всего четыре сотни. К тому же, стрелять теперь мешали шипы. Часть пуль всё равно впивалась в них. Когда стреляешь, почти не целясь, стараясь просто перезарядиться побыстрее и выпустить новую пулю — не всегда успеваешь навести ствол в разрывы между шипами.

И дроны, конечно же, достигли нашего лагеря. А потом обрушились сверху вниз, прорываясь через плотную револьверную стрельбу. Вот тогда-то идея с шипами, которую предложил Тихон, себя и показала во всей красе.

Впрочем, сначала по всему лагерю рявкнули «слонобои».

Их нестройный картечный залп сурово повыбивал врагов в последний момент. Когда уже казалось, что на наши головы вот-вот обрушится огненно-плазменный ад.

Впрочем, он всё равно обрушился… Просто был не таким разрушительным.

Первая волна взрывов накрыла почти всю площадь лагеря. Больше всего не повезло тем, кто не успел прокачать капсулу до шипов… Эти бедняги просто исчезли в плазменных взрывах. К счастью, большинство плазменных шариков вспыхивали на шипах, так и не дотянувшись до людей.

Это, к слову, не отменяло высоких температур и сильных ожогов. И я это прочувствовал на себе, когда прямо надо мной взорвался дрон, а меня накрыло жаром. Одежда сразу задымилась, а волосы с шипением укоротились и закурчавились. Ну а я сам заорал, как проклятый, пытаясь выдержать боль и одновременно закинуться дополнительной «лечилкой». Потому что первая, принятая заранее, уже не спасала.

Рвануло несколько патронов, которые, в спешке выпав из пальцев, катались по крыше капсулы. Меня, к счастью, пулями не задело, но так повезло не каждому из бойцов. А вот расплавленный материал шипов, капающий вниз, стал проблемой…

Я выдержал. Сумел даже перезарядить револьвер и снова начал стрелять. Как и десятки бойцов по всему лагерю. Мы пытались отбить вторую волну. Она была более редкая и не такая многочисленная, но всё же собрала смертельную жатву.

А третья волна обрушилась на сами капсулы, взрываясь на крышах. И вот это было особенно неприятно! Чего уж там, если честно, просто ужасно!.. Ведь пока ещё капсулы — это наше всё. Без них бы в горы пришлось переносить репликационный комплекс. А на это, понятное дело, никто не пойдёт.

Хорошо, что дроны не могли из-за длины шипов пробиться в промежутки между капсулами. Иначе мы бы их точно во множестве потеряли. А пробития крыш и мелкие повреждения внутри ещё можно было пережить.

Да, часть капсул пострадала, но это ничего. Со временем восстановятся. А если их владельцы не зажмотят вложить баллы — будут, как новенькие, уже к следующей ночи.

Часть дронов попыталась, стянувшись в небольшие стайки, сосредоточиться на какой-то одной цели. Но защитники особенно активно стреляли именно в эти скопления. Так было легче хоть в кого-то попасть.

Дроны закончились… А вот защитники лагеря — пока нет.

Последними до внешней линии обороны добрались дроиды. Они были медленней, зато могли стрелять. На наши позиции тут же обрушился шквал плазменных шариков, но большинство из них… Просто растворялось между шипов.

Электромагнитное излучение, которое шло от систем защиты капсул, не пропускало плазму. Да, температурный урон всё-таки был, но он даже не прожигал стенки жилищ, в отличие от взрывов.

«Похоже, придётся им менять оружие… — злорадно подумал я, морщась от боли на каждом шаге. — Надеюсь, с этим у них будут проблемы!».

Я пробирался на первую линию обороны из самого центра лагеря, где собралось командование. Хотел с самого начала боя сидеть на первой линии, но меня отговорили. Мол, командование должно оставаться в строю до конца сражения.

По пути я орал инструкции, как разбираться с дроидами. Их было немного, поэтому атаковали они только с одной стороны. А оставшихся защитников лагеря как раз хватало, чтобы расстреливать их по схеме, которую мы придумали при защите фактории.

Несколько выстрелов по одной стороне тела-яйца, и врагу придётся развернуться незащищённой спиной к твоему напарнику. А тот уже завершит начатое дело.

Сразу же зазвучали крики стрелков, договаривающихся о целях.

Сначала дело не шло, но когда дроиды подобрались ближе — и их начали выбивать. Правда, и шарики плазмы стали иногда прорываться через наше электромагнитное поле.

Однако это дроидам уже не помогло… Спустя минут двадцать, а может, и полчаса, почти рядом с капсулами подбили последнего «охотника». И стрельба смолкла…

Потрескивали горящие и плавящиеся шипы капсул. Стонали те раненые, которые уже не могли ходить. Мигали повреждённые прожектора.

А те, кто выжил этой ночью, стояли и оглядывались вокруг. С глупыми улыбками на лицах.

И я тоже оглядывался: очень хотел найти других командиров. Но, похоже, выжил только я… И теперь мне в одиночку предстояло наладить защиту лагеря и помощь раненым. Во всяком случае, пока не возродятся Дунай, Сочинец или Тихон.

И, честно говоря, эта работа оказалась куда сложнее скоротечного ночного боя…

Глава 9

Натурально, закрепились

Дневник Листова И. А.

Пятьсот тридцать седьмой день. Дневной шухер.

Я тоже полежал в медицинской капсуле, когда решил все дела. Правда, решать их пришлось, хватаясь за голову от ужаса.

Первой ужасной мыслью было: мы потеряли супервинтовку вместе с Дунаем! Я был уверен, что мы остались без главного калибра… Но винтовку вскоре нашли среди шипов, рядом с капсулой нашего охотника.

Похоже, Дунай тоже понял, что терять винтовку никак нельзя. И всё же успел откинуть её подальше перед тем, как его накрыло взрывом. Достать мы её, правда, теперь не могли… Ну до тех пор, пока он не отключит электричество на шипах в своей капсуле. Но само её наличие в зоне видимости уже как-то успокаивало.

Подставился Дунай, когда пытался с первой линии перещёлкать дроидов, подступавших к нашим позициям. Успел завалить пять штук, а потом его накрыл особо хитрый и удачливый дрон-налётчик. Это же мне рассказал и сам Дунай, когда под утро выбрался из медицинской капсулы.

Нам повезло, что враг так и не прислал новые силы. Оставшихся дронов-наблюдателей к утру уже удалось сбить, а новых налётов пока больше не было. Я не знал, с чем это связано. Но подозревал, что сыграло