить, что госпожа Валхольм останется довольна такому подарку.
Госпожа Валхольм применила бы иное слово для описание увиденного, но уж никак не «довольна». Ей и раньше доводилось лицезреть менее приятные картины, но при виде знакомого, если не сказать близкого, истерзанного человека стало не по себе. Ранее за предательства Бимон сажал людей на кол, однако церемония довольно затратная по времени и ресурсам, поэтому в последнее время они прибегали к повешенью. Но заточать людей в подвале и пытать их…
Изимиру удерживали цепи из заколдованной стали, удерживающей магию колдуньи, — она висела на них, словно свиная тушка в лавке мясника. На лице остались синяки, юбки оказались разодраны в клочья, и Алетта невольно покосила взгляд на охранника — тот старался не смотреть на пленницу. От мысли об изнасиловании девушка крепко сжала пальцы на плече, вспомнив ночь с ведьмаком. Но она хотя бы собой овладела, будучи пьяной в усмерть.
Тем не менее Алетту куда быстрее привлекло лицо женщины: завязанные глаза и рот, из последнего по подбородку натекла кровь, успевшая подсохнуть. Кляп пропитала темно-бордовая жидкость, ее было чересчур много, чтобы поверить, будто чародейка случайно прикусила язык.
— Вы отрезали ей язык.
Девушка не ожидала, что фраза прозвучит столь раздраженно и злобно, но своих эмоций она не стеснялась.
— Эта ведьма пыталась заговорить моих людей, заколдовать. Это была предосторожность.
Иными словами, Авредий сделал все, чтобы Изимира не заговорила и не выдала истинные намерения. Алетта не испытывала сострадания к колдунье, которая, после милости Бимона, отплатила ему предательством, а его дочерей едва не загнала в могилу. Хотя, признаться, ее искалеченный вид вызывал жалость, которая моментально сгорала от гнева по отношению к князю. Этот ублюдок просто
